Хозяйка Шварцвальда - Уна Харт

– Поэтому, фройляйн Гвиннер, я бы хотел поговорить с господином Вагнером о вашем браке.

«Он знает!» – мелькнула первая устрашающая мысль, но потом до нее внезапно дошло. Он говорил не о ее свадьбе с Кристофом!

– Я бы хотел стать вашим мужем, – неловко закончил ам Вальд. – Если вы не возражаете.

* * *

В часы наисильнейшего горя и наивысшей радости Агата замечала, что как будто отделяется от своего тела. Не то чтобы душа ее отлетала и наблюдала за всем сверху – скорее сидела внутри и прислушивалась.

Они ехали верхом так близко друг к другу, что колени временами соприкасались. Тогда от кончиков пальцев до макушки пробегала дрожь. Агата чувствовала счастье. Она знала, что это именно оно, просто не позволяла себе ощутить его как следует и нырнуть в радость с головой.

Не замечая ничего вокруг, она воображала, на что будет похожа их жизнь вдвоем. По дороге Рудольф упомянул, что у него есть большой дом в Штутгарте. Как только они закончат здесь, говорил он, можно отправиться туда: в Штутгарте довольно больниц, которые примут их с распростертыми объятиями. Агата сомневалась, что хирурга из чумного города где-либо ждут с радостью, но промолчала. И без того счастливые мечты постепенно развеялись, а на смену им пришла действительность. Чем ближе они подъезжали к замку, тем отчетливее Агата понимала, что Рудольфу нельзя переступать его порог. В лучшем случае Кристоф Вагнер посмеется над их планами и выставит его за дверь, в худшем – натравит на него Ауэрхана.

«О, мой ангел, нет ничего проще, чем убить человека. Я проделывал этот фокус десятки раз. Поверь мне, сложнее промыть кишки для колбасной оболочки, чем отправить кого-то на тот свет…»

Нельзя дать им встретиться, по крайней мере не сейчас, пока Агата не побеседует с Кристофом наедине. Она сумеет подготовить его и убедить, что Рудольф ам Вальд не представляет для их планов никакой угрозы. Напротив, он человек ученый и всегда будет поддерживать Агату в ее изысканиях. Но поверит ли Вагнер? Как назло, Рудольф относился к тому типу мужчин, которых Кристоф на дух не переносил: слишком серьезный, строгий, слишком уверенный в себе… Столкновение было неизбежно.

Пока Агата думала над этим, они успели въехать во внутренний двор замка. Мрачные стены обступили их со всех сторон, не давая дышать. Над головой низко нависли облака. Надо было что-то придумать, чтобы не дать Рудольфу заговорить с Вагнером. Сказать, что ей требуется время? Соврать, что прямо сейчас опекуну нездоровится?

Неожиданно положение спас Харман. Он бежал к ним так быстро, что Агата сразу поняла: что-то случилось.

– Слава Иисусу, ты приехала! Где господин Вагнер?

– Он разве не в замке?

Облегчение было таким сильным, что она не сразу задалась вопросом, с чего вдруг Харману так понадобился Кристоф.

– Нет, черт его возьми! А пока он где-то шляется, Урсула умирает!

Глава 18

Урсула умирала. Она лежала под толстым шерстяным одеялом, но дрожала так сильно, словно ее вытащили на мороз. Кожа побелела, цвет губ отдавал в синеву. В комнате стоял тяжелый кислый запах пота и другой – гнилостный, словно что-то протухло. Рудольф с Агатой одновременно сделали шаг к кровати: одинаковая догадка осенила обоих. Когда ам Вальд стянул одеяло и приподнял юбки Урсулы, зловоние стало невыносимым. Нижнюю юбку пропитала кровь.

– Как давно кровотечение не проходит?

Раза с третьего девушке удалось ответить:

– После ванны все идет и идет.

«Три дня!» – с ужасом поняла Агата. Так быть не должно! Хотя откуда ей знать, как должно быть? Она в чем-то ошиблась, и эта ошибка, вероятно, будет стоить Урсуле жизни. Агата злилась на собственную тупость. Не надо было вовсе за это браться!

Рудольф повернулся к ней. Взгляд его сделался спокойным и сосредоточенным.

– Плод не вышел до конца.

– Плод? – тихо переспросил Харман, будто не знал, о чем речь.

– Теперь он гниет внутри.

Запястье Урсулы в руках Рудольфа ходило ходуном, мешая считать пульс. Агате пришлось держать ее руки, чтобы хирург сосредоточился. Кожа Урсулы оказалась сухой и горячей. Ее дрожь перекинулась на Агату, которая лишь неимоверным усилием воли запретила себе трястись.

– Пульс слабый. – В голосе Рудольфа звучала досада. – Кровь уже заражена. Не думаю, что она доживет до утра.

Харман тихо и отчетливо произнес:

– Я убью его.

Агата не слушала. Она впилась взглядом в Рудольфа. Он не умел творить чудеса и вытаскивать людей с того света. Он был простым ремесленником, который хорошо и усердно делал свою работу. Если он сказал, что Урсула не доживет до утра, то едва ли случится чудо, способное ее спасти. Если только не явится Вагнер…

– Я привезу лекарство, которое вызовет сокращение матки, – после паузы сказал ам Вальд. – Будем надеяться, что тогда плод выйдет. Но вряд ли она это переживет.

«Вряд ли» не значит «не переживет», ведь правда?

Рудольф уехал. Время тянулось невыносимо медленно. Не в силах сидеть сложа руки, Агата послала Хармана за углями и прохладным питьем. Зубы Урсулы стучали о чашку, но пила она жадно, захлебываясь, а потом взглядом требовала еще. В постель ее, по всей видимости, поместил Харман, потому что она лежала полностью одетая, в затянутом корсаже. Агата раздела ее до рубахи, сняла грязную нижнюю юбку, на которой темнело зловонное пятно, и бросила на пол. Урсула приоткрыла глаза и остановила взгляд на Агате. Казалось, ее глаза говорили: «Это все из-за тебя».

Конечно, из-за нее! Это ведь она своими руками усадила Урсулу в горячую ванну и напоила лекарством, которое никогда прежде не испытывала. Теперь эта ошибка будет преследовать ее всю жизнь. Она ничтожество, которому все ученые книги не пошли впрок!

Ее мысли прервали шаги и оживленный разговор за дверью. Агата выбежала из комнаты так резко, что едва не сбила Кристофа с ног. Ауэрхан подхватил ее под локоть:

– Денница милосердный, куда ты так несешься?

Она не успела ничего ответить. Из спальни выскочил Харман и, заметив Ауэрхана с Кристофом, побежал прямо на демона. Тот успел оттолкнуть Агату за мгновение до того, как конюх швырнул горящие угли ему в лицо, рассыпая вокруг искры. Кристоф отступил, наблюдая за Харманом с удивленным любопытством, но тот не собирался останавливаться. Схватив жаровню за ножку, он стал бить Ауэрхана по голове, крича как безумный: «Все из-за тебя!» За жаровней последовали кулаки: он колотил демона по лицу и животу, но, сколько ни сыпал ударами и проклятиями, так и не сумел сбить его с ног. Ауэрхан стоял как