И оживут слова - Наталья Способина

попадешь обратно? – спросила я, разглядывая куртку в руках Альгидраса.

– А как собиралась попасть ты? – в ответ спросил он и протянул мне куртку: – Надень. Холодно.

– Спасибо, – удивленно пробормотала я, натягивая пахнущую травами куртку. Она оказалась мне немного велика. – Я привязала к засову пояс, но он улетел, – пояснила я, запахиваясь поплотнее.

Альгидрас сдавленно хрюкнул, и я подняла на него удивленный взгляд.

– Улетел, – повторил он, едва сдерживая смех. – Ясно.

Я вздохнула и покачала головой. Лучше мне сегодня молчать: что ни скажу – все невпопад.

– Идем, – произнес Альгидрас, оглядев пустую улицу. – Быстро и молча.

Ветка толкнула ворота с другой стороны, и я невольно схватила Альгидраса за рукав. Он посмотрел на мою руку и осторожно высвободился из захвата.

– Если нам повезет, никто нас не заметит, но здесь у стен есть уши – незачем лишний раз Радима… И так вопросы будут.

– Надо тогда решить, что на них отвечать, – я нервно потерла замерзшие руки, отступая от Альгидраса подальше.

– Тебе отвечать не придется, – сообщил он и кивнул в сторону дороги.

Я почувствовала, как желудок сжался. Неужели у него будут проблемы с Радимом? Снова из-за меня. Слово «снова» ворвалось в мысли неожиданно. Почему-то в этот миг я была уверена, что проблемы уже были. Мгновение спустя я вспомнила слова Добронеги о том, что Радим и Альгидрас «из-за этого и так…». «Из-за этого» – это из-за Всемилы. Что же случилось в прошлом? Я покосилась на Альгидраса. Его лицо в неясном свете луны и отдаленного фонаря казалось бледным и очень сосредоточенным.

– Радим будет очень зол? – спросила я и сразу вспомнила, что уже задавала сегодня этот вопрос после того, как рыдала у него на плече. Боже мой! Это тоже было сегодня?

Альгидрас усмехнулся и ответил:

– Два раза не убьет…

– А один ты как-нибудь переживешь. Я помню.

Он коротко улыбнулся, но больше ничего не добавил.

Вообще-то, он подозрительно много сегодня улыбался. К чему бы это?

Свернув на улицу, на которой находился дом Добронеги, Альгидрас встал как вкопанный.

– Что? – прошептала я, озираясь по сторонам.

– Когда ты шла, фонари горели? – быстро спросил Альгидрас, и в его руке появился нож.

– Нет, – прошептала я непослушными губами, не в силах оторвать взгляда от длинного лезвия.

Нож был едва различим в темноте, но от его вида у меня перехватило дыхание. До этого дня никто не обнажал оружия при мне. Я вспомнила бой и свистящие стрелы. Но все-таки стрелы и нож – это совсем разные вещи. Нож – это готовность убить того, до кого сможешь дотянуться. Я сглотнула. А так ли много я знаю об Альгидрасе? Вспомнилось, как он приветствовал Ярослава как доброго знакомого. А что, если… Не успев додумать эту мысль, я шагнула назад, не отрывая взгляда от ножа. Еще один шаг – и я уперлась спиной в забор. Дальше отступать было некуда.

– Идем, – раздался шепот Альгидраса, и я наконец сумела отвести взгляд от ножа.

Альгидрас даже не смотрел на меня. Он напряженно вглядывался в темноту, будто что-то там видел. Впрочем, может, и видел. Кто их здесь разберет?

– Держись рядом, – коротко бросил он.

Нам нужно было пройти мимо четырех домов. В этот раз мы шли медленно, и мне казалось, что я оглушительно топаю. Альгидрас держал меня за запястье свободной рукой. Во второй он по-прежнему сжимал нож.

Серый с глухим ударом толкнулся в запертые изнутри ворота. Я вздрогнула от неожиданности, потому что думала, что это еще не тот дом. Плечи же Альгидраса резко опустились, и он медленно выдохнул. Будто расслабился.

– Идем, – он быстро потащил меня вдоль забора к задней калитке.

У калитки Альгидрас остановился и легонько толкнул меня в плечо, прислоняя к стене. Не успела я напридумывать себе чего-нибудь лишнего, как он быстро огляделся вокруг, незаметным движением убрал нож и перемахнул через забор. Я так и не поняла, как у него получилось забраться по отвесной бревенчатой стене, только услышала, как он спрыгнул с той стороны, а следом за этим раздалось радостное поскуливание Серого. Калитка быстро открылась, и я даже не успела сделать шаг внутрь, как Альгидрас схватил меня за руку и затащил во двор. Я споткнулась о кинувшегося мне под ноги Серого, почему-то посчитала, что Альгидрас непременно меня подхватит, и с этими мыслями растянулась на земле, тут же ощутив на своем ухе горячий и мокрый собачий язык. Потрясающее завершение дня! Попытки отпихнуть Серого результата не принесли. По-моему, он решил, что мы до сих пор играем. В мою голову некстати пришла мысль, что против такого зверя у человека вообще нет шансов. Ну, разве что это будет кто-то большой и сильный, вроде Радима.

Надо мной раздался негромкий свист, и Серого точно ветром сдуло. Альгидрас помог мне встать и даже деловито отряхнул. Правда, преимущественно свою куртку.

Я подняла на него взгляд и глубоко вздохнула. В моей голове вертелся миллион вопросов. Я не знала, с чего начать, а еще моя уверенность в том, что он мне все объяснит, испарилась без следа. Темнота уже не казалась беспросветной. В небе светила яркая луна, заливая все вокруг нереальным серебристым светом. Серый ткнулся в ноги Альгидрасу с такой силой, что тот пошатнулся. Альгидрас зарылся пальцами в шерсть на собачьем загривке, и огромный зверь замер, впитывая ласку. Я в который раз поразилась тому, как хванец умудряется так быстро успокаивать собак. Впрочем, не только собак. Меня он вон тоже сегодня успокоил.

– Никогда больше не выходи за ворота ночью! – не поднимая головы, сказал Альгидрас.

Его тон был непривычно резким. Я вспомнила нож в его руке, а еще подумала о том, что ему придется возвращаться по темной улице. И снова из-за меня.

– Хорошо. Я не буду, – проговорила я и, не удержавшись, добавила: – Мне к тебе нужно было.

– Тебе не нужно ко мне, – по-прежнему глядя на Серого, ответил он. – Со всеми своими бедами ты должна идти к Радиму.

– А у меня вопросы к тебе!

– Чего ты от меня хочешь? – Альгидрас наконец поднял голову, и в его взгляде была такая обреченность, что я невольно отступила на шаг.

Да что же такое? Мне безумно захотелось как-то поддержать его, сказать что-то хорошее, объяснить, что он все не так понял и я не собираюсь делать ничего плохого. И вдруг я осознала, что могу объяснить все только одним способом. Более того, это внезапно показалось самым верным решением.

Я глубоко вздохнула и выпалила:

– Я не Всемила!

Я ожидала чего угодно: смеха, вопроса, в своем ли я уме, очередной кружки с отваром… Альгидрас же просто опустил взгляд и продолжил гладить Серого, будто ничего не произошло. Я отсчитала шестьдесят гулких ударов сердца и не выдержала:

– Ты слышал, что я сказала?

Он медленно поднял голову и посмотрел на меня долгим взглядом, а потом произнес тихо, но очень четко:

– Никому. Никогда. Не повторяй этих слов.

– Ты мне не веришь?!

Мое сердце упало. Как глупо было на что-то надеяться. Альгидрас своей непохожестью на других сбил меня с толку.

– Здесь тебе никто не поверит, – жестко произнес он, и что-то в его тоне заставило меня поперхнуться следующей фразой.

– Но ты-то? Ты веришь?

– Я еще раз повторяю: ты не должна…

Я изо всех сил схватила его за плечи и встряхнула. Не ожидавший этого Альгидрас покачнулся и перехватил мои запястья, но не оттолкнул – просто сильно сжал руки.

– Мне плевать на то, что и кому я здесь должна, – прошипела я ему в лицо. – Я спрашиваю: ты мне веришь? Что тебе сказала Помощница Смерти? Она ведь сказала тебе, как погибла Всемила?

Альгидрас выпустил мое запястье и крепко зажал мне рот ладонью. От его пальцев пахло железом и деревом.

– Ти-ше! – прошипел он в ответ, почти касаясь губами своей руки, зажимавшей мне рот. Его глаза лихорадочно блестели. – Неужели ты не понимаешь? Никто тебе не поверит! Здесь ты – Всемила. Радим решит, что ты сошла с ума. Или того хуже. Ты хочешь всю жизнь просидеть взаперти? Хочешь его с ума свести? О Добронеге подумай!