Западня Данте - Арно Делаланд

И воцарилась тишина.

Анна вскрикнула, а Пьетро рухнул в кресло.

Придя в себя, Виравольта перевернул ногой труп Оттавио.

Глаза сенатора закатились, изо рта текла кровь.

Пьетро потребовалось некоторое время, чтобы перевести дух.

Он посмотрел на Анну. Она была белее снега.

— Либо он, либо я, — только и сказал Виравольта.

* * *

У подножия виллы на Санта-Кроче Анна, с капюшоном на голове, готовилась сесть в гондолу, которая должна была навсегда увезти ее отсюда. Она подняла взгляд на вылинявший фасад и нарисованные под балконом розетки.

Рядом с Анной стояли Пьетро и Ландретто.

Виравольта положил руку на плечо слуги и смерил его долгим взглядом. Он смотрел на его светлые, скорее русые волосы. На чуть длинноватый нос. На ехидную складочку в углу рта. Подобрать в ту ночь Ландретто на улице — мальчишка был вдребезги пьян и распевал скабрезные куплеты, ругаясь на луну — самая блестящая мысль в его жизни. И самая судьбоносная.

— Я никогда не забуду, что ты для меня сделал, дружище. Никогда. Без тебя я до сих пор гнил бы в казематах Пьомби. И мы трое сейчас тут бы не стояли.

Ландретто, улыбнувшись, стащил с головы шапку и поклонился.

— К вашим услугам… мессир Виравольта, Черная Орхидея.

— Теперь у тебя лишь одна задача. Охраняй Анну, очень прошу. Найдите какое-нибудь надежное убежище и не высовывайтесь оттуда. Я к вам присоединюсь, как только смогу.

— Будет исполнено, — кивнул Ландретто.

— Смерть Оттавио наделает шума… Мне срочно нужно повидать Рикадро Пави, главу Уголовного суда.

Пьетро повернулся к Анне. Они молча смотрели друг на друга. Виравольта погладил ее волосы и поцеловал в губы.

Черная Вдова.

Теперь она и впрямь вдова.

Вдова и Орхидея.

— Куда ты теперь направишься? — спросила она. — И где этот Пави?

Пьетро в последний раз погладил ее по щеке.

— Светлейшая пока еще нуждается во мне.

Вздохнув, он резко развернулся, и плащ взметнулся за его спиной.

— Пьетро, прошу тебя… Будь осторожен! — крикнула ему вслед Анна.

Солнце уходило за горизонт.

Черная Орхидея исчез за поворотом улицы.

* * *

Джованни Кампьони не понял, что, собственно, произошло. Уж слишком быстро, за считанные часы, все случилось. После беседы с дожем сенатор поспешил к главе Уголовного суда, Рикардо Пави, который уже получил от его светлости новые указания. Черная Орхидея пошел вместе с Кампьони. В это же время десяток дворцовых стражей отправили на виллу Андреа Викарио, в Канареджо. Джованни с Виравольтой, который не смог пойти со стражами, с нетерпением ждали результатов этого похода. После полудня Виравольта уже жаждал покинуть дворец и отправиться на виллу в Санта-Кроче, чтобы увидеть Анну и пообщаться с сенатором Оттавио. Совет десяти, точнее, девяти, разъяренный смертью Виндикати, с изумлением и тревогой узнал последние новости. Хотя члены совета по-прежнему относились к Пьетро с недоверием, им было понятно решение дожа. К тому же они отлично знали о дружеских чувствах Эмилио к Виравольте, и это их несколько успокаивало. Пави же, в свою очередь, тоже весьма ценил Пьетро и собирался за него вступиться. Но в самое скверное состояние духа всех ввергли новые сведения о вполне вероятном участии Викарио в заговоре. Сановники решительно поджидали сенатора и готовились к жесткому допросу. Сообщение Кампьони о существовании тайного договора и упоминание фон Мааркена окончательно добили членов совета и показали всю грандиозность нависшей опасности. Как всегда бывает в условиях всеобщей растерянности, мнения радикально менялись в течение дня, нобили никак не могли определиться окончательно. Некоторые начали поговаривать, что Пьетро прав и, быть может, пора подумать об отмене празднования Вознесения. Но к торжествам уже подготовились, и было поздно отказываться от принятых обязательств. Однако намек на сотрудничество между Викарио и фон Мааркеном обозначил недостающее звено во всем этом деле и высветил общую картину со времени убийства Марчелло Торретоне. А предположение о причастности к заговору сенатора Оттавио получило достаточно подтверждений, чтобы власти начали действовать иначе, нежели обычно. Прежде чем Джованни покинул дворец, было решено, что Пьетро, сидевший как на угольях, отправится на Санта-Кроче нынче же днем. Как и говорил Виравольта, противник перестал быть невидимым. Даже смутная террористическая угроза со стороны Огненных птиц стала менее тревожной, хотя и не менее реальной, с того самого момента, как вычислили головы гидры — двуглавой или, возможно, трехглавой, — чей силуэт наконец-то обозначился. Стало совершенно очевидно, что оккультная церемония в Местре и эзотерические атрибуты, позаимствованные из «Сил зла» Разиэля, нужны были лишь для того, чтобы выдать за тайное сборище сектантов весьма организованную и чрезвычайно опасную политическую угрозу, далеко выходящую за рамки активности той или иной фракции во властных структурах. Ожидая результатов с Канареджо, Совет девяти и Уголовный суд выслушивали доклады от своих рассеянных по всему городу агентов. Те появлялись по одному. Эдакое странное дефиле горбунов, куртизанок в кружевах, хромых старух, фальшивых нищих и прочих весьма неожиданных персонажей, проходивших среди пышного убранства залов дворца. Весьма необычное зрелище. Когда солнце уже клонилось к горизонту, во дворец наконец-то поступили ожидаемые сведения: посланные в Канареджо солдаты вернулись. На вилле они никого не обнаружили.

Андреа Викарио исчез.

Испарился.

От Черной Орхидеи пока информации не поступало. Хотя все должно было произойти одновременно.

Узнав об исчезновении Викарио, Пави выругался, костеря судьбу и свою собственную медлительность. Но все было и так ясно: столь поспешное бегство — не что иное, как своего рода признание вины. Андреа Викарио! Кто бы мог подумать! Этот человек, прославившийся своей чертовой библиотекой — теперь Джованни куда лучше понимал скрытые мотивы создания сей впечатляющей коллекции, как и тайные увлечения Викарио, — член Большого совета, занимал разные должности в аппарате республики. Он руководил юридическими конторами Риальто, прежде чем заняться контролем над корпорациями, затем в его ведении была проверка регистров и счетов Арсенала… По мере того как Джованни складывал головоломку, все становилось на свое место. Увлечение Викарио эзотерикой, его отдающая одержимостью эрудиция, плодом которой стал известный трактат «Проблема зла». Способы устрашения, к которым он прибег в отношении астролога Фреголо и, быть может, стеклодува Спадетти чуть раньше. Легкость, с какой убрал на собственной вилле дорогую Лучану Сальестри… При этом воспоминании Джованни охватили горечь и безграничная ненависть. Он поклялся себе, что любым способом заставит Викарио поплатиться за содеянное. Он будет требовать для него публичной казни. И если Викарио действительно виновен в государственной измене, то Джованни и не придется особо подталкивать дожа и советы к вынесению смертного приговора. Они сами обрушатся на предателя и порвут его в клочья.