Скульптор твоего тела - Игорь Евгеньевич Журавлёв

и там мне не дадут жить свободно, поскольку и у них меня могут украсть те же террористы или еще кто — наши, например. Значит, будут прятать. Лучше уж дома работать на своих, если выбора нет. Или я его пока просто не вижу?

— Матвей Васильевич, что вы меня спрашиваете, говорите уж сразу, какой там у вас приказ? Вы же не самолично такие вопросы решаете, верно?

— Верно, парень, верно. Не та я фигура, чтобы что-то решать глобально. Мне приказали, я выполняю. Но вот как мне приказ выполнять, здесь у меня определенная свобода выбора есть, главное, чтобы приказ был выполнен. Да и не интересно это начальству, у них свой уровень. К тому же, я все-таки не последний человек в Управлении, право голоса имею, могу что-то предлагать. Могу даже совет дать, если у меня его, конечно, спросят.

— Ну и какой у вас совет для меня?

Полковник помолчал, повздыхал и, наконец, высказался:

— Вы думаете, Олег Игоревич, я не понимаю ваши сомнения? Еще как понимаю! Вот, вы только что выбились в люди, стали очень хорошо зарабатывать. Собираетесь, наверное, купить квартиру и машину. А тут — бац! — и все это коту под хвост. А что впереди, думаете вы, жизнь под чужим именем, изменение внешности? А как быть с мамой и бабушкой? А как с моей свободой передвижения, например? Вот, я недавно на океанском побережье отдыхал, этого больше не будет? Я невыездной? Да и сколько мне будут платить? Все это очень важные вопросы, просто потому что это ваша жизнь. Но и я хочу вас спросить: почему вы не подумали, что так будет, если вы открыто начнете практиковать? Это что, сложно было просчитать? Или вы даже не пробовали рассуждать в таком русле?

Я склонил голову, Он прав, тысячу раз прав, и я ведь думал об этом, но почему-то гнал от себя эти мысли. Отчего-то надеялся, что пронесет, никто ничего не узнает, не сопоставит. Ну, не было у меня такого опыта никогда, не было! Почему меня не предупредили адамы хреновы? Почему не остановили, не одернули? А я бы послушал? Мне хотелось денег, я думал, что деньги дадут свободу и кучу возможностей. А еще мне просто нравится лепить. В общем, что уж теперь, снявши голову по волосам не плачут. Сам во все это залез, самому и выпутываться.

— Если я соглашусь работать на вас…

— На кого это, на нас? — удивленно вскинулся полковник. — Я для себя, что ли это делаю? Мы государственная структура безопасности, а не частная лавочка!

— Вы, а не я, поэтому, все же, на вас, — спокойно отреагировал я. — Можете мне рассказать, что вы предлагаете или нет?

— Будем решать, — сдулся Матвей Иванович. — Теперь, когда мы установили точно, что вы Скульптор, нам нужно ваше согласие на проведение мероприятий по вашему прикрытию. Вот, кстати, возьмите, здесь мой личный телефон.

Я покрутил в пальцах визитку, спрятал в карман и посмотрел на полковника:

— Ну, допустим, я дам свое согласие, что дальше?

— В идеале, вы должны исчезнуть на какое-то время. Но я почему-то думаю, что вы на такое не пойдете. Или я ошибаюсь?

— А что конкретно значит «исчезнуть»?

— Ну, тут вариантов масса. От надежного убежища до радикального изменения вашей внешности. В обоих случаях для всех разыгрывается трагедия вашей смерти и похорон.

— А как же мама с бабушкой?

— Это самое слабое место, — признал он, вздохнув, — поскольку они тоже должны быть уверены в вашей смерти. Если о вас уже знают не только мы, а мы просто обязаны исходить из такого предположения, то их обязательно будут как-то проверять. И, поверьте, они расскажут все, что знают. Но, если не будут знать, то не расскажут. Мы, конечно, будем негласно охранять их, но, вы же понимаете, за всем не уследишь. Как видите, я предельно откровенен с вами.

Он замолчал, а я тоже не знал, что на это ответить. Мне казалось, что мама с бабушкой просто не перенесут такого испытания. Хотя, как врач, я понимал, что люди умирают постоянно, в том числе — молодые. И их родственники, конечно, горюют, но все же продолжают жить дальше и с годами рана постепенно затягивается. Тем не менее, это тяжелейшее испытание и я не хотел такого для своих родных. Поэтому твердо ответил:

— Так не пойдет. Нужен другой вариант.

Полковник только кивнул, вздохнув в очередной раз. Похоже, он не сомневался в моем ответе.

— Ну, тогда сейчас вы едете к ним и сообщаете, что уезжаете на какое-то время за границу. Например, вас пригласили куда-то на работу или учебу.

— Нет. Я продолжу жить, как жил и работать, как работал. Мне наплевать на все эти ваши шпионские игры, — неожиданно услышал я, и только потом понял, что эти слова были сказаны мною. — Если нужна моя помощь, обращайтесь, но я не собираюсь скрываться, не нужна мне такая жизнь. Если хотите присматривать за мной, смотрите. Но не суйтесь в мою личную жизнь!

Вот это да! Это что, и правда я так сказал? Да я крутой! Я даже зауважал сам себя немного. И неожиданно понял, что мне и правда плевать на все их проблемы, не люблю политику, политиков, спецслужбы и всю их подковерную игру. Да, понимаю, что без этого не обойтись и никуда от этого не деться, только вот, пожалуйста, без меня! Да, я услышал все его угрозы и намеки, понимаю, что во многом он прав, но вот пошли они все нахрен и всё тут!

А полковник внимательно посмотрел на меня, что-то там себе понял, что-то решил. Возможно, и даже вероятно, что у них изначально был план «б», но Матвей Иванович не стал спорить и переубеждать.

— Надеюсь, Олег Игоревич, вы передумаете.

Он нажал кнопку селектора:

— Проводите, пожалуйста, господина Виноградова.

И уже обращаясь ко мне:

— До свидания, Олег Игоревич. Несмотря на такое ваше решение, это не последняя наша встреча.

— До свидания, — ответил я и встал навстречу вошедшему в кабинет секретарю.

Тот молча проводил меня до коридора, где меня уже ждали те самые два товарища из «Мерседеса». Один встал впереди меня, другой позади и мы пошли. Шли почему-то долго и спускались, как мне показалось ниже, чем поднимались, но я не сразу обратил на это