Западня Данте - Арно Делаланд

— Викарио, — пробормотал Пьетро. — Значит, вовсе не случайно меня привели в его библиотеку в Канареджо… И это под крышей его дома убили Лучану! Вот вам ваш убийца, Джованни. И теперь он должен поплатиться. Мы пригласим его на бал другого рода. Его влияния в Большом совете и тайны, окутавшей это дело, хватило, чтобы укрыться от нашего внимания. Должно быть, он немало повеселился, выставив себя жертвой… Но книги в его библиотеке дают отличное представление о болезненной извращенности этого человека. Между ним, Оттавио и этим таинственным фон Мааркеном… Воспрянем же духом, сенатор! Враг приоткрыл свое лицо. Да не одно, а несколько!

— Э-э… Конечно. Но не стоит забывать одну существенную деталь, Виравольта. Помимо наброска этого невероятного договора, у нас нет никаких доказательств, кроме слов полусумасшедшей монахини. И я не говорю о планах паноптики, которые, по вашим словам, вы обнаружили у Оттавио. Все это не слишком много весит.

— Но главное, что начинает связываться воедино. И необходимо, чтобы дож с Малым советом это услышали.

Они переговаривались тихо, поскольку вокруг стояла вооруженная охрана. И отстранились друг от друга, когда один из стражников распахнул двери зала Коллегии.

— Его светлость и совет вас примут, мессиры. Пьетро с сенатором переглянулись и одновременно вошли в зал.

* * *

«…В присутствии

его светлости князя и дожа Венеции Франческо Лоредано и благородных представителей Малого совета, его превосходительства Джованни Эрнесто Луиджи Кампьони, члена сената, и Пьетро Луиджи Виравольты де Лансаля было принято следующее решение:

1. В свете последних сведений, предоставленных мессирами Кампьони и Виравольтой, известным так же как Черная Орхидея, Малый совет приказывает вызвать в кратчайшие сроки во дворец для допроса мессира Андреа Викарио и повелевает соответствующим инстанциям проследить за выполнением оного приказа под угрозой немедленного обвинения мессира Викарио в убийстве и государственной измене в случае неповиновения.

2. Микеле Рикардо Пави, главе Уголовного суда, а также командующему Арсеналом, надлежит начать расследование по поводу предполагаемой причастности к заговору герцога Экхарта фон Мааркена и исчезновения галер «Святая Мария» и «Жемчужина Корфу». А также обеспечить при полной поддержке всех вооруженных сил и сил охраны правопорядка Венеции безопасность граждан республики и персоны дожа во время карнавала и празднования Вознесения, вплоть до полной ликвидации опасности, нависшей над лагуной.

3. Учитывая, что Пьетро Луиджи Виравольта де Лансаль оказался жертвой махинации, целью которой было обвинить его в убийстве Эмилио Виндикати, и вина его на данный момент ничем не доказана, и что указанный Пьетро Луиджи Виравольта де Лансаль предоставил следствию сведения, могущие оказаться решающими, ему предоставляется временная отсрочка перед обратным водворением в Пьомби. Он будет передан под прямой контроль и власть Рикардо Микеле Пави. По требованию его светлости дожа он будет в совершеннейшей тайне задействован в защите города, но лишь на день церемонии Обручения с Морем, после чего снова передан в руки правосудия. И от эффективности его действий будут зависеть милосердие или кара за те обвинения, которые могут быть против него выдвинуты.

4. Его превосходительство Джованни Эрнесто Луиджи Кампьони…»

Франческо Лоредано помассировал веки. Он вспомнил лицо Черной Орхидеи и будто снова услышал его слова: «Но… как насчет Оттавио? Что с ним-то делать?..» Лоредано вздохнул. Сейчас он крупно рисковал. Воздев руки к небу, он взмолился Деве Марии, затем повернулся к секретарю и покачал головой.

— Винченцо…

— Ваша светлость?

— Этот протокол…

— Да, ваша светлость?

— Будьте добры… сожгите его.

Озадаченный Винченцо удивленно посмотрел на князя. Лоредано щелчком стряхнул пылинку с рукава мантии.

— Господи, Винченцо… Я же сказал: сожгите.

«Но… как насчет Оттавио? Что с ним-то делать?» Дож колебался.

«Он… Это ваше дело, как с ним разобраться. Но я вас умоляю…»

Тут светлейший закашлялся. «Сделайте это тихо!»

Лоредано вспомнил выражение лица Виравольты, когда тот покидал кабинет.

Глаза сияют, черты суровы.

«Я этим займусь».

Шпагу ему вернули.

Дож встал с трона и медленно двинулся, сжимая в руках скипетр. Плечи его поникли. Он видел, как одна за другой рушатся структуры, его собственное спокойствие и все предписания этикета. Да уж, воистину весь мир обрушился ему на голову.

А завтра состоится церемония Обручения с Морем.

* * *

Сенатор Оттавио поднимался по лестнице своей виллы в Санта-Кроче с весьма озабоченным видом. Конечно, ему удалось раз и навсегда отделаться от этого чертова Виравольты. Но обнаружение паноптики было серьезным ударом. На создание этой безумной сети ушел год работы. Чертежи, подготовленные одним давно умершим неаполитанским архитектором и математиком, давали довольно хорошее преставление об этом уникальном изобретении. И теперь Оттавио опасался, что могут добраться и до него. Не стоило недооценивать противника, и чтобы это понимать, не требовалось сорок лет заниматься политикой. Все решится в ближайшие дни. Все или ничего. Ясно одно: нужно обеспечить себе запасной вариант. Но какой? Вот в чем вопрос. Впрочем, судя по всему, он скоро узнает. Последние разговоры с Миносом и Дьяволом расставили все точки.

И вот, поднимаясь по лестнице в свой кабинет, Оттавио еле передвигал ноги.

Сенатор снял берет и сменил черную мантию на красную, оставив на шее лишь медальоны: один с изображением Богородицы, а в другом хранилась миниатюра с портретом родителей. Его отец, тоже сенатор, и мать, которая в свое время немало выхлопотала у дожа. На поясе Оттавио висели два медных ключа, которыми он иногда запирал Анну Сантамарию. Удалив ее из Венеции — после того как позаботился отправить Черную Орхидею в тюрьму, — он редко прибегал к этому. Анна не могла покинуть Маргеру без его согласия. Но как только они вернулись в город, паранойя снова овладела сенатором. Да еще и Виравольта оказался на свободе! К счастью, заседание Большого совета обернулось на пользу Оттавио, полностью дискредитировав его бывшего протеже. Этого Брута. И его отправка в Пьомби оказалась лучшей из новостей. Однако теперь он понимал, почему дражайшая супруга в последнее время такая оживленная и веселая, хотя и пытается весьма неумело скрыть свою радость. Да-да, он заметил эти мимолетные улыбки у него за спиной и задумчивость, в которую Анна периодически впадала. Но совсем не ту, мрачную и угасшую, как тогда в Маргере. Ну теперь-то она успокоится. Давно пора ей напомнить, кто в доме хозяин, если, конечно, в этом еще есть необходимость. А когда она окончательно забудет Виравольту, по которому давным-давно сохнет, то вернется к нему, Оттавио. Пусть всего лишь по необходимости. Нельзя хранить верность двоим одновременно. Уж кому, как не сенатору, это знать. Иногда приходится выбирать, на чьей ты стороне. Желательно победителя.