Пугачёвщина. Что это было? К 250‑летию пугачевского бунта - Андрей Валентинович Болдырев

с принцессой Екатериной, будущей Екатериной Великой, которая уже тогда замышляла стать русской царицей, с английским послом Уильямсом, с любовником Екатерины II тех лет Понятовским, которые как раз все вместе позже послужили ядром заговора против Петра III. Таким образом, заговор против Петра III Бестужев осуществлял вместе с английским посланником, собственно, ради английских же интересов.

То, что Бестужев всё это время находился на содержании англичан, он абсолютно даже не скрывал. Более того, он рассказывал всем, что очень много проигрывает в карты, что всё время ему не хватает денег, и поэтому официально, прилюдно, Бестужев занимал у англичан деньги. Впрочем, никогда не было известно, чтобы он их потом отдавал. Он всегда их брал взаймы, причём в огромных количествах и таким образом просто занимался открытой коррупцией, дескать, всего лишь взял взаймы, что тут такого.

Кроме этого, к английским деньгам он пристрастил и Екатерину. Напомним, что Екатерина должна была платить гвардейцам за участие в заговоре по свержению Петра III. Для оплаты гвардейцам были использованы английские деньги, которые раздавались и самой Екатериной, и через Дашкову, и через Бестужева и таким образом подкупалась гвардия.

Более того, эти английские деньги позже, когда Екатерина уже воцарилась, всплыли самым неожиданным образом. Спустя несколько лет, когда Екатерина уже укрепилась на престоле, она стала вести не совсем, скажем так, проанглийскую политику. Естественно, тогда у англичан возникли вопросы в отношении её политики, и через своего посланника они открыто стали намекать Екатерине на то, что они обнародуют все её расписки, где указаны суммы, которые ей ссужали англичане во время её заговора против мужа. Тогда Екатерина ответила им, что действительно брала в долг у английского посланника и даже готова вернуть королю из государственной казны эти деньги, на что был получен ответ, что король особо в этих деньгах не нуждается и просит оставить их себе. Дальше у Англии была всё-таки надежда, что Екатерина будет вести проанглийскую политику, которую, впрочем, в дальнейшем она вела весьма гибко и умеренно.

Так или иначе повторим ещё раз, что проводником этой самой английской политики при Екатерине ещё некоторое время оставался Бестужев, ну а потом его место, скажем так, проанглийское занял его же выкормыш и ученик Никита Панин. С одной стороны, Панин-старший воспитывал Павла в абсолютно проанглийском духе (что из этого получилось – большой вопрос, так как Павел всё-таки вырос довольно самостоятельной личностью, во всяком случае, он ставил перед собой такую цель). С другой стороны, Паниным Екатерине в то время была предложена доктрина для внешней политики России – так называемый «Северный аккорд».

Нужно сказать, что это чудовищная в своей нелепости доктрина, суть которой состояла в том, что страны вроде Англии, Пруссии, Швеции и России должны были объединить свою политику против Австрии и Франции. Безумие этой доктрины состоит в том, что она противоречит всем элементарнейшим понятиям геополитики. Понятно, что страны стараются дружить через одного так, чтобы твой союзник находился в тылу у твоего соседа для того, чтобы с этим соседом всегда, что называется, было легче разговаривать. И наоборот, страны, которые граничат между собой, всегда являются соперниками: исторически у них есть какие-то претензии друг к другу, не поделённые земли и прочее. Как Россия могла дружить со Швецией, с которой она воевала в нескольких войнах, остается большой загадкой. Как дружить с Пруссией, с которой тоже была масса всяких противоречий, и зачем России воевать с Францией, которая находится довольно далеко и как раз-таки в тылу соседей, тоже было абсолютно непонятно. Как и воевать с Австрией, которая всегда очень России благоволила, тяготела к ней, потому что как раз между Россией и Австрией находились страны, с которыми у Австрии были причины для ссор.

В общем, политика «Северного аккорда» портила отношения России с её действительно возможными и правильными союзниками и вела к бесполезным усилиям, растраченным на попытки установить союзы с теми, кто союзником в принципе не мог являться. Например, взять хотя бы ту же самую Швецию. Были потрачены огромные деньги, чтобы ослабить влияние шведского короля, но это не привело ни к чему, потому что французы помогли этому королю укрепить свою власть. Кстати, Панин, который прекрасно видел, как шведский парламент ослабляет власть короля, потом ничтоже сумняшеся предлагал шведские порядки, что называется, учредить и в России, когда предлагал свою так называемую Панинскую конституцию. На это можно было только покрутить пальцем у виска и вообще задать вопрос: а кому ты, собственно, служишь? Ты должен был извлечь другие уроки для России из шведского опыта, а ты предлагаешь совершенно вредоносные идеи.

Таким образом, Панин на своей службе был проводником английских интересов, вредителем внешнеполитического курса России, расстраивая всё время таковой, распространителем всевозможных либеральных идей. Скорее всего, ему от Бестужева были переданы и определённые контакты, и сеть агентуры, управления, которые были у английских посланников при русском дворе, то есть он был преемником по английскому влиянию на русский двор. Будем говорить откровенно, мы подозреваем (и у нас для этого есть все основания), что, если Бестужев – это стопроцентный английский шпион при русском дворе, то Панин был им на 99,9 процентов. В этом смысле Никита Панин-старший просто реинкарнация Бестужева, он от него особо ничем не отличался.

Теперь посмотрим на второго Панина, на родного брата Петра Ивановича, который опять-таки кажется в каком-то смысле противоположностью своего брата. Если Никита Панин был интеллектуалом, учёным и дипломатом, то Пётр был честным служакой, воякой, сделавшим блестящую военную карьеру. Более того, эта военная карьера в основном была вполне себе заслуженной, то есть он действительно проявлял себя хорошим офицером и генералом, прежде всего в Семилетней войне, затем в войне с Турцией. Несмотря на то, что и в этом вопросе были к нему определённые претензии из-за того, что он с большими потерями, не щадя солдат, выигрывал некие битвы, всё равно можно сказать, что Пётр Панин – это один из тех людей, которые составляли славу русского оружия. Однако всё это не означает, что они с Никитой Паниным были слишком далеки друг от друга. Нет, они были идейно очень близки, более того, Пётр Панин был таким же открытым критиком политики Екатерины. Екатерина его называла своим главным клеветником и злословцем, опять-таки открыто его недолюбливала за длинный язык, за тщеславие, за постоянную критику и сплетни, а Пётр собирал кружки недовольных её действиями, её политикой и так далее.

Более того, когда мы посмотрим на сына Петра – Никиту Петровича Панина и зададимся вопросом,