Катарсис. Темные тропы - Виталий Храмов

– Это не подарки, – мотнул головой я. – Когда воевода выдаёт меч воину накануне битвы, это подарок?

Камней хватило на всех. Щелбанами раскидываю камни. Даже Пламени, которая благоразумно умолчала, что у неё их теперь два, и – Волчонку, что магом не считается. Что он, собственно, и озвучил:

– Я же не маг!

– У тебя Дар, – говорю я. – Разве ты не знаешь? Ты мог бы стать Паладином.

– Рабом Церкви он мог бы стать, – возразила Волчица. – А отец не хотел отдавать своих детей в пожизненное рабство. А с гибелью молодого Волка его поступок оказался пророческим.

– Возможно, он и прав. – Киваю я. У пары Сирус – Серолапка три камня на двух магов. – Но боевые навыки и ментально-духовные практики Паладинов сейчас бы очень пригодились вашей команде. Когда это Мишка ещё всё это освоит и сможет применять?

– Я – Паладин! – звонкий голос ворвался в разговор. – Я вырасту быстро! Я тоже буду – Башней!

– Медной Башней, – подколол брата Горан.

– Возможно, и так, – быстро сказал я, пока не прозвучало что-либо ненужное, тем более – матерное. – Возможно – иначе. По делам его нарекут его. А обмылком ли, либо Великим Светлым, Разгоняющим Тьму – от него зависит. Не имя красит человека, а человек – имя. Упоминаемый вами человек называется разными именами. Дед, Пращур, Северная Башня, Старый, Игрек, Андр. Применительно не к нему слова эти ничего не значат. И звучат – пусто. Лишь его образ наполняет эти имена смыслом и важностью.

– И я благодарю за урок, – склонил Горан голову.

– Владыка Смерти, вы не оставили себе накопителя, – напомнил Волчонок, протягивая свой камень – обратно мне.

– Я, как и ты – не маг. Не нуждаюсь, – отмахнулся я. – И не мне нанимать всадников.

– Всадников? – Оскал подскочил на своём месте. – Не щитоносцев?

– Я – сказал, – подмигнул я, – ты – услышал. А зачем и почему – должен понять сам. Иначе зачем ты? Никто не выполнит твой Долг за тебя, вместо тебя. Ты не справишься – никто не справится.

– Никто? – спросил Сирус.

– «Кто-то», – усмехаюсь я. – Будет выполнять свой долг, добиваться своей цели, своих задач. Теми силами и средствами, какие посчитает нужными, оправданными. Ты уверен, что цели и методы решения задач этого «кого-то» устроят тебя? – смотрю в глаза Оскала. – Ты уверен, что не окажешься целью, средством, жертвой или – ресурсом? Ты и то, что тебе дорого, что для тебя – ценно и неприкасаемо? А вот для кого-то то, что для тебя бесценно, всего лишь – расходное средство, которое можно, не жалея, обменять на что-то другое, для тебя – вовсе бесполезное? И что в результате всего этого положение вещей не будет противоположным твоим чаяниям и желаниям? Помни – за всё придётся ответить! Даже – за бездействие. Даже – за упущенные возможности и напрасно потраченный ресурс, самый ценный из имеющихся, потому как – невосполнимый. Я говорю про время. Не забывай, что даже один боец в нужном месте и в нужное время много дороже и сильнее целого войска, что опоздало на решающую битву.

– А всадник быстрее пехоты, – усмехнулась Огнянка.

– Бессмертные Белохвостого Лебедя! – кивнул Оскал.

– Которых разбил пешим строем Игрек. Оказавшийся Северной Башней… – подхватил Сирус. – И привёл разбитого Наследника, которого все считали мёртвым, на последний бой в подземелья Зелёной Башни.

– Где всех и погубил! – добавила Лилия.

– Или всех убедил в этом, – старательно смотря на приближающуюся прислужницу Дома Страдания, возразила Огнянка.

– Игрек доказал, что копейщики могут остановить атаку тяжелой конницы! – с нотками упрямства в голосе сказал Сирус. Видимо, продолжая свой давний спор с кем-то. Возможно, что с присутствующими тут же.

– Он лишь указал, что на войне не бывает плохого оружия, – сказал я, указывая глазами на идущую к нам прислужницу. Все попрятали камни накопителей, девушки стали «убирать со стола».

– Он лишь показал, что воюют не мечи, не копья со щитами и доспехами, сражаются – люди, – продолжил я, немного спешно, тараторя. – В умелых руках и дубина – грозное оружие. Но суп есть вилкой неудобно, а вино пить из сапога – противно, хотя и возможно. Для нарезания хлеба – лучше нож, для похлёбки – ложка, а для мяса – вилка. А для вина – кубок или бокал. Как и горячий взвар пить лучше из кружки с ручкой – не так руки жжёт. И мечом своих дедов ты же не нарезаешь пирог? А с кухонным ножём не пойдёшь на Стену Щитов?

– Я понял, – ответил Волчонок, вставая, поклонившись, заодно и штаны отрясая от сора.

Камень оценили очень высоко. В уровнях стоимостей, тем более такого порядка счисления золотых монет, я не очень разбираюсь. Тем более что не очень-то и хотелось! Не жили богато – и привыкать не стоит!

А этот оценщик тут же предложил выкупить камень. Под расписку. Тут упёрся уже поверенный делами самого лекаря, этого Живчика. Оказалось, что сегодняшнее излечение наших молодых да страстных было бесплатным жестом доброй воли. Но имело вполне конкретную стоимость в золоте. Для нас сейчас неподъёмную. Как бы нелепо это ни звучало, имея на руках столько накопителей. И ещё лучшего качества, большего размера, видимо – более дорогих.

Но продавать их – крайне неразумный шаг. Как говорят некоторые – не продавай то, что не сможешь выкупить. Или – сделать. Ха! А это мысль! Надо посмотреть, кого там сегодня… уже сожгли. Прямо даже жалею, что тут нет Тёмных магов. Светлых я почему-то на накопители стесняюсь переводить. Наверное, от природной скромности, которую поддерживает наличие крупной толпы отморозков в белых балахонах и многочисленных куполов их ритуальных строений в городе.

Да мы и не собирались забирать камень из этого больничного комплекса. Насовсем. Портить отношения с Живчиком ещё глупее, чем плюнуть в кубок, поданный именно тебе. Тем более что управляющий Живчика обещал нам, прямо трёхликим богом своим клялся, что Живчик нас примет первыми. Исключительно ввиду неотложности нашей беды. Тем более что камень опять перекочевал ко мне в пояс. И взгляды, которыми Накопитель провожали в его недолгий путь, мне намекнули, что вероятность такого развития событий – очень высока.

Но камень забрал. Я – добрый Бродяга, но щебёнку цветастую меняю только на ноги мальчика.

Одна беда – нет Живчика в Столице. И когда будет – никто не знает. Уехал он срочно и так спешно, что управляющий сам мнётся и не знает, как соврать. Но наш адрес записал. И клялся, что пришлёт не только посыльного, а отряд стражников. Исключительно для бережного сопровождения малыша и опасений за его судьбу. А не боязни того, что выкрадут у нас мутный и необработанный кусок цветной стекляшки.

Вот так и возвращаемся – опечаленные задержкой в выполнении наших планов, но все – довольные друг другом. Ребята – до струй кипятка по ногам – вот как рады подаркам, я – их поведением, изменением их жизненных позиций, разумностью их слов и мыслей. Надеюсь, что это всё – не показное. Хотя! Их жизнь! Им и жить. Как и сколько жить – самим решать.