Артания - Юрий Никитин

Снова тучи неслись так же стремительно и с тем же бешенымнапором. Придону почудилось, что их стало еще больше, хотя и раньше занималивсе небо. Демоны ревели и свистели между скал, отрывали мелкие камешки,расшатывали большие. Глаза слезились, он то и дело натыкался на отвесные скалы,вставшие торчком плиты, остатки колонн, чудовищные ступени, неведомой силойпоставленные боком…

Все чаще слышался жуткий сухой треск, будто великан стучалскалами, добывая огонь. Это в недрах от страшного жара лопались камни, а здесьна поверхности с таким же звуком сталкивались тяжелые валуны.

Под ногами дрожало, вздрагивало. Далекий подземный гултеперь звучал мощно, грозно. Да и дрожь временами переходила в такие толчки,что все трое едва удерживались на ногах.

Словно в подтверждение, в подошвы ударило с такой силой, чтопятки заныли. Одни такие толчки способны разрушить любой город. А здесь городвесь из дворцов, видны колонны из мрамора, гранитные и мраморные ступени,массивные глыбы из городских стен, остатки акведуков… Если и было здесь что-тодеревянное, то сгорело, не осталось и тряпок, только черные камни со следамияростного пожара, оплавленные медные трубки, слитки, в которых с трудом можноопознать бывшие кубки, дверные ручки, шлемы…

Закрывшись рукой от режущего ветра, он шел, сильнонаклонившись вперед, старался представить себе этот роскошный дворец, что погибпри битве магов. Дворец тцара куявов выглядел бы рядом курятником. Здесь дажеслуги наверняка ходили такие же важные и осанистые, как тцар Куявии, а самиберы были подобны богам. Здесь в степенных беседах обменивались мудростьючародеи и волшебники, а прирученные драконы летали над дворцом, стерегли отвторжения злых сил…

И вот теперь – страшный горячий мир черного камня ибагрового неба. Из-за чего сражались древние маги? Или все вместе дралисьпротив злого демона, что при падении пробил землю насквозь, и теперь обитаетгде-то в самых-самых недрах? А земля долго тряслась, рушилась от его страшногопадения с небес, и потому разрушались дворцы, вспыхивали пожары, а обезумевшийскот топтал своих хозяев?

Впереди, как поземка, змеилась пыль, перемешанная с дымом.Она перегораживала дорогу, живая, шевелящаяся, все время убегала наискось и немогла убежать, бесконечная, вспухающая иногда так, что заслоняла горизонт, нообычно не поднималась выше колен.

Худо только, что сквозь нее не видно земли, и ноги придетсяставить вслепую. Но Придон не смотрел под ноги. Впереди, на фоне огненнокрасного неба, заслоняя собой стремительно летящие багровые тучи, высиласьтреугольная иссиня-черная гора. Из вершины уходил в небо и растворялся средитуч широкий столб оранжевого огня.

Земля вздрагивала, стонала, в глубинах часто лопалиськаменные жилы.

Придон увидел раскрытый рот Олексы, губы шевелятся, но словне услышал.

– Что? – прокричал сам как можно громче.

– Дальше опасно! – заорал Олекса ему в ухо. –Смотри туда!

Из оранжевого столба пламени выстреливались горящие клубки,падали на склоны горы и катились к подножию, подпрыгивая и разбрасывая искры.Земля дрожала, как испуганный конь, скрипела всеми костями. Воздух сминался,как подушка, под ударами чудовищного грохота.

Придон махнул рукой, указывая направление. Острые скалы,вздыбленные плиты, застывшие оплавленные камни, что снова начинаютсянакаляться, почти плавятся, все это можно пройти по краю, пока не увидят вход вэту Черную Гору. Но отсюда, видно невооруженным глазом, не войти…

Снова брели, пробираясь между скал, протискивались сквозьпаутину застывших каменных брызг и нитей. Камень под ногами в трещинах,разломах и странно округлых ямах, одинаковых, словно бы на мокрую глинупросыпали горох размером с быка, втоптали, а потом горох вынули. Дно этих ямвсегда блестит, будто туда никогда не попадает пыль или мелкие камешки.

Они упорно двигались по широкой дуге, до рези в глазахвсматривались, не видно ли ворот, двери или просто входа, как в пещеру или вкаменоломню. Подземные удары измочалили подошвы. Придон прихрамывал, а Олекса иТур двигались на полусогнутых, при каждом толчке бледнели, закусывали губы.

Ветер стихал только для того, чтобы сменить направление, послечего набрасывался с новой силой, приносил горячую тучу песка и пепла, обжигаллицо и руки.

Придон наклонил голову, оберегая лицо от больно жалящегогорячего песка. Ноги по щиколотку как в тумане. Странная поземка шелестит,будто тысячи мелких змей и ящериц несутся к краю землю, сталкиваясь и задеваядруг друга сухими панцирями.

Он не видел, на что наступают ноги, иногда проваливался доколен, дважды до пояса, но ямы заполнены песком и мелкими камешками, тут жевыбирался сам, Олекса и Тур измучены, едва держатся на ногах, не помогут, имсамим скоро помогать…

И все-таки оба держались с ним рядом, оберегали своимителами даже от ветра.

– Уже близко… – прокричал Олекса.

– К чему? – крикнул Тур.

Ответного вопля Придон не услышал, а Олекса вдруг заоралстрашным голосом:

– Вверх!.. Все вверх!.. на любые камни, но повыше!..Сам он в страхе огляделся, словно выискивая безопасное место, потом началкарабкаться на скалу.

– Ты чего… – закричал Придон.

И осекся. Из дымной поземки вынырнули крупные красныемуравьи. Да не просто крупные, а огромные, с мышь. И не просто красные, как те,что гнездятся в рощах, или огненно-красные, что внутри пней, а в самом делераскаленные, пышущие жаром.

Тур тоже завопил и, быстрее кота, удирающего от собак,подпрыгнул на немыслимую высоту, повис на каменном выступе, видно было, какнапрягаются его острые лопатки, взобрался, хрипя и поминая всех прародителейдивов.

Придон вспрыгнул на камень, как прыгал с разбегу на коня,оттолкнулся и перепрыгнул на другой, повыше, с плоской верхушкой. Облизалпересохшие губы. Язык царапнуло, словно пытался лизнуть сухую рыбью шкуру. Вотнаконец-то зло, чье нарастающее присутствие ощущал всю дорогу сюда. Еще не всезло, только самый кончик, но уже зримое, ощутимое…

Из поземки вынырнули пауки… нет, не пауки, а словно быогромные жуки, многолапые, отблескивающие металлом, а от горы, появляясь словнопрямо из черного камня, понеслись новые стаи гигантских ос, шмелей, следом нето стрекозы, не то крылатые черви…

Воздух ревел, закручивался крохотными смерчами. На Придонасыпались, обжигая руки и плечи, хитиновые щетинки, обломки жестких крыльев,перелинявшие шкурки. На руках вздулись волдыри.

Ненадолго все затихло, только по-прежнему дрожала земля, атяжелый грохот долбил череп. Тур начал было слезать, ему труднее всего на томпятачке, как вдруг поземка исчезла, вернее, превратилась в неимоверноеколичество муравьев, жуков, пауков, сколопендр – все валило вперемешку,налезало в давке друг на друга, шуршали и хрустели панцири, даже отлеталиострые осколки, металлически взблескивали, похожие на крохотные лезвия.