Лучи смерти - Николай Свечин

Как бы то ни было, коллежский советник следовал присяге. А такими вещами Алексей Николаевич Лыков не шутил.

Теперь жизнь сыщика перешла в новую стадию. Плеве не сегодня завтра убьют, и его враги вернутся на прежние позиции. Могут и отомстить слишком принципиальному чиновнику. Что ж, на все воля Божья… Зато совесть чиста.

К удивлению Лыкова, дальше события текли тихо, без скандалов и отставок. Видимо, с обеих сторон велась подковерная борьба. Алексей Николаевич занимался своими делами, его не беспокоили. Приехал из Берлина Недашевский и поделился неудачей. Он не нашел Разуваева – немцы после случая в Гейдельберге спрятали опасного свидетеля. Получалось, что коммандер провалил задание. Как теперь донести начальству? Яков поселился на Моховой, где Лыкову без семьи было одиноко. И в первый же вечер они напились чернее государевой шляпы.

После третьей бутылки джи-мен признался товарищу, что ему поручено создать в Германии тайную резидентуру.

– А в России? – в лоб спросил хозяин.

– Пока нет, но в будущем не исключаю, – ответил тот, обводя мутным взором комнату.

– Гляди у меня, – Лыков сунул Челубею под нос кулак, – ежели узнаю, что против родины шпионишь – прибью! Не посмотрю, что друг.

– О’кей!

– Чего?

– Договорились, вот чего.

На следующий день приятели снова напились, и хозяин попросил гостя рассказать о Тесле. Челубей запел соловьем:

– Вот фигура так фигура! Не то что другие. Серб считает, что люди должны пользоваться электричеством бесплатно. Как воздухом. Представляешь?

– Но ведь его выработка стоит денег, – удивился Лыков.

– Сейчас да. Но Тесла научился добывать ток в любых количествах. Черт знает откуда. Он волшебник, я говорю тебе!

– Волшебники не работают на миллиардеров.

– Это временно, – твердо заявил джи-мен. – Надо с чего-то начать. Вот он и начал с башни.

– Опять ты про башню, – расстроился сыщик, подливая водки. – Что с нее упомянутому тобой человечеству?

Но Челубея уже понесло, и он начал сыпать непонятными русскому уху цифрами:

– Ты там не был, босяк поволжский, а я был! Само сооружение высотой почти двести футов. Под ним стодвадцатифутовая стальная шахта[47]. На башне медный купол весом пятьдесят пять тонн. Можешь себе представить?

– Ты бы мне в саженях и пудах…

Челубей начал пересчитывать и спьяну запутался. Выпил еще и заявил:

– Тесла – гений, гений, гений. Он хочет создать «Мировую энергетическую систему». Понимаешь? Земной шар – это огромный конденсатор. А башня – резонатор. С помощью сверхмощных пульсаций электроэфирных полей, излучаемых этим резонатором, Тесла генерирует электричество в невиданных ранее объемах. А ты – кто такой Тесла… Темнота!

Лыков решил поумничать:

– Какие такие эфирные поля? Ты разве не знаешь, что эфира не существует, это выдумка! Эксперимент… как уж их? Вот! Эксперимент Майкельсона и Морли все доказал.

– Сам ты выдумка, вместе с Майкельсоном, – обиделся за субстанцию джи-мен и едва не полез на хозяина с кулаками. Кое-как они помирились и выпили за торжество науки.

На следующий день Мак-Алай переехал в гостиницу. От греха подальше, пока не спился… И приступил к выполнению своих официальных обязанностей – помощника военно-морского агента САСШ. Лыков не решился просить у начальства отпуск – он ждал разрешения конфликта. И дождался. Гром грянул 16 августа.

В этот день у Витте был очередной высочайший доклад. Неожиданно ему телеграфировали из Петергофа, чтобы он привез с собой управляющего Государственным банком Плеске.

Министр финансов очень удивился. Плеске – технический работник, узкий специалист. Что за вопросы появились к нему у государя? Никогда прежде руководитель Государственного банка не удостаивался такой чести. Витте почуял неладное. А ведь все складывалось так хорошо! Он позавчера окончательно убедил Его Величество, что Орла надо срочно убирать. Вот-вот появится соответствующий указ. И вдруг…

Так и вышло. В конце доклада Николай Александрович сказал Витте, что решил назначить его, столь опытного человека, на высший в империи пост – председателя Комитета министров. Сергей Юльевич опешил. Он вполне искренне считал себя незаменимым. А тут вдруг отстранение от дел! Комитет министров – помпезная фикция. Председатель его никому не нужен и ни на что не влияет. Туда входят двадцать четыре человека: министры, главноуправляющие отдельными частями управления, председатели департаментов Государственного совета и госсекретарь. Комитет задумывался как совещательное собрание высших представителей власти. Исполнительной властью он не обладал, все его решения приводились в действие лишь после кассирования государем. Председатель Комитета даже не имел регулярного высочайшего доклада. Министры пропускали через него второстепенные вопросы, а важные старались решить напрямую у царя.

Все это Витте высказал своему августейшему собеседнику. Вместе с обидой, разумеется. А тот утешительно похлопал его по плечу и приказал позвать Плеске. Теперь он будет заведовать финансами империи.

Витте не знал, что государю только что сообщили подробности интриги, в которой был замешан и Сергей Юльевич. Витте вместе с князем Мещерским задумали подлость. Они сфабриковали письмо якобы из провинции, в котором говорилось: все катится в пропасть, трон в опасности, Плеве губит империю. Спасти ее может лишь немедленная смена министра внутренних дел. Плеве надо убрать, а на его место поставить Витте. Таково общее мнение, в стране только об этом и говорят…

Мещерский обязался доставить писульку царю и обработать его в нужном духе. В заговоре участвовал и Зубатов. Он привез из Москвы незаметного тихого человечка по фамилии Зверев. Человечек обладал удивительным талантом: он мог мастерски подделать любой почерк. Обычно его звали, когда перлюстрация работала слишком грубо и повреждала вскрытое письмо. Зверев фабриковал новое, его отсылали адресату, и даже сам автор послания не смог бы отличить подделку. Теперь умелец состряпал письмо под диктовку надворного советника специально для царя. Все было наготове, как вдруг Сергей Васильевич допустил грубую ошибку. Он посвятил в замысел своего приятеля и подчиненного Гуровича. Гурович – бывший провокатор, а ныне работник Особого отдела – выкрал у начальника черновик фальшивки и отнес Плеве. А тот предъявил государю… И Витте пал.

Отставка всемогущего министра финансов потрясла Петербург. 16 августа стало триумфом Вячеслава Константиновича. Когда он узнал эту новость, немедленно побежал молиться в Благовещенскую церковь[48]. И в тот же день отыгрался на Зубатове. Словно на заказ, начались волнения рабочих в Одессе по программе «полицейского социализма». Плеве, который до сих пор поддерживал «зубатовщину», якобы вдруг прозрел. Надворного советника обвинили не в фабрикации липового письма, а в потакании рабочему движению. Он был уволен в необычно грубой форме. Плеве вызвал Зубатова в кабинет и в присутствии шефа ОКЖ фон Валя разнес в пух и прах. Выражений при этом не выбирал. Услышав о себе много нового, начальник Особого отдела возмутился, повернулся и вышел вон. Хлопнув дверью так, что в приемной задрожали стекла. И через неделю очутился во Владимире, но только не в отставке, а в ссылке.