Пружина для мышеловки - Александра Маринина

Когда в начале семьдесят пятого года стало понятно, что вМоскве орудует маньяк, убивающий и насилующий детишек, Личко на всех совещанияхстал говорить о том, что к его поискам следственно-оперативная группа подходитнеправильно, что они действуют старыми заплесневелыми методами и никогда ненайдут преступника, если не обратятся к новейшим достижениям науки. При этом онпроизносил так много непонятных и неизвестных коллегам слов, что всехпередергивало. Вот тогда об Олеге впервые заговорили, что, дескать, психкакой-то. Он писал аналитические обзоры зарубежных исследований и требовал,чтобы руководство отделения представило их руководству штаба и начальнику ГУВД,но каждый раз получал отказ, мол, обзор плохо написан, мысли неясны, текстплохо структурирован. Он писал заново, снова приносил и снова получал документобратно. Наконец, начальник отделения выразил свое мнение публично и предельноясно:

– Ты что, Личко, не понимаешь, что все эти западные штучкидля нас не годятся? Ты на чьи разработки ссылаешься? На американские! Ихпридумали псевдоученые из мира загнивающего капитализма! В них нет ни словаправды. Вся американская наука поставлена на службу буржуазной морали, а у нассоветское общество. Понимаешь разницу? Ты кем себя возомнил? Думаешь, если тыпоступил в заочную адъюнктуру, то ты теперь самый крупный ученый в нашейстране? Я показывал твою записку одному профессору из Высшей школы милиции, такон знаешь что про твои писульки сказал? «Болото ломброзианства», вот что! И тыэти свои фокусы брось, твоя задача – анализ оперативной обстановки по городу. Ине тебе следователей учить. Ученых учить, знаешь ли,– только портить. Тысначала русский язык выучи как следует, а потом уж по начальству со своимибумажками бегай.

– При чем здесь русский язык?– ошеломленно спросилОлег.

– А при том, что ты даже слово «эмпирический» не можешьправильно написать, а все туда же, все в эмпиреях витаешь.

Зураб Самсонович Шаламберидзе, по его собственномуутверждению, сидел на том совещании рядом с Личко, и когда начальник внеописуемом раздражении кинул Олегу документ, не удержался и заглянул в него.Слово «эмпирический» было подчеркнуто толстым красным карандашом, а перваябуква «и» исправлена на «е». «Эмперический». То есть не эмпирика и не эмпиреи,а вовсе что-то третье, причем разницы между первым, вторым и третьим начальник,совершенно очевидно, не чувствовал. Олег вдруг начал хохотать, хохотать громко,неудержимо. Он не мог остановиться, и ему пришлось выйти из кабинета, в которомпроходило совещание. Все присутствующие сочли, что у него истерика, что у парняплохо не только с головой, но и с нервами, после чего за Олегом Личко прочнозакрепилось прозвище «Наш Псих», которое употребляли исключительно за егоспиной. В глаза его, конечно, так не называли, но относиться начали снасмешливой опаской.

Где-то в июне, если Зураб Самсонович не ошибается, Личковдруг сказал:

– Хотите, я угадаю, где и когда будет следующее похищениеребенка маньяком?

Все посмеялись, а Личко назвал район Москвы – Бабушкинский –и примерную дату: от пятого до восьмого июля. Никто не принял его словавсерьез, только пальцем у виска покрутили, мол, Наш Псих в своем репертуаре.Восьмое июля миновало, никаких убийств детей не случилось, и самые злопамятныеприпомнили-таки самонадеянное высказывание Олега. Над ним стали открытоиздеваться и требовать, чтобы он как проспорившая сторона выставил отделениюящик коньяку. Одиннадцатого июля в одном из подвалов на окраине Москвы былобнаружен труп шестилетней девочки, которую кто-то увел из детского сада,расположенного в Бабушкинском районе. Это никого в тот момент не насторожило.

– Да ладно, чего там, просто случайно угадал. С датой же онне попал. Все это пальцем в небо, знаете ли,– говорили сослуживцы.

– Я ошибся в расчетах,– твердил Личко.– Теперь яучту эту ошибку. Но ведь я ошибся всего на три дня…

Он похудел, осунулся, глаза ввалились и стали совершеннобезумными. Он был рассеян, погружен в себя и, как сказали бы специалисты,неадекватен. Мог часами сидеть молча, не отвечая на вопросы, не произнося нислова, за своим рабочим столом и что-то писать, а то вдруг взрывался криком илихохотом в ответ на совершенно безобидную реплику кого-то из товарищей поработе.

В конце августа он заявил:

– Следующий труп будет четырнадцатого сентября. Ребенказаберут из школы в Черемушкинском районе. Я все точно рассчитал, ошибки быть недолжно.

– Слушай, шел бы ты, а?– посоветовали емуколлеги.– Достал ты уже всех своей наукой. Если ты такой умный – иди наоперативную работу, а нам тут голову не морочь, и без тебя хлопот по горло.

Вечером 14 сентября в службу «02» поступил сигнал отженщины, дочь которой, первоклассница, не вернулась из школы, расположенной вЧеремушкинском районе. Милиция кинулась искать девочку. Нашли ее на рассвете,15 сентября. Умерла она накануне.

И вот тут кто-то сообразил:

– Это не может быть случайностью. Олег не угадывает.

– А что же он делает?– возразили ему.– Не хочешьли ты сказать, что он изобрел революционный метод поимки маньяков?

– Он знает точно. Потому что он сам и есть – тот маньяк. Онвсех нас держит за идиотов и водит за нос.

И припомнилось все: внезапные перепады настроения,длительные периоды молчания, сменяющиеся истерическими выпадами, безумныегорящие глаза, неадекватное поведение, нестандартные суждения и многое другое.Даже «невежество» и «богадельню» сюда приплели, теперь каждое лыко было встроку.

Начальник отделения немедленно связался с руководством МУРа,тот пообещал довести информацию до исполнителей. Обещание свое он, видимо,выполнил очень быстро, потому что уже через несколько часов фотографию ОлегаЛичко предъявляли всем подряд жителям того микрорайона, где находилась школа. Инашлось несколько человек, которые твердо заявили: да, этого молодогосимпатичного мужчину они видели сидящим на скамейке неподалеку от школы два дняназад, когда пропала девочка. Они совершенно одинаково и независимо друг отдруга описали его одежду – серую модную куртку с накладными карманами иклапанами и голубой джемпер. Эту куртку и этот джемпер знали все коллеги Личко,он ходил в них на службу, а в милицейскую форму, как и многие, переодевался вкабинете.

Еще через час Олег Личко был задержан.

Вот, собственно, и все, что поведал Мусатову старенькийЗураб Самсонович. Что из всего этого правда, а что – домыслы? Про «эмпЕрическиеэмпиреи», наверное, правда, выдумать такое невозможно. И про «болотоломброзианства» тоже. А вот насчет безумных глаз и неадекватного поведения –это еще вопрос. Когда нам говорят, что у человека выявлено психическоезаболевание, многие из нас невольно начинают «вспоминать» разные факты, этоподтверждающие. Пока не знали о болезни – думали, что милое чудачество, а то ивовсе внимания не обращали, а уж когда узнали, тогда все и выстроилось влинеечку.