Первач - Кирилл Юрченко

— В таком состоянии у него может остановиться сердце!

— Зато сами останемся живы!..

Тихону почудилось, что тело его взорвалось, едва он ощутил, как невидимая молния десятками тысяч вольт ударила в шею. После этого сознание его окончательно выключилось, и он погрузился в черноту.

* * *

«Тихон!..» — еле слышно позвал его кто-то.

Злотников с трудом разлепил веки и не сразу (еще не исчез туман в глазах) узнал нависшую над ним рыжую физиономию.

— Алекс?! Ты что здесь… — ему показалось, что он не слышит собственного голоса. А тут и в ушах зазвенело так больно, что Тихон зажмурился.

Когда немного отпустило, он снова услышал голос Алекса.

— Ну что, очухался, приятель?

Тихон во все глаза разглядывал друга. Одновременно рождалось чувство, будто под черепной коробкой шевелится что-то живое, будто черви или жуки беспрепятственно лазают между извилин, щекоча и зудя до невыносимости. Он схватился за голову, сдавил виски, чтобы избавиться от неприятных ощущений, но постепенно осознал, что никаких насекомых в голове, естественно, водиться не может, а это кто-то копошится в его сознании. Разумеется, Алекс.

— Как ты здесь оказался? — спросил он.

— Долго рассказывать…

Тихон поморщился. Голова кружилась и слабость растекалась по телу.

— Похоже, этот Храмцов меня вырубил.

— Ты уже общался с ним? — спросил Алекс. — Ну что же, рад тебя приветствовать, коллега! Добро пожаловать в ад! — он усмехнулся.

— Значит, мы снова вместе? Почему?

— Не совсем вместе. Впрочем, ты скоро поймешь, о чем я. Но ты прав. Мы оба с тобой уникальны, — произнес Алекс. — Оба выбрались живыми из Полосы. Я раньше. Ты позже. Они тебе уже рассказывали о том, что ты здоровее всех живых?

— Здоровее? — Тихон кисло улыбнулся. — До сих пор подняться не могу.

Он вспомнил про колпак над головой.

— Там кресло было…

— Радуйся, что не «испанское», — рассмеялся Алекс. — И что яйца снизу не поджарили.

— Что же смешного? Оно реально не позволило мне подняться. Какое-то излучение. Что они хотят? Подчинить себе?

Эджертон задумался. Но вся его серьезность продолжалась лишь несколько секунд. Вернулась привычная ухмылка и хитрый прищур.

— Что-то типа того, — ответил он.

— И все-таки странно, что именно мы с тобой попали в число избранных. Не кто-нибудь, а старые друзья.

— Вовсе не странно. Вспомни аварию на прииске. Почему случилось именно так, что из всех наших лишь мы с тобой выжили? Наверное, неспроста. Что-то есть внутри нас такое. Да, пожалуй, и раньше было.

Голова у Тихона опять закружилась, и появившиеся в глазах черные мухи мешали хорошенько разглядеть все вокруг. Но он заметил, что эта камера другая — не та, в которой он сидел раньше. Более комфортная, похожая на больничную палату. Унитаз и раковина отделены перегородкой-ширмой, вместо нар — кровать с мягкими тюфяками, и главное — приличного размера окно, сквозь которое пробивался яркий солнечный свет.

— Неплохая конура, — удивился он.

Алекс придвинулся к Тихону.

— Ты устал, наверное! — сказал он, как показалось Тихону, излишне настойчиво. — Тебе нужно прилечь.

Тихон снова лег на кровать и уставился в потолок.

— Они тебе рассказывали что-нибудь о Полосе? — спросил Алекс.

— Нет.

— Совсем ничего?!

— Может, ты восполнишь этот пробел? — сказал Тихон.

— Закрой глаза! — сказал Алекс.

Тихон подчинился.

— А теперь попробуй мысленно обратиться ко мне.

— Как это?

— Чему удивляешься? Уж это ты должен суметь!

Чтобы сосредоточиться, Тихон вспомнил, что однажды испытывал что-то подобное — когда прочел мысли албасты. Надо лишь вспомнить те ощущения.

Ему вдруг представилось, что сознание похоже на нераскрытый, несозревший до конца цветочный бутон. Никто не знает, что находится под зеленой кожицей, но и спрятавшимся лепесткам недоступен солнечный свет и воздух. И это станет возможным, если только сам цветок захочет раскрыться…

В голове появился неотчетливый гудящий фон. Тихон ждал, что Алекс хотя бы сейчас отправит ему какой-нибудь мысленный посыл. Но Алекс молчал.

Вокруг все так же темно и пусто.

Впрочем, нет… Что-то едва уловимое он нащупал неподалеку от себя. И не решался открыть глаза, боясь, что спугнет это непонятное ощущение.

Тепло… Еще теплее…

Он уже было обрадовался, как вдруг ощущение теплоты исчезло.

«Нет. У меня ничего не получается!» — в отчаянии воскликнул про себя Тихон.

«Как это не получается? Очень даже получается!»

Теперь Тихон и вовсе боялся открыть глаза. Разные мысли роились в его сознании. Не торопясь, он выбирал самую важную из них. Ей сопутствовал легкий страх.

— Кто мы такие, Алекс?! Мутанты?

— Я бы по-другому сказал. Меченые Полосой.

«Но зачем? Для чего меченые?.. В чем смысл и чем это грозит мне? Чего ждать завтра? Чего хотят от меня те люди?..»

Он отсылал вопросы беспорядочно, совершенно не задумываясь о том, что надо учиться управлять и этой своей новой способностью. Надеялся, что Алекс разберется в хаосе его мыслей.

— Без паники, друг. Многое ты узнаешь сам. А я здесь для того, чтобы попросить тебя за других людей. Спаси их. Ты сможешь…

— Кого спасти?

— Они хотят отправить в Полосу отряд с особым заданием. Их не заботит, что эти люди не способны выжить в Полосе. Однажды это уже проделали со мной и группой бойцов. И только я уцелел! Но их задания не выполнил. И они снова хотят направить туда группу. Все погибнут, я уверен! И только ты сможешь спасти их. Их, наверное, отправят вместе с тобой. Научи их, как жить в Полосе.

— Но как?! Я сам толком еще ничего не знаю! — едва не закричал вслух Тихон.

— Не отказывайся заранее. Только ты сможешь спасти их. И особенно я тебя попрошу… Это моя личная просьба. Спаси ее… Ты узнаешь. Она одна в отряде женщина…

— Та, о которой ты говорил?

— Да. А теперь слушай меня очень внимательно!..

В этот раз мысли Алекса ворвались в сознание Тихона многоголосым потоком. Тихон поначалу испугался, что не разберется в них, скорее утонет, чем сумеет вцепиться хотя бы в одну. Но они быстро упорядочились, и произошло невероятное — сознание Алекса открылось перед ним, словно книга…

Тихон впитывал все, что передавал ему друг. Как во сне возникали перед ним образы и главные звенья событий, которые демонстрировал Алекс. Будто кино, за одним лишь исключением: Тихону казалось, что он не просто наблюдатель, но главный персонаж. Словно он и есть Алекс…