Лучи смерти - Николай Свечин

Еще чуть-чуть сосало под ложечкой. Сазонов тоже доложил по команде об угрозах сыщика. А вдруг сплетни про охранку и ее методы правдивы? Подойдешь к дому, а на тебя ни с того ни с сего нападет маниак с ножом…

В итоге сыщик проторчал полдня в Русском музее императора Александра Третьего. Кстати, отдохнул душой. В назначенное время он явился к товарищу министра.

Дурново протянул сыщику руку и взглянул на него с тревогой. Неужели ему не доложили? Коллежский советник начал спокойным тоном:

– Петр Николаевич, вы же меня знаете. И понимали, что я докопаюсь до истины. Зачем же тогда солгали?

– О чем именно? – пробовал схитрить тайный советник.

– О том, что Сазонову нечего мне больше сообщить.

– А я солгал?

– Еще как. Или вы скажете мне сейчас иное? Что охранное отделение казнило Филиппова руками германских шпионов, а вам об этом никто не сообщил? Тогда Сазонова с Зубатовым надо отдать под суд за убийство русского подданного.

Дурново откинулся на спинку стула и ухмыльнулся:

– А вы, Алексей Николаевич, тоже хороши. Как ребенок, право. Поверили политику. Разве можно доверять политикам? Ни единому слову нельзя!

– Но вам-то самому не стыдно? Взрослый ответственный человек…

– Нисколько, – твердо заявил Дурново. – Я же политик. Тут нет ни стыда ни совести, только голый расчет. Важно, поможет ложь получить власть, удержать ее или нет. Если поможет, я легко солгу. Хоть вам, хоть государю императору.

Лыков был шокирован таким откровенным цинизмом. А Дурново продолжил:

– Вы, Алексей Николаевич, реликт. Ископаемое. Это оттого, что не лезете в политику. Правильно делаете, и дальше не суйтесь. Помнится, еще мудрый Благово советовал то же самое. Сыщик вы замечательный, вот и в этом деле разобрались. А туда, наверх, – тайный советник ткнул пальцем в потолок, – не ходите.

– Петр Николаевич, но все же почему?

– Почему мы казнили Филиппова? Да за его революционные глупости.

– Но почему во внесудебном порядке? Это незаконно!

– Опять вы за свое, – вздохнул Дурново. – Вспомните старое дело Лобова, в котором вы активно участвовали. Ведь перебили же всю его банду без суда и следствия?

– Да, но санкцию на то дал сам государь.

– Алексей Николаевич, не путайте прежнего государя и этого. Александр Александрович был сильная личность. А нынешний слаб. Он с удовольствием сам отдал бы вопрос о жизни и смерти Филиппова на наш суд. Мы лишь прочитали его мысли. И сделали за царя грязную работу. К пользе империи!

– Хорошо, в этом есть логика, – кивнул Лыков. – Но почему вы не спросили Плеве? И за него тоже сделали грязную работу?

Дурново молчал, обдумывая свой ответ. А сыщик разволновался еще сильнее:

– Вы понимаете, что я сделал большое одолжение лично вам? Тем, что пришел сначала сюда, а не к министру.

– Понимаю. И благодарен за это.

– А почему я так поступил? Из уважения к вам, Петр Николаевич. Не губите во мне это чувство. Объясните русским языком, почему вы утаили дело доктора Филиппова от Вячеслава Константиновича?

Дурново молча размышлял. К удивлению сыщика, он вовсе не боялся предстоящих объяснений с Плеве. Почему? Петр Николаевич просто решал, безо всякого беспокойства, открыть ли тайну Лыкову. Наконец он заговорил:

– Хорошо, откровенность за откровенность. Плеве не должен оставаться на должности. Он плохо исполняет свой долг перед государем и обществом. И мы с вами об этом уже говорили.

– Вы ссылаетесь на общество? – не поверил своим ушам сыщик. – Вы, который презирает его!

– Так вот, – как ни в чем не бывало продолжил Дурново, – скоро Вячеславу Константиновичу конец.

И тут же спохватился:

– Я имею в виду отставку, а не смерть от бомбы террориста! Пора, давно уже пора отстранить Плеве. Он только вредит своей оголтелой непримиримостью. И государю открыли на это глаза.

– И кто тот смельчак?

– Витте, кто же еще, – удивился неведению сыщика товарищ министра.

Лыков вдруг вспомнил о другом:

– Филиппова приговорили к смерти за то, что обещал свой аппарат Боевой организации эсеров. А вы уверены, что это правда?

– Уверен, – ответил Дурново. – Наш человек слышал это своими ушами!

Лыков начал рассуждать вслух:

– На встрече с ученым были Гершуни и некий Иван Николаевич, член ЦК партии социалистов-революционеров. Губастый, неприятный… Гершуни заподозрить трудно. Стало быть, Иван Николаевич – ваш освед?[45]

Дурново понял, что сболтнул лишнего. И опять перевел разговор на министра:

– Со дня на день Плеве отправят в Государственный совет просиживать штаны. Сергей Юльевич только что обговорил это с Его Величеством. А я останусь. Так что в ваших интересах, Алексей Николаевич, не ссориться со мной сейчас. Не плюйте в колодец, как говорится!

– По-прежнему не понимаю, – упрямо возразил Лыков, – зачем скрывать дело о подрывном аппарате от Плеве.

– Ах, ну я же все объяснил! Плеве выкинут, его должность займет Витте. И тут же преподнесет государю новость. Открыт заговор с целью цареубийства. Злодей-ученый подрядился изготовить страшное оружие боевикам из ПСР. А Витте с Дурново все узнали и вовремя пресекли. Плеве не смог, а мы сумели.

Теперь Лыкову стало все ясно. И ощущение было такое, словно он вляпался в дерьмо… Петр Николаевич прочел это по его лицу и усмехнулся:

– Ай-ай. Двадцать лет служите в полиции и все еще не привыкли. Пора взрослеть!

– Увольте от такого, – пробормотал сыщик. Потом до него дошло: – Но позвольте, какой же из Витте министр внутренних дел?!

– Разумеется, никакой. – Петр Николаевич лихо подмигнул собеседнику. – Он будет лишь надувать щеки. А все дела стану вести я. Тут и для вас откроются новые служебные перспективы, ежели примете верное решение.

Лыков поднялся:

– Разрешите идти, ваше превосходительство?

– Погодите, – спохватился Дурново. – Что вы решили? Почему бы вам не дождаться конца августа, как я просил? Богу угождай, а черту не перечь…

– Считаю своим долгом доложить все министру немедленно, – твердо ответил Лыков.

– Ну-ну… Смотрите, потом не пожалейте.

– Не пожалею, – заверил начальство коллежский советник. – А вы пока готовьтесь объясняться с министром. Думаю, по итогам в Госсовет могут сослать вас, а не его.

Дурново, кряхтя, нагнулся и вынул из тумбы письменного стола черную папку:

– Вот.