Нелюдь - Юлия Латынина

Ван Эрлик сверился с Домом, поднял руку и выстрелил. Стену вынесло взрывом, и Эйрик вошел внутрь.

Чеслав лежал в медотсеке, крепко принайтованный к койке. Глаза его блестели из-под обмотанного бинтами лба.

Губернатор Шан Шаннери сидел в кресле, сжав между колен голову маленького Денеса. Дуло бластера в его руке упиралось в висок мальчика.

– Ты очень дорожишь своими детьми, Эйрик, – сказал губернатор, – ты же не допустишь, чтобы ты весь этот путь проделал напрасно. Выключи броню и сними шлем, а то я выстрелю.

– Кел? – сказал Эйрик.

На этот раз посторонние не могли его слышать. Эйрик говорил в транслятор брони. Дом Келен слышал радиоволны так же хорошо, как человеческую речь.

– Кел, – повторил Эйрик, – я ничего не могу сделать. Но ты можешь.

Молчание.

– Убей броню! – приказал губернатор.

– Кел, – повторил Эйрик, – он должен потерять сознание. Всего на секунду. Кел, ты можешь так же легко забрать несколько цепочек молекул из его сердца, как ты их забрал из наносенсоров.

Денес заплакал и стал вырываться.

– Стой! – закричал Эйрик. – Денес, не надо!

Свободной рукой губернатор ухватил запястье мальчика.

– Убей броню, или я убью щенка!

В следующую секунду губернатор всхрипнул и обмяк. Глаза его закатились. Бластер выпал из руки. Чеслав вскочил с койки, обрывая провода.

– Не трогай меня, – поспешно предупредил Эйрик, – броня фонит.

Чеслав, запутавшись в липком жгуте, упал на колени перед ребенком.

– Денес? Ты жив? Ты цел?

– Отпусти меня, – сказал Денес.

С величайшей серьезностью он подобрал бластер, выпавший из рук губернатора, проверил заряд и засунул оружие за пояс.

– Я сказал тебе, что я тебя убью, – гордо проговорил мальчик.

* * *

Эйрик ван Эрлик вернулся в кабинет губернатора через пять минут. Комм в кабинете по-прежнему работал, и с него по-прежнему шел прямой доступ к банку данных губернатора Шаннери; губернатора, который никому не доверял и который лично корректировал каждый день ход строительства Гусеницы, выдавая приоритетные задания и проверяя сделанное на соответствие первоначальным чертежам.

Эйрик выудил из кармана чип не больше яблочного семечка и вложил его в сканирующее устройство.

Строительство Гусеницы и Кольца продолжалось еще две недели. Еще четырнадцать дней кристаллические наносборщики улавливали рассеянные полтора века назад орбитальные бризантные облака и наращивали основу Кольца в строго заданном программой порядке.

Еще четырнадцать дней бригады спешно собирали Гусеницу, монтировали решетчатые фермы, проверяли герметичность сорокатысячекилометровой трубы, внутри которой в вакууме скользила магнитная лента.

Через четырнадцать дней состоялись испытания Гусеницы.

Огромное кольцо, собранное из телескопически раздвигающихся сегментов, всплыло над планетой и вышло за пределы атмосферы. На высоте в 540 км оно стало пристыковываться к Кольцу. Перед стыковкой магнитные ленты потеряли синхронность, вращение Гусеницы резко ускорилось, и она со скоростью около сорока километров в час соприкоснулась с внешним краем Кольца.

Кольцо деформировалось, но выстояло. Сегменты Гусеницы не выдержали удара. Гусеница развалилась на отсеки, большая часть которых оказались на нестабильных орбитах вокруг Ярмарки и, постепенно теряя высоту, вошли в плотные слои атмосферы и сгорели. Происшествие так никогда и не связали с нападением на резиденцию. Его сочли ошибкой проектировщиков.

Эйрик выдернул чип и набрал код на комме.

– Леди Илена? – сказал он. – Мне нужен мой корабль.

Царственная старуха смотрела на него не мигая. Поле было таким сильным, что сигнал шел с заметной задержкой.

– Чтобы снять поле, вам нужен личный код губернатора, – сказала леди Илена.

– У меня он будет. Судя по новостям, на площадке можно посадить хоть десантный «Аркан».

Старуха кивнула.

– Хорошо, – сказала она, – корабль сядет напротив главного входа через шесть минут. Но я советую вам, Эйрик, позаботиться об источнике кода. Я советую это ради вас, а не ради меня.

Связь прервалась.

* * *

Эйрик вернулся в медотсек. Чеслав и губернатор поменялись на койке местами. Денес, очень тихий, сидел в углу, и Эйрик взглянул на него внимательно – внимательно и удивленно.

На полу, под койкой, быстро разливалась темно-зеленая лужа, и в центре ее уже набухала подрагивающая, испещренная бороздками горка, более всего напоминающая митрийский коралл. Хариты легко меняют фазу, но не могут долго оставаться в газообразном виде. Эйрик переключил коммуникатор брони на внутреннюю связь и спросил:

– Кел? Это ты пытался убить губернатора?

Ответ прозвучал с секундной задержкой.

– Да. Конечно.

– У нас пять минут, – сказал Эйрик. Он похлопал губернатора стальной перчаткой по щекам и, когда тот открыл глаза, включил внешнюю связь:

– Отключи поле.

– Ты с ума сошел, – прошептал губернатор, – там… вся мощь империи. Вас разорвут.

Эйрик потянулся и взял со стола пробирку с лейстостомией.

– Отключи поле, – повторил Эйрик, – или мы узнаем код сами.

– Ты не посмеешь меня убить, – вдруг сказал губернатор, – я – племянник первого министра. Я – ближайший друг принца Севира. За тобой будут гоняться по всей Галактике. За тебя… за тебя дадут полмиллиарда…

Ван Эрлик хотел было сказать, что за его голову уже дают триста миллионов и что вряд ли эту сумму увеличит тот самый первый министр, который потребовал со своего племянника двести миллионов за пост губернатора, но подумал, что неразумно обращать внимание пленника на это обстоятельство.

– И потом, это недоразумение. Я не приказывал убивать этих петухов. Они сами полезли драться.

Лицо ван Эрлика сделалось совершенно белым, и он молча сунул в руку губернатора пульт, соединенный стационарным световодом с центральным процессором.

– Код, – сказал ван Эрлик.

* * *

Когда над усадьбой стал стремительно снижаться красно-желтый челнок с надписью «Служба Новостей», Радость_тьмы был еще жив.

Как часто бывает в этих глупых войнах, когда противники дерутся не когтями и клювом, а бог знает какой гадостью, его швырнуло о стену ударной волной от взрыва парящего танка. Он потерял сознание, и сверху его засыпало мусором.

Глупая смерть и еще более глупая жизнь, – Радость_тьмы понимал, что не сделал в этой битве ничего подобного Белоперому_скользящему_в_ночном_безмолвии.