Защита - Стив Кавана

– Да больше особо и нечего выкладывать.

– Послушайте, я вижу, что вы нервничаете. Встаете на защиту клиента и все такое. Но в данный момент это вы – тот человек, которому нужна защита. Я хочу исключить вас, чтобы полностью сосредоточиться на вашем клиенте. И поэтому мне требуется ваше добровольное согласие на обыск в вашей квартире.

Он развернул вынутый из кармана пальто листок и сунул его мне под нос. Это был стандартный бланк согласия владельца на обыск жилого помещения. Я припомнил тот момент прошлым вечером, когда стоял перед наглухо закрашенной оконной рамой и охлопывал карманы в поисках ключей. Либо ключи просто выпали из кармана, когда утром меня вырубили в лимузине, либо же… Ужасная мысль поразила меня, словно прямой в голову, – Артурасу нужно было подставить меня как взрывника! Он вытащил у меня ключи, чтобы подбросить ко мне в квартиру что-то инкриминирующее – что-то, что связало бы меня с взрывным устройством. Кеннеди я не мог выдать даже самой малости, по крайней мере, пока – когда рядом ошивается навостривший уши Левин, а у меня нет доказательств. Таких доказательств, которые позволят преподнести ему на тарелочке и Левина, и русских – и которые надежно перевесят абсолютно все, что эти твари могли подбросить мне в квартиру.

Левин словно почувствовал, что я за ним наблюдаю. Подошел ко входу, вжикнул молнией.

– Лучше бы нам двигать, иначе не поспеем, – произнес с улыбкой.

Кеннеди застегнул мешки, поднялся, вытащил из правого нагрудного кармана мобилу.

– Подписывайте согласие, и мы исключаем вас из расследования. Сосредоточим усилия на настоящих преступниках. Последний раз предлагаю, – сказал он, держа телефон на весу.

– Мне нечего вам сказать, – ответствовал я.

Откинув крышку телефона, агент набрал номер.

– Это Кеннеди. Я тут с Флинном. Он отказывается давать согласие на обыск. Так что исправь-ка последний абзац ходатайства, пусть звучит так: «Эдди Флинн, адвокат и член адвокатской коллегии, отказался от сотрудничества по обоснованному предложению со стороны федерального правоохранительного агентства произвести обыск в принадлежащем ему жилом помещении с целью исключения данного лица из числа подозреваемых в ходе проведения оперативных мероприятий».

Он сделал паузу, чтобы его собеседник на другом конце линии успел все это записать. Продолжил, упорно глядя мне прямо в глаза:

– «Таковой категорический отказ от сотрудничества ничем не обоснован и может создать препятствия ходу федерального расследования. Ходатайствуем перед судом о пересмотре решения о выдаче ордера с целью получения и сохранения существенных вещественных улик». Успел записать? Молодец. Сразу отправь Хименесу, с пометкой «срочно».

Звучно захлопнув телефон, Кеннеди не удержался от торжествующей ухмылки. Я поразмыслил над этим звонком. Он мне многое поведал. Поведал, в частности, что ФБР уже пыталось получить ордер на обыск моей квартиры, но безуспешно – Кеннеди ходатайствовал о пересмотре решения. Когда ФБР срочно нужен ордер, то они просто звонят дежурному федеральному судье и запрашивают его по телефону. Видать, Кеннеди вчера вечером тоже пытался решить вопрос по телефону, да обломался. И не без причины. Во-первых, дело было явно построено на песке: прочитанное по губам слово «бомба», потенциальная угроза федеральному свидетелю, кража взрывчатых веществ без всякой привязки ко мне – все это было шито белыми нитками. Во-вторых, конгресс давно установил для представителей определенных профессий особые правила, направленные на защиту их интересов, и возглавляли этот список как раз адвокаты.

Обыскивать жилище или рабочее место адвоката – дело стрёмное, поскольку при этом могут быть обнаружены материалы, охраняемые привилегией адвокатской тайны в отношении клиента. Может, федеральный судья был бы и рад приостановить действие моих прав по четвертой поправке[26], но из-за угрозы нарушить права клиента вряд ли выдал бы ордер без дополнительного слушания. В большинстве случаев ордера оформляются не по телефону, а письменно, без всяких слушаний, прямо судьей. Агент показывает под присягой, какие у него в точности основания для обыска и что он рассчитывает найти, и в девяти случаях из десяти такие объяснения принимаются. Если дело посложней, вроде обыска в квартире адвоката, федеральному обвинителю приходится отстаивать свои аргументы в ходе судебного слушания. Это требует времени. На получение ордера обычно уходит весь день – или полдня, если федералам повезет. А в некоторых случаях надо неделями готовиться, чтобы вообще запрос на ордер подать.

Ухмылочка Кеннеди растянулась в полноразмерную самодовольную усмешку.

Он знал, что его заявление на выдачу ордера обязательно будет удовлетворено и что я сам ему в этом деле помогу. Будучи адвокатом я просто обязан всячески содействовать суду, это в некотором роде мой священный долг. Отказавшись добровольно дать разрешение на обыск, я фактически преподнес Кеннеди этот ордер на тарелочке. Ни один судья не возьмет на себя риск отказать в ордере – хотя бы просто из опасений выставить себя тем, кто из корпоративных соображений прикрывает проштрафившегося коллегу-юриста.

– Какой судья слушает запрос? – спросил я.

– Поттер. Нам назначено на двенадцать.

Сейчас было 8:05.

Весь мой график летел к чертям. В полдень помощник федерального прокурора Хименес выдаст ФБР затребованный ордер. Федералы наверняка уже заранее перекрыли мою квартиру со всех сторон, поставили человека у дверей, чтобы никто не изъял оттуда никакие улики – теперь ждут только бумаги с подписью Поттера. После того как тот утвердит запрос, на всякую канцелярскую мутату вроде подписей и печатей у клерка уйдет еще десять, от силы пятнадцать минут. Потом – минут сорок на то, чтобы доставить оригинал документа ко мне на квартиру, чтобы было законное основание для обыска. А я-то думал, мне только к четырем дня надо со всем разобраться! Теперь же на все про все у меня меньше пяти часов, офигеть!

Едва мы вышли из шатра, как Кеннеди придержал меня за руку. В другой у него была визитка.

– Вот мои контакты. Хорошенько всё обдумайте. Вы влипли по самые уши.

Я увидел, как Левин вытаскивает свой мобильник.

– Нет, спасибо. Оставьте при себе, – сказал я.

Кеннеди сунул визитку обратно в пиджак.

Агент Билл Кеннеди – мужик малость дерганый, но весьма настойчивый, пришло мне в голову. Реально болеет за дело, такое не сыграешь. К тому моменту у меня уже сложилось довольное твердое убеждение, что малый он честный. Когда-нибудь я ему все наверняка выложу, но перед этим надо самому во всем окончательно разобраться. И еще не хотелось, чтобы русские знали, что я взял у него визитку. Ладно, еще придумаю способ, как с ним связаться…