Нелюбимая дочь. Как оставить в прошлом травматичные отношения с матерью и начать новую жизнь - Пег Стрип

Пожалуй, нет более сложного вопроса, чем вопрос о прощении, если вы чувствуете, что с вами обошлись чрезвычайно несправедливо. Это особенно применимо к матери, призванной любить вас и заботиться о вас и не выполнившей своего предназначения, нанеся вам серьезный урон, последствия чего преследуют вас и во взрослой жизни. «Ошибаться – дело человеческое, прощать – божье», – писал Александер Поуп, перефразируя культурный стереотип. Способность прощать, особенно после вопиющего оскорбления или насилия, обычно понимается как признак нравственной и духовной эволюции и наделяется особой значимостью благодаря включению в иудео-христианскую традицию и, в частности, в молитвы.

Полезно осознавать эту культурную установку, поскольку нелюбимая дочь ощущает давление, принуждающее простить мать. Оно может исходить от близких друзей, знакомых, родственников, посторонних людей, порой даже от психотерапевта. К этому может примешиваться потребность самой дочери обрести нравственное превосходство в собственных глазах.

Несмотря на общее мнение о возвышенной природе прощения, в толковании самого этого понятия существует значительная неопределенность. Что это значит – снять с человека обвинения, найти ему оправдание или нечто третье? Кому это нужно – вам или виновному? Заключается ли прощение в избавлении от гнева? Дает ли оно преимущество в сравнении с мстительностью? Прощая, не становитесь ли вы крайней или пособницей? В чем разница между «простить» и «забыть»? Обязательно ли простить, чтобы исцелиться? Что если вы не можете простить?

На эти вопросы пытаются ответить философы, психологи и обычные люди, такие как вы и я.

На заре истории люди имели больше шансов на выживание в группах, а не в одиночестве и не в парах, поэтому существует гипотеза, что способность прощать сформировалась как социальное поведение. Месть или наказание не только отчуждает пострадавшего от обидчика и его сторонников, но и противоречит общим интересам племени. Группа исследователей под руководством Джени Бернетт предположила, что прощение как стратегия могло сложиться как функция сравнения рисков, сопутствующих мести, и потенциальных выгод поддержания отношений. Скажем, более молодой сородич из вашего племени охотников-собирателей отнял вашу женщину, однако он лучший охотник и очень полезен в сезон наводнений. Что делать? Отомстить в качестве прививки против дальнейших посягательств или отдать предпочтение ценности будущего сотрудничества и простить? В серии экспериментов с участием студентов команда установила, что расчет риска возмездия и ценности отношений побуждает выбирать прощение.

Другие исследования показывают, что определенные черты личности делают некоторых людей более склонными прощать или, точнее, верить в прощение как ценную и полезную стратегию поведения. В статье психолога Майкла Маккалоу утверждается, что те, кто успешен в отношениях, склонны прощать. Это касается и людей, эмоционально стабильных, а также, что естественно, религиозных и духовных. По мнению ученых, при прощении задействуются особые психологические процессы: эмпатия к обидчику, способность увидеть в нем лучшее (великодушие в оценке поведения обидчика и тяжести причиненной обиды) и склонность не зацикливаться на дурном отношении или проступке. Хотя привязанность в статье не упоминается, стоит отметить, что дочь с ненадежным типом привязанности едва ли способна оценивать события подобным образом.

Метаанализ также заставляет предположить наличие связи между самоконтролем и умением прощать. Поскольку побуждение к мести более «примитивно», конструктивный подход есть признак самоконтроля. Честно говоря, мне это кажется проявлением культурообусловленной предвзятости, и скоро мы это обсудим.

Психолог Фрэнк Финчем, подробно изучивший тему прощения, предлагает в качестве символа этой проблемы пару целующихся дикобразов. Представьте себе такую парочку холодной ночью: они прижимаются друг к другу, чтобы согреться, и наслаждаются близостью, пока иглы одного не уколют другого. Поскольку люди – социальные существа, мы подвергаем себя риску «уколоться об иглы» в поисках близости. Финчем раскрывает, чем является и не является прощение, и данное им определение поможет вам разобраться в этой проблеме.

Простить не значит отрицать причиненный вред, фактически это признание факта вреда, поскольку иначе прощать не пришлось бы. По той же причине прощение подтверждает, что ущерб наносился сознательно – незачем прощать неосознанный проступок. Согласно Финчему, прощение не предполагает примирения или воссоединения: действительно, чтобы воссоединиться, нужно простить, но можно простить человека и никогда больше не иметь с ним дела. Наконец – и это важно – прощение не единичный акт, а процесс. Необходимо справиться со всеми негативными эмоциями, вызванными ущербом, который вам нанесли, и заменить побуждение нанести ответный удар своей доброй волей. Это процесс, требующий значительной эмоциональной и когнитивной работы. Таким образом, замечает Финчем, формулировка «я стараюсь простить тебя» более чем справедлива и уместна.

Всегда ли прощение дает желаемый результат? Думаю, вы уже знаете ответ из собственного опыта или от знакомых – нет. Обратимся к научным исследованиям оборотной стороны прощения, результаты которых изложены в статье с красноречивым названием «Эффект коврика для ног». Пусть они станут предупреждением для нелюбимых дочерей, обдумывающих возможность простить своих матерей и сохранить отношения с ними.