На краю могилы - Джанин Фрост

— Знаешь, парень, я тебе не верю!

В словах Кости не было недостатка убежденности, и каждый,кто мог подслушивать, решил бы, что он отвечает на слова Тэйта, обращенные комне. Родни, прочитав записку, с явным неудовольствием передал блокнот мне.

Люблю тебя, Кэт.

— Мне плевать, веришь ты или нет, подлый английскийраспутник! — крикнул Тэйт Кости.

Что ж, мы сами хотели, чтобы все выглядело правдоподобно. Покрайней мере, никто не усомнится: в нашей искренности.

— Хочешь знать, что я думаю, мерзавец? — продолжалТэйт. — Ты сам инсценировал свою смерть, чтобы горе затуманило ей мозг, апосле чудесного воскрешения обвинил во всем парня, которого давно ненавидишь.Хочешь оправдать перед ней мое убийство. Устал ждать, да?

Я удивилась. Тэйт объяснял ситуацию совершенно по-другому.

Кости презрительно фыркнул:

— Считаешь, что я могу причинить ей такую боль радитого, чтобы тебя убить? Болван!

Мы пришли не для этого!

Я помахала блокнотом перед лицом Кости, от волнения забыв,что могу обратиться к нему мысленно. Он даже не взглянул на записку.

— Все равно ты для нее слишком слаб, парень. Уверен,попытка подстроить мое убийство была самым значительным поступком в твоей жизни.Настаиваешь, что это сделал не ты? Тогда снова окажешься в стороне, где онатебя никогда не заметит. Кто же ты — предатель или жалкий неудачник?

Да, вопрос был задан с подвохом. Один вариант ответа сулитверную смерть, другой, согласно ехидному замечанию Кости грозит моральнымуничтожением. Я бы, конечно, поспорила с некоторыми утверждениями, но это можетподождать.

Тэйт с еще большей яростью сверкнул глазами, красноречивовыражая свои чувства. Кости ждал, насмешливо скривив губы. Когда Тэйт решился ответить,я продолжала писать в блокноте.

— Давай проясним одну вещь: если ты меня убьешь, тосделаешь это не потому, что я — предатель. Я не выдавал тебя Патре, хотя немогу не одобрять того, кто это сделал. Ты можешь убить меня лишь из опасений,что однажды она уйдет со мной. Решение за тобой, Тайный Хранитель. Что скажешь?

Темно-карие глаза, способные расплавить меня своим жаром,теперь излучали смертельный холод.

— Я дал тебе возможность с достоинством признаться всодеянном. Ты отказался. Хорошо, мы получим твое признание другими методами. Тыостанешься здесь в цепях, без пищи и посетителей, пока голод и одиночество незаставят тебя пойти на попятную. Посмотрим, как ты заговоришь через месяц илидва. Оставьте его наедине с его лживостью и безволием. А я тем временем будунаслаждаться обществом своей жены.

Кости взял меня за руку. Я отказывалась уходить, пока недала Тэйту прочитать следующую записку, хотя Родни снова пристегнул его руку кстене.

Обещаю выяснить, кто это сделал. Если здесь появится кто-то,кроме меня или Кости, кричи так громко, как только сможешь.

— Не беспокойся, Кэт, — без тени насмешки ответилаТэйт. — Я никуда не денусь.

Как только Родни запер за нами дверь, я мысленно накинуласьна Кости:

«Ты все еще считаешь, что это сделал он?»

Он посмотрел на меня, и выражение его лица не сулило ничегохорошего. Наконец он покачал головой:

«Нет!»

Список подозреваемых из нашей чертовой дюжины неумершихсократился до четверых. Для Кости это был очень болезненный процесс, посколькус каждым он был знаком не менее сотни лет и всех считал близкими друзьями.Однако Цезарь тоже не подозревал Брута, и вспомните, к чему это привело.Поэтому Кости приходилось быть безжалостным.

В списке числился Зеро, несмотря на его почти рабскуюугодливость, Тик-Ток, Раттлер и Док. В качестве возможной альтернативы мырассматривали еще и Влада.

Во время завтрака Кости наконец-то связался с Доном исообщил о своем благополучном прибытии. Дядя, конечно, спросил про Тэйта иполучил лаконичный ответ, что на данный момент он еще не иссох. Я не могла непредставить, как во время этого разговора дядя выдергивает седые волоски изсвоих бровей. Тэйт нравился ему, но Дон был реалистом. Он понимал, чтопроизойдет, если вина Тэйта станет очевидной: вампиры не дают своим жертвамвторого шанса.

Подтверждая слова Менчереса о сроках восстановления, Костидвигался с некоторой неуклюжестью, очень заметной по сравнению с его обычнойграцией хищника. Мы провели часть дня на диване, и за это время Менчересрассказал Кости, что произошло за время его отсутствия. Он коротко, но во всехдеталях поведал о вмешательстве Патры в ход собрания, состоявшегося в театре.Моя мать перестала демонстрировать отсутствие интереса к происходящему и тихосидела в соседнем кресле. Когда рассказ был завершен, она первой нарушилатягостное молчание:

— Какая же она сука! Кэтрин, ты должна ее убить.

Кости насмешливо фыркнул:

— А я собирался сделать это сам.

Мы должны были отслеживать, не попытается ли кто-тосвязаться с Патрой, чтобы известить ее о состоянии Кости. Дон установилпрослушку на всех телефонах и даже перехватчики беспроводных сообщений,посылаемых из дома. Компьютеры, факсы и другие средства связи, кроме разве чтопочтовых голубей, были изъяты. Менчерес объяснил, что это делаетсяв целяхбезопасности, и никто не осмелился ему возражать. Предатель, если он решитсясделать очередной шаг, прибегнет к помощи телефона, и тогда мы сможем егопоймать. До тех пор оставалось ждать.

— Кости, ты все еще слишком бледен, — сказалМенчерес. — Тебе надо больше есть и отдыхать.

— Хорошо. — Кости сжал мою ладонь. — Котенок,я хочу тебе что-то показать.

Вслед за ним я спустилась в подвальный этаж, и мы прошличерез несколько комнат, которые я до сих пор не удосужилась осмотреть. Дабыобеспечить комфорт вампиров и вурдалаков, примерно треть дома располагалась подземлей: то, что можно было увидеть на поверхности, являлось лишь малой частьюсооружения.

Два вампира, открывая перед нами тяжелые деревянные двери,поклонились в пояс.

При нашем появлении несколько находившихся внутри людейподняли головы. Помещение было похоже на зону развлечений: кто-то смотрелтелевизор, сидя на диване; двое играли в бильярд за одним их четырех столов;еще несколько человек, казалось, были полностью поглощены игрой в покер.

— Что это? — шепотом спросила я.

Кости жестом обвел зал:

— Это вампирская версия кухни, любимая. Многиевампирские семьи заботятся о людях в обмен на их кровь. Я хотел, чтобы ты этоувидела.

— Ставьте на рыжих! — воскликнул веснушчатыймолодой человек, подходя к нам. — Вам понравится, я здесь — лучший.