Цена светлой крови - Михаил Ахманов

Разве такое возможно?

Джумин негромко рассмеялся.

Почему же нет? Ты ведь хотел попасть в Чанко, а я обещал профинанеировать твою экспедицию.

Да. Конечно. Разумеется. - Справившись с ошеломлением, Аранна спросил: - Ты говоришь, один из вас считает... Кто? Лорд Невара? Или тари Айчени?

Нет, не они, а тот мудрец, которого одарили хединази и точима. Когда-то он раскрыл мне первый шар, чтобы показать вешние мира и его огромность... С той поры наша планета меньше не стала, но теперь мы можем облететь ее за день или два.

Не чудо ли это, Рикар? Такое же, как эти сферы, принесенные богами из другой вселенной?

Ладонь Джумина прошла сквозь узор письмен и чертежей, и они растаяли в морозном воздухе. Два яшмовых шарика лежали на снегу - словно два глаза, смотревших на Аранну из таких чужбин, куда не доберется самый быстрый корабль и не ведут мосты из радуги и лунных лучей.

Глава 10

Пролив. Ракетодром Нево Ах-Хишари.

Лед был крепок. Возможно, он не выдержат бы тяжелую боевую машину, но с легкими нартами проблем не возникнет - в этом с Дженнаком были согласны оба Сына Зимы и три десятка ездовых собак. Обнюхав лед, псы сообщили свои приговор тихим одобрительным ворчанием и тем, что охотно покинули берег и потянули нарты сквозь полосу торосов. Пробираться по этой нелегкой дороге пришлось все утро, но к полудню перед путниками наконец легла ровная, укрытая льдом и засыпанная снегом гладь замерзшего пролива. Выбрав подходящее укрытие, они остановились, накормили собак и поели сами. Они нуждались в отдыхе; преодолеть торосы ночью было невозможно, но и при свете дня путь оказался тяжелым и долгим. Зато теперь их отделяла от азайских берегов едва ли пятая часть соколиного полета; два кольца быстрой езды, и они буду т в полной безопасности.

Псы расправились с остатком медвежатины, залегли в снег и задремали. Люди тоже уснули, закутавшись в меха, устроившись не полегчавших нартах; припасы подошли к концу и, если не считать живого груза, сами были почти пустыми. У Дженнака потребность в сне была небольшой, так что он не прилег рядом с Айчени, а потоптался у их маленького лагеря, всматриваясь в лица спутников. Все выглядели утомленными, даже Клык Рыси и Два Очага, привыкшие к холоду и долгим переходам в заснеженных пустынях, и все спали тревожно, особенно Кадиани. Дженнак постоял над ним, попытался войти в ментальный контакт и успокоить, но не получилось; даром целителя он не владел.

Воздушные патрули Федерации бороздили небо на юге и юго-востоке, и целая команда на снегоходах суетилась у морского берега, там, где у льдов обрывался санный след. Даже не прибегая к дальновидению, Дженнак ощущал их как сгустки гепла; мелкие, принадлежавшие людям, двигались медленно, крупные источники, моторы боевых машин, крылья и фюзеляжи, нагретые трением о воздух, походили на стаю метавшихся в небе птиц. Не исключалось, что пешим преследователям удастся обнаружить царапины на льду и иные знаки прокатившихся недавно нарт - все же тайонельцы были искусными следопытами - но до нынешней стоянки они не доберутся, подумал Дженнак. Во всяком случае, быстро, в течение суток. Среди торосов снегоходы бесполезны, и приходилось опасаться лишь того, что пешие воины наведут на них патруль на винтокрыле или истребители. Но для этого надо распутать следы, выяснить, где сани спустились на прибрежный лед и куда затем направились. Долгое дело! Найти их лагерь в хаосе ледовых глыб было непростой задачей для всей тайонельской армии, и Дженнак решил, что можно отдыхать и отсыпаться до заката. А потом...

Он повернулся к равнине замерзшего моря. Предчувствия были нехорошие; уверенность, что они преодолеют этот путь, не покидала его, но в то же время мерещились извергающие огонь стволы, фонтаны разрывов и темная вода среди треснувших льдин. Правда, мертвых людей он не видел, и это, с одной стороны, успокаивало, а с другой - удивляло: с воздуха можно положить их всех и утопить в раскрывшихся полыньях. На этой ровной гладкой поверхности их караван был заметен как черная гусеница на белом листе.

- Очень заметен! Что днем, что ночью, - пробормотал Джен- нак, озирая предстоящую дорогу. Может быть, стоило не дожидаться вечерней зари, а прямо сейчас гнать упряжки на азайс- кий берег?.. Он бросил взгляд на спящих и покачал головой. Чени побледнела и осунулась, тень усталости лежала на лицах Ирата и Аранны, Логр ворочался и стонал во сне... Амус и Сыновья Зимы выглядели лучше, но им тоже был нужен отдых. Вот псы, те не отощали и не мерзли в своих мохнатых шубах... Однако вечером они полетят стрелой, а сейчас, после блужданий в торосах, их быстро гнать нельзя...

Он сел на нарты рядом с Чени и закрыл глаза. Черная завеса Чак Мооль раздвинулась, и явился ему город за проливом, накрытый семью куполами и сказочно прекрасный: прямые широкие улицы, площади с овальными чашами фонтанов и фонарями из хрусталя и бронзы, лестницы, что тянутся вниз, к подземным ярусам, парк, где склонились над озером ивы, белые дома с балконами и витражами - их степы утопают в зелени, и семь искусственных солнц дарят тепло людям, деревьям и цветам...

Дженнак заставил этот мираж раствориться во тьме. В последние счастливые годы - те, когда он был Кайном Джакаррой, и Айчени еще не покинула их хоган в Шанхо - ему удавалось заглянуть почти в любое место мира. По собственному разумению и воле, хотя другие видения, особенно из будущих времен, были по-прежнему неподвластны, приходили только в крайних случаях и понять их он мог не всегда. О том, что случится с Айчени, и что ожидает его самого, провидческий дар промолчал, но это не удивляло Дженнака - фантомы грядущего редко касались его судьбы. Он никогда не видел мир в другой вселенной, тот, что станет новой родиной для Чени, для него и трех их спутников; это будущее оставалось скрытым. Зато приходили видения из мест, покинутых богами, и, наблюдая их долгие годы, Дженнак составил представление о тех краях, похожих во многом на его планету. Что касалось природы, сходство было поразительным: те же очертания материков, те же климатические зоны, такие же птицы и звери, кустарники, деревья и цветы. Насколько он мог понять, на месте гор были горы, на месте морей - моря, на месте рек - тоже реки, хотя все