Колесо крутится. Кто-то должен поберечься - Этель Лина Уайт

Тут девушка вспомнила, что хотела починить дверную ручку в комнате мисс Уоррен. Она видела, где Оутс хранит немногочисленные инструменты, и заметила, что он частенько оставляет их там же, где занимается починкой. Следуя этой логике, она без труда нашла коробку в углу обувного шкафа в холле.

Опасаясь, как бы ее не застали за чужой работой, Элен прокралась наверх и встала на колени перед дверью. Не успела она приступить к делу, как странный звук заставил ее поднять голову. Элен показалось, что дверь, ведущая на винтовую лестницу, открылась и закрылась, а в дверном проеме мелькнуло незнакомое лицо. Видение рассеялось, как сон, но память о нем была еще жива: Элен словно бы явился самый что ни на есть злой дух.

В немом оцепенении она уставилась на дверь и вдруг увидела, как та действительно открылась, и в коридор вошел профессор.

«Ну конечно, это профессор! – успокоилась Элен. – Иначе и быть не может. Лицо явно было его. Здесь такая темень, вот я его и не признала».

Пока Элен цеплялась за здравое объяснение, разум его отрицал. То и дело перед глазами вставала спираль винтовой лестницы: в переходах между площадками черной и парадной лестниц было немало укромных местечек – для игры в прятки лучше не придумать.

Умом Элен понимала, что никто не может тайком проникнуть в дом при свете дня – слишком здесь много жильцов, обязательно кто-нибудь да заметит. Чужак должен был бы знать привычки и распорядок дня домочадцев.

Внезапно Элен вспомнила слова миссис Оутс о сверхъестественной ловкости маньяков-убийц.

Уж такой бы все знал!

Элен пробила дрожь: может, рассказать профессору о странном видении? Если в доме скрывается неизвестный, она обязана уведомить хозяина. Тут она вспомнила свою недавнюю стычку с мисс Уоррен и передумала.

Если под взглядом профессора она готова была буквально развалиться на части, то его облик в традиционном вечернем костюме – ослепительно-белая рубашка, черный галстук, аккуратно зачесанные назад волосы, – наоборот, действовал тонизирующе.

Хотя профессор был суров и холоден, а его сестра – подвижна и стремительна, он вызывал у Элен какое-то странное, почти сверхъестественное доверие.

Внезапно она испугалась, как бы ее не заподозрили в подслушивании или подглядывании, и стала путано рассказывать хозяину о сломанной ручке.

– Пожалуйста, скажите, чтобы Оутс ее починил, – рассеянно проговорил он.

Поймав кураж, Элен решила пощекотать себе нервы и спуститься на кухню по винтовой лестнице. Она открыла дверь, посмотрела на тонущую в темноте спираль ступенек, но отважно пошла вниз и лишь в самом конце от страха чуть не перепрыгнула целый пролет, когда перед глазами внезапно всплыло искаженное, страшное лицо.

На кухне Элен встретили брызги шипящего масла. Стол был завален продуктами на разных стадиях готовности; пока на плите бурлили овощи, миссис Оутс жарила рыбу, жонглировала кастрюлями и сушила промокшую одежду мужа над паровым котлом. Несмотря на кажущийся беспорядок, она играючи управлялась с хозяйством, не теряя головы и терпения.

Оутс в серой шерстяной кофте сидел в углу, который ему выделила жена, и поглощал обильный ужин. То был добродушный здоровяк боксерского телосложения.

При виде его маленьких добрых глаз сердце у Элен подскочило от радости. Как и его жена, мистер Оутс казался ей редким силачом.

– Как хорошо, что вы вернулись! – воскликнула она. – Вы один сто́ите троих мужчин!

Оутс робко улыбнулся и с благодарностью в голосе произнес:

– Спасибо, что накрыли вместо меня на стол, мисс.

– На улице еще сильный дождь? – спросила Элен.

– Какое там! – раздраженно воскликнула миссис Оутс. – Бо́льшую его часть он притащил домой на себе.

Оутс полил рыбу вустерским соусом и сменил тему:

– Погодите, вы еще не видели, кого я привез! – засмеялся он.

– Вы про новую сиделку, да? – поинтересовалась Элен.

– Да. Привез эту «малютку» из дома престарелых. С виду – ну чисто мужик!

– А по манерам?

– Неприятная тетка. Говорит так, будто у нее орехи во рту – мне даже слова не дала вставить. В общем, если это леди, то я Грета Гарбо.

– И где же она? – осведомилась Элен.

– Я ей накрыла стол в комнате для отдыха, – ответила кухарка.

– В моей комнате?

Мистер и миссис Оутс переглянулись. Обостренное чувство собственности Элен всегда вызывало у них улыбку.

– Только сегодня, – примирительно сказала миссис Оутс. – Она промокла насквозь, и я решила накормить ее пораньше.

«Пойду поздороваюсь», – решила Элен, хотя правильней было бы сказать «присмотрюсь».

Первоначально, когда в доме еще не испытывали недостатка в рабочих руках, полуподвальное помещение на другом конце кухни, где теперь проводила свободное время Элен, выполняло роль столовой для прислуги. Стены и потолок комнаты выкрасили в кремовый цвет, чтобы стало посветлее, а обставили тем, что не пригодилось в доме.

Поскольку теперь комнату отвели Элен, девушка ревностно отстаивала свое право на личное пространство.

Ей разрешили есть за хозяйским столом, ведь, не в пример отцу, она зарабатывала себе на жизнь самостоятельно, но проводить свободное время в гостиной прислуге не позволялось.

Когда Элен вошла в свое убежище, сиделка подняла голову. Это была высокая широкоплечая женщина. За стол она села прямо в верхней одежде – форме традиционного темно-синего цвета. Элен отметила, что у сиделки крупные черты лица, красноватая кожа и густые сдвинутые брови.

Женщина доедала ужин и курила.

– Вы – сестра Баркер? – спросила Элен.

– Да, – грубовато ответила та, кладя сигарету на стол. – А вы прислуживаете мисс Уоррен?

– Нет, я по хозяйству помогаю. Меня зовут мисс Кейпел. Вам ничего не нужно?

– Нет, спасибо. – Сестра Баркер опять закурила. – Но у меня вопрос. Почему меня разместили на кухне?

– Это не кухня, – объяснила Элен. – Это моя комната для отдыха.

– Вы и едите здесь?

– Нет, я ем вместе с хозяевами.

Сестра Баркер завистливо сверкнула глазами. Хотя прежде девушке не доводилось быть объектом зависти, она сочла нужным поберечь оскорбленные чувства сиделки.

– У вас будет своя комната отдыха на втором этаже, гораздо лучше, чем эта, в полуподвале, – сказала она. – Впредь вы будете есть там – разумеется, то же, что и мы. Просто сегодня миссис Оутс решила не заставлять вас ждать, думая, что вы устали и замерзли.

– Не то слово! – с жаром произнесла сестра Баркер. – Я в ужасе. Меня привезли в какую-то жуткую глушь. Я такого не ожидала.