Пугачёвщина. Что это было? К 250‑летию пугачевского бунта - Андрей Валентинович Болдырев

Но Панины-Фонвизины были настойчивы.

«Однако Н. И. Панин не унывал и не терял надежды. Ещё одну попытку реализовать свои политические планы он предпринял в 1773–1774 гг., когда организовал заговор с целью свержения императрицы Екатерины II и возведения на престол своего воспитанника цесаревича Павла Петровича. Став воспитателем великого князя, Н. И. Панин пытался вложить в душу Павла свои политические принципы и идеалы. По мнению воспитателя, Павел должен был стать императором, который ограничил бы собственную власть, тем самым изменив политический строй Российской империи и навсегда избавив страну от самовластия, когда “сила персон действует более, чем власть мест государственных”. Более того, Павел должен был принять конституцию, написанную своим воспитателем.

Проект конституции Н. И. Панина – Д. И. Фонвизина, составленный в 1773 г., предусматривал создание Верховного сената. Часть этого сената должна была быть несменяемой. Другая же часть назначалась императрицей. Несменяемые члены “назначались бы из избранных дворянством из своего сословия лиц”. В Верховном сенате должны были функционировать “дворянские собрания, губернские или областные и уездные, которым предоставлялось право совещаться в общественных интересах и местных нуждах, представлять об них Сенату и предлагать ему новые законы”.

Кроме того, в этих собраниях выбирались сенаторы и все чиновники местных администраций. Согласно проекту Н. И. Панина – Д. И. Фонвизина, “Сенат был бы облечен полною законодательною властью, а императорам оставалась бы власть исполнительная, с правом утверждать обсужденные и принятые Сенатом законы и обнародовать их”»[49]. Синод бы входил в состав общего собрания Сената.

Как мы понимаем, для Екатерины остаться только исполнительной властью было неприемлемо.

Более того, был момент, в котором Екатерина разобралась позже. Елагин, Денис Иванович Фонвизин (будущий автор «Недоросля»), знатные масоны были крайними поборниками того, что позже назовут славянофильством. Это звучит странно, однако это так: все масоны были, как бы сегодня уместнее назвать…. националистами.

Рис. 27. Граф Н. Панин. Художник А. Рослин. 1777 год

Эта линия, кстати, сохранилась вплоть до декабристов, которые мыслили, если сказать по-нынешнему, национальную революцию. Впрочем, числить их патриотами и государственниками на этой основе вряд ли стоит. Сам национализм – явление буржуазное, он возникает, когда рушится единая христианская идентичность, а потребность в новой идентичности есть – вот и находят – национальную. К тому же националисты – легкие объекты для манипуляции, например, со стороны Англии, которая всегда мечтала делить силы на континенте на разные нации, религии и классы, сталкивать их лбами, разделять и властвовать… Англичане всегда культивировали националистов всех мастей друг против друга… Ну а масонство, как известно, пошло из Англии…

Славянская тематика была точно симпатична Екатерине, которая стремилась натурализоваться, но на аристократическом уровне. Отсюда лояльность и даже симпатии к масонам. Но это оказалось только стилевым конспиративным прикрытием, «псевдонародием», как сказал публицист. Екатерина в этом разобралась, так же как и с иерархией организации: приказ английской или французской ложи делали любые её указания простым сотрясением воздуха, и она сделала выводы.

После того, как инициативы масонов по введению коллегиального органа были отклонены – ситуация ещё более напряглась. Это совпало с неудачной для Екатерины женитьбой Павла в 1773 году на Луизе Дармштадтской, которая из-за вольного характера и равнодушия к государственным вопросам сразу оказалась у неё в опале. Павел уже тогда невзлюбил мать – он очень любил Луизу. Панины это сразу поняли. То есть готовность к перевороту и в этой части была налицо – тем более преемник был уже «в кондиции».

Так возникла третья – масонская – стратегия свержения Екатерины.

Важно отметить, что к этому моменту отношения Паниных и Екатерины были напряжены в силу личных вопросов. Екатерина хотела выйти замуж за Орлова. Панины и другие родовитые аристократы категорически высказались против, мол, императрице мы Екатерине верны, а графине Орловой – нет.

Этот конфликт не мог остаться без последствий. С этого момента начала формироваться сила, которую можно назвать «пятой колонной», – сила, которая стала формировать антиекатерининский проект. И этот проект был масонский. Но он требовал времени. Екатерина стала классической русской бабой с силищей и мощным нравом и не собиралась на кладбище.

И как любая «пятая колонна» – внутренняя оппозиция – всегда послушает другие предложения, ведущие к её целям (к проекту «княжны Таракановой», которая в силу своей «пришлости» примет все масонские условия – ту же Конституцию). И, конечно же, «пятая колонна» будет с интересом смотреть на то, как на Урале продвигается военная операция по расколу страны (которую они рассматривали как предмет торга с Екатериной). Панины участвовали в некоторых моментах по организации Пугачёвщины, но, конечно, только как исполнители.

Но затем Никита Панин встречает арестованного Пугачёва в Саратове, принимая его из рук Суворова. Что это был за момент, сложно сказать, возможно – символический: повязать Панина преступником, чтобы поставить крест на «пятой колонне» в России?

Но мы можем только предполагать, как и почему Никита Панин вернулся в имперский формат – может быть, Екатерина просто сыграла на эгоизме Паниных, раскрыв стратегический замысел Пугачёва по закреплению на Урале и отъёму Сибири – что ведёт к выводу: теряют все. А Панины уже капитализировали свои интересы, включая уральские заводы. Есть расхожие околомасонские анекдоты, вроде: хоть и масон, но без денег и без статуса, ты просто каменщик.

В любом случае, Екатерина сумела нейтрализовать «пятую колонну» в лице масонов, хотя это оказался «ещё не вечер». Но это уже другая тема[50].

Итак, братья Панины, особенно Никита Иванович Панин, выглядят как вполне себе легальная системная оппозиция, то есть своих либеральных оппозиционных взглядов они не скрывают, спокойно полемизируют с императрицей, являются открытыми масонами вместе с другими такими же масонами Новиковым и Елагиным, ведут либеральные разговоры о необходимости реформ монархии в духе парламентаризма, большего предоставления свобод различным сословиям, закрепления прав и свобод граждан, права собственности и так далее.

В то же время императрица избирает по отношению к ним стратегию «держи врага при себе». Императрица считала, что проблемы, например, Франции возникли от того, что оппозицию загнали в подполье и масонские общества стали тайными, соответственно, было вообще непонятно, что они там замышляют, поэтому они радикализировались и пошли против монархии. Здесь же, когда императрица всячески обласкивает Паниных, даруя новые должности, титулы, поместья и денежные суммы и тому и другому Панину, дав широкий простор в государственных делах, то и причин для радикализации, а, следовательно, для бунта и тем более для заговора у таких людей, конечно, не будет. Панины вовсе будут не