Машина убийств. Правдивая история об убийстве, безумии и мафии - Джин Мастейн

Реги был доступ ко всему кокаину, который он хотел, потому что он наладил отношения с оживленным нью-йоркским кокаиновым дилером по имени Педро Родригес, который вел бизнес как "Паз". Создав своего клиента, Паз познакомил Регу с кокаином несколькими годами ранее, после того как тот купил у него машину на Джером-авеню в Южном Бронксе.

Через Регу Доминик познакомился с Пазом и получил то, что ему было нужно меньше всего: прямой канал к еще более дешевому источнику кокаина. Бывший герой войны, получивший много наград, стал зарабатывать на несколько сотен долларов больше, работая вооруженным телохранителем во время сделок с наркотиками в квартире Паза в Квинсе.

Он стал уходить из дома не на одну ночь. Все, о чем просила Дениз, - это чтобы он каждый вечер звонил и сообщал ей, что жив, что он и делал. Муж, который время от времени уезжал из дома на несколько дней, стал частью ее естественного распорядка, как жена коммивояжера. Если не всегда сразу, как только он входил в дверь, они обычно занимались любовью, когда он возвращался, и искра оставалась.

Находясь вдали от дома, Доминик всегда старался получить займы Нино и вести свои дела в "Близнецах" , но после выполнения этих поручений он отправлялся с Баззи, Генри, Регой или своим новым другом Микки Фезерстоуном - иногда со всеми четырьмя - в "Студию 54" или на новую манхэттенскую дискотеку под названием "Ксенон". Там они подружились с владельцем, чьим покойным отцом был Руби Стайн, ростовщик, убитый Дэнни Грилло и "Вести".

"Если они не из Бруклина, то они фермеры!" кричал Доминик своим подвыпившим приятелям, пока официанты в серебристых приталенных трусах пополняли запасы напитков для него и других гостей.

"Я сделаю нас всех миллионерами!" кричала Рега под пульсирующую музыку.

Быстро скатившись вниз, Доминик снова изменил Дениз с официанткой, с которой познакомился в Bottom of the Barrel. "Я сказал себе, что больше не буду этого делать, но, знаешь, я подсел", - сказал он Генри.

"Перестань оправдываться и признай, что ты такой же придурок, как и все мы".

"Ты прав".

Еще через несколько дней, 17 июля, в свой тридцать первый день рождения, он принял подарок от Дэнни Грилло - "сеанс" в элегантном массажном салоне на Манхэттене. В нем работала бывшая шведская королева красоты, его спутница на этот вечер.

К концу лета, перейдя от мерзкой жизни к мерзкой и дегенеративной, Доминик в течение обычного дня нюхал грамм кокаина и выпивал пятую часть Jack Daniel's. Для такого злоупотребления требовалось недюжинное телосложение, в чем бывший рейнджер ВДВ и "зеленый берет" был уверен и чем гордился.

Во время учебы в колледже и жизни Доминика в Калифорнии Дениз часто видела, как он случайно употребляет наркотики. Она знала о его растущем пристрастии к кокаину - он, Генри и Дэнни на званых обедах раскладывали его по полочкам, - но не знала, в какой степени, потому что он часто уезжал, якобы по делам. "Кокаин - это не то же самое, что ЛСД, - сказал он ей, - это социальный наркотик. Я могу принимать кокаин целый день и при этом функционировать. Я под контролем".

Доминик, однако, начал терять вес в лице и верхней части тела. Кроме того, коротко подстригшись и зачесав макушку вперед, он демонстрировал знакомый талант к физическим метаморфозам. Странно, но чем менее внушительными становились его грудь и плечи, тем более опасным он казался из-за прически в стиле Неро и более жестких, тонких линий лица; в сочетании с черной одеждой, которую он теперь носил, это был вид, который заставлял людей шептаться, когда он входил в ресторан: "Вот и гангстер".

После того как осенью 1978 года Энтони Гаджи вернулся в Бат-Бич и не смог разыскать племянника, когда захотел, он обвинил Доминика в том, что тот стал больше панком, чем гангстером. Он не знал о кокаине достаточно, чтобы заметить признаки регулярного употребления - насморк, потерю аппетита, резкие перепады настроения. Его больше беспокоило пьянство Доминика и то, что он больше не собирался каждый день в социальном клубе "Ветераны и друзья".

"Если ты будешь продолжать пить, как сейчас, то убьешь себя на хрен", - кричал Нино во время ставших постоянными споров. "Не будь таким же идиотом, каким был твой старик!"

"Он пил, но был чемпионом армейского авиационного корпуса!"

"Он был чурбаном!"

"Все видят вещи не так, как вы".

"Я не все, но тебе лучше начать приводить себя в порядок в клубе. Ты должен ходить туда каждый день".

"Значит, гребаный Маккейб может меня сфотографировать? Ты же вроде говорил, что этот клуб когда-нибудь станет твоим концом? Если я ничего за это не получу, то не хочу, чтобы это стало моим концом".

"К черту копов, они ни черта не знают".

После такого противостояния Доминик несколько дней приходил в себя, а потом делал то, что хотел, - бегал со своими друзьями, своей собственной "командой". После стольких лет, проведенных под руководством Нино, он решил, что дядина кора хуже, чем его укус. Раз уж Нино не освободил для него место даже на рукоятке факела, он не имеет права распоряжаться его жизнью. Однако он все равно будет делать то, за что ему платит Нино: присматривать за командой ДеМео и собирать деньги Нино. Это был бизнес; пусть и нерентабельный, но, по крайней мере, он позволял ему быть на виду. Его отношения с Нино также становились все более похожими на соглашение "используй и будь использован".

Однако в эти дни он не особо задумывался об этике ситуации - или о традиционных семейных ценностях, , если уж на то пошло. Однажды, по мере того как его падение все ускорялось, он встретил женщину, которая действительно стала что-то значить для него, какими бы странными ни были их отношения.

Роман начался, когда он, Баззи и Генри собирались покинуть квартиру торговца кокаином, с которым они познакомились в Studio 54. Подойдя к двери, он увидел женщину, которая лежала на кровати в другой комнате и читала журнал Cosmopolitan.

Почувствовав себя лучше, он сказал: "Ты хочешь остаться с этим подонком или пойти с нами?"

"Позвольте мне взять свои вещи, - сказала она.

Шерил Андерсон, как выяснилось, уже видела Доминика и мальчиков в клубе. Ей было двадцать пять лет, она была дочерью богатого строительного подрядчика с Лонг-Айленда; стройная, привлекательная, с бледно-зелеными глазами и длинными прямыми волосами цвета осенней пшеницы, она приехала в город, чтобы посеять свой овес. В процессе работы она стала крупным торговцем "кваалудами", рецептурным препаратом, чей успокаивающий, сонный эффект помогал кокаинистам легче отходить от кайфа. Она получила тысячи "людеинов" от Фрэнка