Гарри Оппенгеймер: бриллианты, золото и династия - Michael Cardo

немного практичным шутником, но у него были значительные способности к финансам, и HFO приглянулся ему. Будучи младше Оппенгеймера на 12 лет, Флетчер, вероятно, был самым ранним молодым сотрудником HFO. Янг и Флетчер были друзьями нового председателя; они знали его достоинства и недостатки и общались с ним как с равным. Гай Янг считал, что одним из качеств, которое не унаследовал HFO, было "неизменное обаяние его отца". Один из ведущих огранщиков алмазов как-то сказал Янгу, что "сэр Эрнест может заставить офисного работника почувствовать себя директором. Гарри может заставить директора чувствовать себя как офисный мальчик".²⁰ Кит Акатт назвал эти эпизодические перепады радушия "желтыми настроениями" Оппенгеймера.²¹ В основном Оппенгеймер был добросовестно заботлив по отношению к своим ближайшим коллегам. Другой близкий друг, Комар Уилсон, работал в алмазном офисе в Лондоне. Он обеспечивал связь с Anglo American в Йоханнесбурге и фактически стал старшим лондонским агентом корпорации в 1951 году. HFO высоко оценивал его способности и был хорошо к нему расположен - более того, Оппенгеймер хотел, чтобы Уилсон был шафером на его свадьбе в 1943 году. Но в 1957 году Уилсон, как и Хагарт, был нездоров. Уилсон работал вместе с трио преданных HFO людей: Филипом Браунригом, Хью Вивианом Смитом и Эсмондом Бэрингом из банковской семьи. Двое последних были бывшими биржевыми маклерами из Rowe & Pitman. Смерть Уилсона в 1961 году лишила лондонский офис заметного таланта. Баринг, чей сын Оливер был крестником HFO, умер в 1963 году в возрасте 49 лет. Оппенгеймер отзывался о нем как о "замечательном друге"²².

Стремление Оппенгеймера развивать способности ярких и полных энтузиазма подростков вскоре получило институциональное воплощение. Будучи членом парламента, он взял на работу в качестве своего политического секретаря молодых людей, обладавших молниеносным умом, таких как Гэвин Релли и Питер де Кок. Релли использовал эту подготовку для успешной карьеры в компании Anglo American. Он руководил интересами Anglo в Замбии, а затем в Северной Америке, а после ухода HFO на пенсию принял эстафету управления группой. Де Кок занимал должность главного чиновника в офисе председателя, отвечая за кадровые и административные вопросы, пока его карьера не оборвалась из-за трагического утопления в 1967 году. Хотя Зак де Бир никогда не был политическим секретарем HFO, он тоже воспользовался политическими связями и сделал карьеру в Anglo American и парламенте. В 1957 году, помимо роли парламентария, де Бир был врачом, зарабатывающим 700 фунтов стерлингов в год в своей практике, будущее которой из-за ссорящихся партнеров было неопределенным.²³ Ему нужно было дополнить свой годовой доход 600 фунтами, и HFO восполнила недостачу.²⁴ Однако де Бир официально присоединился к Anglo только в 1968 году. Он занимался связями с общественностью и маркетингом в промышленном подразделении, стал менеджером, а в 1972 году уехал из Йоханнесбурга в Замбию, где возглавил деятельность Anglo. В середине 1950-х годов Робин Радд, недавний выпускник Оксфорда (и первоклассный игрок в крикет), выступал в роли своеобразного помощника по бизнесу и политике для HFO. Его работа заключалась в работе с корреспонденцией, преимущественно "просительными письмами", посещении заседаний координационного комитета золотых приисков Оранжевого Свободного Государства, составлении заявлений, сопровождении звонивших в HFO, а иногда и в отъезде от нее, и "в целом в работе".²⁵ По сути, Радд был одним из первых личных помощников HFO по бизнесу, за которым ненадолго последовал Дерек Хендерсон, чья настоящая страсть лежала в академической сфере.

В конце 1957 года новый председатель учредил систему личных помощников (PA) на Мэйн-стрит, 44. Этими помощниками были умные, хорошо образованные двадцатилетние мужчины, которые демонстрировали изящество и обещание получить опыт управления. В течение нескольких лет они становились тенью председателя и оказывались в самом чреве зверя, присутствуя на важных встречах и имея доступ к бумагам исполнительного комитета. Если сотрудник PA завоевывал доверие своего босса и обладал несомненными навыками, его быстро продвигали в ряды руководства. Эта должность требовала безупречного такта, осторожности и лояльности, а также того, что Оппенгеймер называл "обезьяньей ноткой" - причуд или идиосинкразии, которые выделяли занимающего ее человека.²⁶ Как и лига администраторов, воспитанных лордом Милнером в его "детском саду", помощники руководителей HFO обычно были из той же ткани: выпускники частных школ, философия, политика и экономика (PPE) Оксфордского университета и, что вполне уместно для самопровозглашенного наследника "традиции Родса", бывшие стипендиаты Родса.

Первым председателем HFO, назначенным с 1 января 1958 года, стал 23-летний Джулиан Огилви Томпсон. Сын судьи апелляционного отдела Верховного суда, Огилви Томпсон - или "JOT", как его стали называть в Anglo American, - получил образование в Епархиальном колледже ("Бишопс") в Кейптауне и Оксфордском университете, где он читал курс по специальности PPE, получив стипендию Родса. После окончания Оксфорда Джот провел шесть месяцев в лондонском офисе Anglo. Там он научился сортировать алмазы. Никто не полагался на ассортимент, но я выучил номенклатуру, которая впоследствии очень пригодилась", - вспоминал он спустя шестьдесят лет.²⁷ Завершилась его стажировка работой в британских биржевых брокерах Anglo, Rowe & Pitman, и торговых банкирах, Lazard Brothers. Не помешало и то, что молодая английская жена Джота, Тесса, была дочерью Томаса Генри Бранда. Брэнд был управляющим директором Lazard и вскоре должен был сменить своего отца на посту 4-го виконта Хэмпдена. Когда Брэнды посетили Йоханнесбург в 1957 году, когда Эрнест Оппенгеймер был еще жив, их пригласили пообедать в Литтл-Брентхерст. К ним присоединились их дочь и зять. Возвышающийся как физически, ростом более шести футов, так и умственно, с умом, как стальной капкан, Джота быстро определили как подходящего кандидата на роль PA HFO. На Мэйн-стрит, 44, Огилви Томпсон работал в офисе компании "Э Оппенгеймер и сын", где помогал Грею Флетчеру оформлять наследство Эрнеста Оппенгеймера. Он также уделял особое внимание алмазным концернам холдинговой компании и занимался финансовой стороной дел Anglo, часто доставляя себе длинные письменные комментарии, аккуратно вписанные в комплект бумаг председателя.

С 1958 по март 1961 года Огилви Томпсон установил золотой стандарт, по которому оценивали всех будущих ПА. Когда ОН отсутствовал в офисе, JOT снабжал его обширными депешами. В них рассказывалось обо всем: от шансов Тайгер Фиш на победу в Дурбанском июльском гандикапе 1958 года (лошадь стала первым июльским победителем Оппенгеймеров в следующем году) до новостей Объединенной партии ("митинговая речь" Маре Стейна на северо-западе Рэнда после поражения Объединенной партии на выборах 1958 года) и зарождающихся лесных интересов Anglo.²⁸ JOT был непомерно трудолюбив. Он также был любознательным и любил знать все, что происходит. Иногда его любопытство брало верх. Однажды Кит Акатт решил его подставить. Акатт