Катя & 2/3 - Наталия И. Новохатская

требованием оплаты была осторожнее и ко всему прочему имела протекцию в лице уважаемого младшего брата, бывшего фиктивного мужа, очень влиятельного лица, много влиятельнее, чем старшенький генерал. Отсюда последовал автомобиль белого цвета, конфискат с таможни, не стоивший генералу ничего, а меня прилично обязавший.

Однако винить бедного Феликса в отсутствии знакомств, ума и опыта отнюдь не приходилось, он сориентировался в обидной ситуации, как сумел, и взял в консультанты покойную Лару. Из чего последовали закономерные события, хотя, думается, Лара сама приложила руку, опять же по незнанию психологии иной стороны. Ко всему прочему, полная безмозглость более-менее ответственного Феликса Сиротина ударила ей в голову. Лара решила, что все они такие. Там.

Да, любых участников драмы жаль беспредельно, живых и мертвых, особенно живых, особенно присутствующих на данном парапете. Хотя, кто заставлял браться за гуж, потом тянуть что было сил, плача и надрываясь? Теперь извольте любоваться пейзажем. Валька и брат-генерал, дружной парочкой скинули мусор с криминальным уклоном, я охотно подставила подол, и никуда не деться, хоть застрелись прямо на парапете! Сначала я спасала Вальку от праведного гнева братьев, они справедливо опасались, что, если он изымет у Сиротина с Ларой спрятанное ожерелье, то не постесняется взять за возврат хорошую комиссию – иллюзий на счет бывшего компаньона никто не питал, менее всех – братья Криворучко. Однако операция по спасению на том не прекратилось. Выбравшись из гекатомбы мусора сам, Валечка не постеснялся подсунуть очередного пострадавшего, чтобы я извлекла его тем же способом. Из груды неприятностей, какие он устроил себе и другим по редкостному малоумию и прочим прилагающимся добродетелям.

Хотя, честно признавала я, непрочно сидя на парапете, что даже краткое знакомство с Сиротиным имело свои преимущества. Пообщавшись с ним менее часа, я преисполнилась иллюзий на свой счет и заново оценила окружающих. По сравнению с бедным Феликсом любой рядовой житель планеты казался себе Гегелем и Шлегелем (так однажды выразился Набоков, кажется, в «Лолите»), а по части исполнения задуманного мог вообразить себя Юлием Цезарем. Однако моей задачи сие не облегчало. Милое дело – поступить с безмозглым и беззащитным клиентом бессовестно, что было проделано с блеском, совсем иное – не соблазниться и обойтись с Феликсом, как с братом по человечеству, невзирая на соблазн.

Напоследок, к полному, но бессильному своему бешенству, я осознала, что чертова парочка, генерал с Валькой, сбросили мне обузу в лице Сиротина, не просто надеясь, а в полном знании, что я буду всеми силами избегать упомянутого соблазна. Постараюсь для идиота Фели, потому что иначе мне будет неприятно. С тем отслужу добросовестно, поскольку не имею привычки делать разницы между опекаемой публикой и способна продать генерала не более, чем Феликса.

Вот почему, а вовсе не в иных целях, наконец догадалась я в приступе покаяния, младший из братьев Криворучек, а именно друг Паша, противился моему участию – он знал, что из того получится, хотел мне добра и не желал, чтобы Валька с старшим братом использовали мои недостатки в неблаговидных целях. Друг Паша предпочитал пользоваться сам. Приходилось признавать, хотя и без охоты, что они действительно нашли себе дурочку.

С тем я постановила срочно завершить сеанс на балюстраде, шугануть серых кошек и плюнуть на розы – хоть Феликс скрылся, иные оставались, теперь настал их час. Надо думать, хотя и непристойно ранний. И Мишу не мешало проведать, завезла беднягу в «не те розы», далее бросила на произвол. Если у Димова найдется некий припас – то пиши попало! Миша по данным обстоятельствам имел полное право набраться в лоскуты, нельзя было не заметить.

Однако против ожиданий ничего подобного я не обнаружила. Когда, покинув балюстраду, вошла в здание и отворила правильную дверь, которую вычислила по полоске из-под порога. В приятно освещенной комнате, не совсем жилой и не совсем офисной, за круглым столом под цветной скатертью, Миша сидел в компании, все пили чай из большого фаянсового чайника с крупными цветами и таких же чашек.

За столом шла беседа, как я понимаю, самого мирного содержания, хотя я не успела уловить предмета рассуждений. Потому что, после отделения Миши от окружения (в чем состояла сиюминутная забота), я восприняла незнакомую даму среди прочих и полностью обомлела. Бог с ними, с Мишей и Димовым (он был третьим при данном чаепитии), они могли надраться в лоскуты оба и валяться под столом, я бы и ухом не повела, только позавидовала.

Незнакомая женщина (краем мысли я сознавала, что за столом сидела супруга Кирилла Методьевича), предстала в достоверной копии поздних портретов Анны Андреевны Ахматовой. Когда она набрала вес и приобрела тонкоблагосклонное выражение лица, в отличие от резкости мятежных молодых лет. Далее описывать не стоит, можно лишь подчеркнуть повторно, что иллюзия была полной. Меня вышибло вон из колеи, и так не слишком стабильной по раннему часу того утра.

– Добрый день, Наталья Яковлевна! – сказала я машинально, когда смятенное подсознание выдало давно требуемые сведения, а именно, что призрак поэтессы в миру носит имя Натальи Яковлевны Венгеровой.

– Насчет времени суток могут быть разночтения, – ответил призрак, приветливо улыбаясь. – Но в любом случае рада видеть вас, Катя, если мы можем обойтись без отчеств. Для Наташи я определенно стара, но могу откликаться на Наталию, а если трудно, то доктора Н. – будет достаточно. Некоторые пациентки предпочитают.

– Я подумаю, – вне соображения отозвалась я. – Однако на Катю согласна.

– Тогда, Катя, – без дальнейшей церемонии продолжила докторша Н., она же призрак А.А.А. – Мы можем предложить нашим половинам свободу и отдых, не так ли? Мальчики, ваше время истекло, пора в койку. Кирочка, покажи Мише номер, включи свет и воду, хорошо? Мы с Катей слегка задержимся. Но к рассвету, я надеюсь, уладим.

Мальчики повиновались без задержки, бросили недопитые чашки и мгновенно удалились, сначала из комнаты, затем вверх по лестнице – судя по звуку шагов и тихого разговора.

– Как вам наш пленник? – ложная Анна Андреевна включилась в тему без долгих проволочек.

– Феноменальный экземпляр, – лаконично, но в стиле занимательной беседы высказалась я, мозги не прокручивались, призрак поэтессы стоял между мною и доктором Н. в лучших традициях готики.

– Будем надеяться, что худшее позади, – предположила доктор-призрак. – Если он вам передал нужные сведения и добился согласия. Это нетрудно, для милого Феликса постарается каждый, не правда ли?

– «Но ни ангелы неба, ни духи земли», – процитировала я в потерянном состоянии. – «Разлучить никогда не могли, никогда разлучить мою душу с душой обольстительной Аннабел Ли!» Если в этом смысле, то я на стороне духов с