Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970-3 сентября 1971) - Ростислав Долгилевич

Вторая причина, выдвинутая советской стороной, отметил Джеклинг, заключалась в том, что она пошла дальше по вопросам доступа, чем пошла западная сторона по вопросу взаимоотношений между западными секторами и ФРГ. В связи с этим английский дипломат заявил: «На переговорах такого рода редко бывает разумным, по моему мнению, для той или другой стороны утверждать, что она пошла на все уступки: несомненно, западная сторона не будет считать такое утверждение советской стороны обоснованным»[600]. Но тут же Джеклинг сказал: «Мы не станем оспаривать того, что советская сторона сделала определенный шаг по вопросу доступа, который можно приветствовать, согласившись на то, что ответственность за обязательства в этой области должна, безусловно, исходить от Советского Союза. С другой стороны, Советскому Союзу не следует забывать о том, что три державы также пошли далеко, чтобы прийти здесь к соглашению, ибо наша начальная позиция состояла в том, что обязательства по доступу должны приниматься четырьмя державами совместно, а не одной из них»[601].

Следующую встречу послов Джеклинг предложил провести через неделю, в течение которой советники должны заседать так долго, как это потребуется, чтобы подготовить тексты по затронутым ими вопросам. Сразу же после следующей встречи послов можно будет приступить ко второму чтению всего соглашения. «В ходе этого второго чтения, которое будет проходить на основе всеобъемлющего согласованного текста, должны быть предприняты усилия для сужения разделяющих нас разногласий, которые представлены многоточиями и примечаниями в этом тексте. Западная сторона будет готова проводить дальнейшие заседания на уровне послов на предстоящем этапе так часто и так продолжительно, как это потребует ход переговоров. Мы считаем, что при наличии готовности обеих сторон добиваться компромиссов, второе чтение можно будет завершить в основном к концу этого месяца. В результате останется урегулировать только горстку основных вопросов. Если мы сможем достигнуть этапа, когда между нами останется только несколько нерешенных вопросов, я уверен, что политической воли четырех правительств будет достаточно для преодоления этих последних трудностей и (для того, чтобы. — Р.Д,) привести наши переговоры к завершению»[602].

В заключение Джеклинг сказал, что он в своем выступлении весьма полно изложил позицию западной стороны, и теперь было бы полезно выслушать мнение советского посла по затронутым вопросам.

П. А. Абрасимов в ответном слове отметил, что со своей стороны он хотел бы поддержать некоторые высказанные английским послом предложения, в частности об ускорении работы советников, об убыстрении темпа переговоров в целом. Он подчеркнул, что общественность ожидает от участников переговоров скорых и конструктивных результатов. После этого Абрасимов подвел некоторые итоги работы, проделанный на встречах экспертов после заседания послов 25 июня.

Советский посол сказал, что обсуждения экспертов были полезными, хотя было бы преждевременно говорить, что достигнута такая стадия, когда могли бы быть зафиксированы формулировки к разделам по советским интересам и внешнеполитическому представительству западных секторов, на что первоначально ориентировались обе стороны. «К сожалению, — отметил Абрасимов, — пока это не имело место, и судя по всему, потребуется настойчивая и кропотливая дальнейшая работа, которая позволила бы в должной мере учесть права и интересы всех сторон и обеспечить необходимый баланс их взаимных интересов. Существенные разноречия остаются также по заключительному протоколу, хотя здесь и был сделан определенный шаг вперед»[603].

Абрасимов отрицал, что расхождения, существующие между сторонами по тем или иным вопросам, являются непомерно большими или углубились за последние недели. По его мнению, все стороны стремятся найти общий язык и прилагают большие усилия в этом направлении. Если проанализировать результаты имевших место обсуждений, продолжал Абрасимов, то можно с достаточной ясностью видеть, что дистанция, разделяющая позиций сторон, все больше сокращается. «Другое дело, — подчеркнул посол, — что этот процесс идет пока сравнительно медленно. Но мне хотелось бы надеяться, что сейчас происходит медленное накопление количественных изменений, которое согласно законам диалектики является подготовкой к качественному скачку в развитии процесса переговоров в целом. Во всяком случае можно, по-моему, констатировать, что концепции сторон по многим позициям близки и даже совпадают и задача состоит, собственно говоря, уже не только в том, чтобы искать общий знаменатель, а в том, чтобы произвести необходимые конкретные действия в условиях, когда совместная база в значительной мере прорисовывается»[604].

По словам советского посла, наименее благоприятно обстояло дело с вопросом о советских интересах в Западном Берлине. Западная сторона по-прежнему стремилась выделить этот раздел из общего контекста договоренности и изолировать его. Это не могло не настораживать советскую сторону, поскольку единственным побудительным мотивом подобного подхода могло быть лишь желание сделать договоренность в этой части менее обязательной, чем договоренность по другим разделам. Такой подход, если он имел место, не мог быть для советской стороны приемлем. Мы, продолжал Абрасимов, как и наши западные коллеги, за недвусмысленные обязательства сторон, но это должны быть взаимные обязательства. «Нельзя, — подчеркнул посол, — чтобы обязательства по одним разделам носили четкий характер и обеспечивались системой гарантий, а по другим — строились на иной основе. Это — проявление того самого одностороннего подхода, отрешиться от которого требуют интересы дела»[605].

Мы считаем, отметил Абрасимов, что решение вопроса о советских интересах в Западном Берлине является составной частью практических улучшений положения в этом районе. Однако при обсуждении конкретных аспектов обеспечения советским интересов в Западном Берлине западная сторона не проявила пока достаточной готовности учесть наши законные требования и пожелания. Мы до сих пор не имеем ответа по вопросу об открытии в Западном Берлине советского генерального консульства, хотя наши западные коллеги, несомненно, понимают, что в разделе советских интересов этот вопрос занимает первое место.

Нам непонятно также, заявил советский посол, какие могут возникать возражения против деятельности в западных секторах представительства Аэрофлота. Приводимые западными представителями аргументы против предоставления Советскому Союза режима наибольшего благоприятствования в торговле с Западным Берлином также не выдерживают критики. Этот режим, продолжал Абрасимов, широко применяется в нашей торговле с различными странами, он был в свое время зафиксирован в наших соглашениях с США, Англией, ФРГ и другими государствами, и ссылки на невозможность его осуществления в торговле с западными секторами весьма мало убедительны, если, разумеется, западная сторона не желает создавать препятствий для нормального сотрудничества Западного Берлина с европейскими государствами[606].