Запах ночного неба - Энни Вилкс

волосок, выбивавшийся из платка, и сам он были различимы в этом непонятном свете. Но вместе с тем, это было ее лицо, точно такое, каким она видела его в зеркале. Будто кто-то пропустил сквозь невероятно детализированную картину волны цветного воздуха, существующего вместе с основным изображением, никак не меняющим, но невесомо дополняющим его.

Само поле зрения почему-то оказалось намного шире. И за ней, и по бокам растекалось пространство, далекое, но будто приближенное к самым глазам: камни с узором инея, рассеченные стебельки травинок, озеро с замерзшими волнами и рваными линиями снега где-то далеко. Мир был неподвижен и двигался, что-то текло сквозь него, отзываясь пульсирующими волнами — Алана будто слышала другой язык, не понимая слов. Вот глазами черного герцога она увидела, как ее собственные глаза широко распахнулись от удивления, как приоткрылись потрескавшиеся на холодном ветру губы, и за ровной ниткой жемчужных зубов мелькнул язык.

Окончательно смутившись, Алана все-таки выхватила руку — и мир потух.

— Ничего себе, — наконец, сказала она, пряча от Даора Кариона свое неидеальное лицо. — Я не уверена, что понимаю… что видела.

— Скорее всего, ты говоришь о силовых потоках и о следах движения. Ты научишься.

— Об этом рассказывают в Приюте?

— Понятия не имею. Я был там всего год, помнишь? — за низким мелодичным голосом снова слышался смех.

Алана и сама не заметила, как снова позволила утянуть себя в беседу. Это было похоже на то, как она себя чувствовала, впервые увидев тренировку послушников. Тогда — и сейчас — на ее глазах изменялись законы пространства, которые она считала непреложными. Восторг, смешанный с толикой опасения, жгучий и выбивающий из груди дух интерес не дали ей отступить:

— А где еще можно научиться этому?

Даор сделал к ней шаг — и Алана инстинктивно отступила назад, чуть не поскользнувшись, но вовремя упершись каблуками в жесткие разрозненные стебли какого-то растения.

— У меня.

Алане потребовалось несколько секунд, чтобы осознать его ответ.

— Ясно, — кивнула она, вспоминая, как напрягся директор Син, когда решил, что Даор Карион предлагает ей знания. — Думаю, я проверю, учат ли этому в Приюте.

«Ничего у него не брать, ни на что не соглашаться!» — билось в ее разуме, пока она сжимала кулаки крепко-крепко, возвращая себя в реальность. Все это: низкая вибрация его голоса, холодная, будто скованная тишиной ночь, полумрак, похожая на озеро заледеневшая равнина с то тут, то там торчавшими спинами валунов и острыми гребнями жесткой травы, раскинувшийся и блестящий расщелинами холм-скала… И этот мужчина, вообще не похожий на человека, пахнувший высотой и морозным воздухом, собиравший вокруг себя пространство, как расщелина под водой…

Замерзшие пальцы болели на кончиках, и это покалывание отрезвляло. Алана украдкой спрятала руки в карманы и подняла глаза. Даор Карион стоял, не двигаясь. Единственным, что выдавало в нем живое существо, был пар, вырывавшийся из его рта вместе с дыханием. Это почему-то рассмешило Алану, так не вязалось с неземным обликом черного герцога.

— Пойдемте к остальным? — предложила она, смущенно улыбаясь.

Даор продолжал рассматривать ее, не отводя взора от лица. Когда она снова нервно улыбнулась, что-то в его глазах дрогнуло. Он протянул руку, будто приглашая Алану на танец. Не давая себе отчета в том, что делает, девушка вложила в его большую светлую ладонь свои замерзшие пальцы — и тут же согрелась. Даор не сжимал пальцев, никак не удерживая контакта, и Алане собственная прыть вдруг показалась нелепой. Захотелось дать ему и вторую руку, но она подавила в себе это желание, снова спрятав кулаки в карманы. Казалось, сложно было смутиться больше.

— Дай мне свои перчатки, — сказал Даор Карион.

— Зачем?

— Я заговорю их, и ты не будешь мерзнуть, — объяснил он.

— Я попрошу об этом Гвиану, — твердо ответила Алана, приходя в себя. — Не хочу вас утруждать.

— Боишься, что я что-то потребую взамен? — прямо спросил герцог.

Алана открыла было рот, чтобы соврать, привычно сгладить углы, но вдруг сама себя удивила, ответив не менее прямо:

— Нет. Я боюсь, что вы меня сомнете как лист бумаги. Что я начну думать, будто вам не плевать на меня, и вы воспользуетесь этим.

Герцог удивленно поднял брови. Губы его расплылись в улыбке, и Алана не поняла, чему он радуется.

— Ты умная девочка, — сказал он тихо, и Алане показалось, что в голосе прозвучали нотки уважения. — Но ошибаешься. Впрочем, не думаю, что смогу убедить тебя, что доверять мне безопасно: как умная девочка, ты не поверишь, а шанс доказать, что я не желаю тебе зла, вряд ли возникнет в ближайшее время. Но время работает на меня, постепенно ты поймешь, что я не собираюсь тебя сминать, как ты поэтично выразилась. Будь это моей целью, ты была бы уже мертва.

— Я не думаю, что ваша цель — меня уничтожить, — твердо сказала Алана, решившая уже не отступать. — Она наверняка другая.

— И какая же?

— Я пока не знаю, — не дала себе спасовать перед его светившимся, помоги Свет, нежностью лицом. — Но когда я стану не нужна, то умру. А я не хочу умирать. Могу я предложить вам альтернативу?

— Какую? — еще шире улыбнулся герцог.

Казалось, он получал удовольствие от этого разговора, и не скрывал этого. Алана теперь смотрела на носки его сапог: так было проще.

— Я хотела бы… знать, что вам от меня нужно. Я никому этого не расскажу и попытаюсь помочь вам, если это не будет связано с убийствами или другими… — она запнулась, подбирая слова, но Даор не торопил ее, — …безнравственными вещами. И когда я выполню ваши цели, вы меня отпустите, не убивая. Я понимаю, что если бы вы могли меня заставить, то уже заставили бы, поэтому и говорю, что готова помогать вам добровольно, только немного на других условиях.

— Девочка, — со смехом выдохнул Даор. — Отличная идея, но формулировкам тебе еще учиться и учиться. Если бы мне нужно было тебя подловить, я бы тотчас же заключил с тобой такую сделку, и ты бы фактически стала моим рабом.

— Тогда я вас вообще не понимаю! — взвилась уязвленная Алана.

— Мне кажется, все-таки понимаешь, хоть и пытаешься это скрыть. От меня не получается. А от себя?

И снова он, как тогда в лесу, поправил прядь упавших на