Нелюбимая дочь. Как оставить в прошлом травматичные отношения с матерью и начать новую жизнь - Пег Стрип

Огромное большинство исследований посвящено преимуществам прощения, но Лора Лачис, Эли Финкель и их коллеги задумались, действительно ли прощение является панацеей. Едва ли следует удивляться полученным результатам. Оказалось, прощение приносит пользу лишь при выполнении определенных условий, а именно: если обидчик деятельно раскаивается и работает над изменением своего поведения. Тогда самовосприятие и самоуважение прощающего не страдают. Если же обидчик не раскаивается, более того, видит в прощении приглашение продолжать обманывать чужое доверие, самовосприятие прощающего страдает, он чувствует, что поступил неразумно и его использовали. Хотя многие исследования продвигают прощение как универсальное средство, авторы данной работы пишут: «Важны реакции обоих, жертвы и обидчика. Самоуважение жертвы и ясность ее представления о себе определяются не только ее собственным решением, прощать или нет, но и решением обидчика, как вести себя дальше, – сигнализирует ли он, что жертва в безопасности и оценена по достоинству или нет».

Если и пока ваша мать не пошла вам навстречу, явно признавая, что дурно обращалась с вами, и не изъявила желания совместно работать над тем, чтобы измениться, вполне вероятно, что прощением вы лишь восстановите свой статус коврика для вытирания ног, продолжив с ней общаться.

Авторы клинических и академических исследований сходятся в том, что прощение крупных и мелких прегрешений является краеугольным камнем поддержания тесных отношений, особенно брачных, но с оговоркой: отношения должны быть равноправными, без перекоса, с одинаковыми вложениями и признанием преимуществ связи. По определению, отношения между матерью и нелюбимым ребенком не являются равными, даже если дочь уже взрослая. Она по-прежнему жаждет материнской любви и заботы, которой не получила.

Прощение может помешать дочери признать причиненный ей ущерб и препятствовать ее исцелению. Оно становится частью танца отрицания, позволяет возобновить поиск рациональных обоснований слов и поступков матери и вновь признать их «нормальность» («Она не понимала, что причиняет мне боль», «У нее самой было ужасное детство, откуда ей было знать, как воспитывать детей», «Наверное, она права, я слишком чувствительна»). Поскольку способность прощать, в отличие от злопамятности, считается добродетелью, нелюбимая дочь может неосознанно поверить в то, что, проявив себя подобным образом, она наконец получит желаемое – любовь матери. Это чрезвычайно важный вопрос и огромная проблема для верующих нелюбимых дочерей, которых религия заставляет прощать в любых обстоятельствах.

Таким образом, вопрос может быть не в том, простите ли вы свою мать, а в том, когда это произойдет и что послужит тому истинной причиной.

Многие нелюбимые дочери говорят о прощении как о финальном шаге отпускания проблемы. По их словам, оно заключается не столько в том, чтобы простить матери ее поведение, сколько в решении никогда больше не сосредоточиваться на нем как на главной причине всего в их жизни. Действительно, продолжая испытывать гнев – остро ощущая, как ужасно обращалась с вами мать, постоянно сознавая, как это, в принципе, несправедливо, что вам досталась такая мать, – вы сохраняете эмоциональные отношения, даже если физически разорвали их. В этом сценарии прощение становится актом окончательного освобождения.

Но одна нелюбимая дочь провела различие между прощением и освобождением, и ее точка зрения заслуживает внимания: «Дело вот в чем. Я не подставляю другую щеку и не протягиваю оливковую ветвь (никогда больше!). Ближайшей аналогией прощению мне видится “отпускание случившегося” в буддийском смысле. Вечное обсасывание мыслей об “этом” прокладывает в уме колею, поэтому я держусь текущего мгновения. Поймав себя на мыслях об “этом”, я возвращаюсь к настоящему моменту, например сосредоточиваясь на дыхании. Снова и снова. Столько раз, сколько понадобится. Депрессия – от мыслей о прошлом, тревога – от мыслей о будущем. Выходом стала осознанность. Сострадание также останавливает прокладывание колеи в уме, поэтому я размышляю о том, что должна была перенести моя мать. Но я делаю это ради пользы собственного ума. Прощение? Нет».

Итак, решение, прощать ли мать, является сложным и сильно зависит от мотивов и намерений. Меня часто спрашивают, простила ли я свою мать, давно покинувшую этот мир. Если честно, нет. Я ничем не могу извинить намеренную жестокость к детям, а она, безусловно, была в этом повинна, так что нет ей прощения. Но если одним из элементов прощения становится отпускание ситуации, то все меняется. Дело в том, что я вообще никогда не думаю о своей матери, кроме случаев, когда пишу о ней или делаю что-то особенно приятное для своей дочери и напоминаю ей, что нужно «поблагодарить Риту Стрип». Ирония судьбы! Не будь ее удручающего примера, я бы, возможно, не стала преданной родительницей.

Вообще не вспоминать о матери в повседневной жизни, как это делаю я, – это полное освобождение.

Не существует волшебного ластика, стирающего воспоминания о тяжелом детстве, но ваш тип привязанности не является чем-то неизменным, что доказано многими исследованиями. Спасибо мозгу, этому вечно пластичному инструменту! Осмыслив детский опыт, вы можете научиться воспринимать мир отношений так же, как личность с надежным типом привязанности. Психологи называют это приобретенной надежной привязанностью. Вся проделанная и продолжающаяся работа по выстраиванию последовательного нарратива из своего детского опыта, осознанию и нейтрализации бессознательных схем, изменению своего поведения приближает вас к ней.

Однако, чтобы приобретенная надежная привязанность стала для вас новой «установкой по умолчанию», необходимы отношения с отзывчивой личностью – психотерапевтом, наставником, близким другом, супругом. В статье «Вердикт вынесен» Алан Сроуф и Дэниел Сигел пишут: «Мозг продолжает перестраиваться в соответствии с опытом на протяжении всей жизни; все лучше понимая нейропластичность, мы видим, что отношения способны стимулировать активность нейронов и даже уничтожать следы раннего социального опыта в форме синаптических связей». Иными словами, неосознанные ментальные установки, сформировавшиеся в детстве, можно переписать и отредактировать на уровне нейронов с помощью взрослых отношений. Авторы также отмечают, что даже при неблагополучной в целом истории отношений существуют «островки» позитивного социального опыта, которые можно расширить и развить посредством психотерапии. Это подтвердили два исследования Марии Закканьино, Мартины Куссино, Рейчел Сондерс и других, посвященные оценке степени влияния альтернативных фигур попечителей на стиль привязанности у взрослых. Участникам удалось добиться надежной привязанности.