Времена не выбирают. Книга 1. Туманное далеко - Николай Николаевич Колодин

воспитывала одна. Дочь, умница (с детства в очках, делавших её невероятно серьезной), пошла по стопам матери, окончив тот же самый факультет нашего пединститута.

Татьяну увидел на одном из каналов местного телевидения. Её неугомонный характер, склонность к борьбе не позволяли довольствоваться только уроками. Вместе с ребятами из своего класса разыскала и собрала бывших зенитчиц полка, охранявшего подступы к мосту через Волгу, о чем и рассказывалось в увиденном мною репортаже. Но отыскать давнюю знакомую и созвониться с ней было не досуг. Она нашла меня.

Тонька, тихая и скромная, единственная из трех похожая на мать, вышла замуж, родила и жила обычной жизнью рабочего человека.

Сын Володя после школы устроился в троллейбусный парк водителем и проработал там вплоть до ухода в армию. До того успел жениться на красивенькой блондиночке, родившей ему дочь. Что-то не сложилось у них, и в армию ушел холостым. Вернувшись, устроился на моторный завод.

Судьба столкнула нас неожиданно в обстоятельствах, для него критических. Это случилось тридцать с лишним лет спустя после нашего новоселья. Он пришел в редакцию сразу после дневной смены, разгоряченный, огромный, с круто посаженной головой, широким разворотом массивных плеч, пудовыми кулаками. Поставил в ногах продуктовую сетку и начал печальный рассказ. Что же выяснилось?

На Ярославский моторный он пришел еще в 1971 году и стал работать, как сам говорил, "в четвертой коробке передач". Вначале обрубщиком, а позже наладчиком. И не подозревал, что, когда отдаст родному заводу лучшие годы, тот проявит к нему равнодушие, от которого впору бежать куда глаза глядят. Только бежать оказалось поздно: и годы не те, и обстановка в стране не та, и люди стараются доработать свой век там, куда привела судьба смолоду.

На заводе работала жена, сюда же пришел младший сын. Маленькая, но династия. В 1982 году встал в очередь на получение жилья. Через десять лет отправили его на строительство 60-квартирного дома по Ленинградскому проспекту. Мужик, работящий, дисциплинированный, любящий порядок во всем, пользующийся авторитетом в коллективе, был замечен администрацией и назначен старшим подъезда. А когда сдали подъезд, то узнал, что квартиры здесь им не светит, зато уж в подъезде следующем – точно. И цеховой комитет, и расширенный цехком профсоюза коробочного производства единогласно решили вопрос о выделении ему трехкомнатной квартиры по существующим нормативам. А управляющий коробочным производством и заместитель директора объединения по крупнопанельному домостроению пошли дальше и в квартире, которая выделялась их цеху, а значит ему, разрешили работать в свободное от работы время над отделкой. И он старался. Ведь для себя кто силы и время жалеет!

Тут-то начинаются неприятности. В квартире родителей, всю жизнь проработавших на комбинате “Красный      Перекоп*, проживали на момент подачи документов он сам, отец с матерью, сестра с дочерью и бабушка – мать отца. Время идет. Племянница, окончив Ярославский пединститут, уезжает в Подмосковье, умирает бабушка, затем мать, и к моменту официального распределения жилья в трехкомнатной »хрущевке» родителей остаются они с отцом и сестрой.

Эх, начальники, начальнички! Приглянулась, не иначе, кому-то из них отделанная с любовью квартира рабочего и стали намекать ему: ты, мол, сдай эту квартиру, а уж в следующем подъезде дадим, ну уж, обязательно! В следующем, Володя! Рассчитывали на его безответность и скромность, молчаливость и доверчивость. Но, может, потому, что много сил вложил в ту квартиру, может, потому, что надоело терпеть вранье, но уперся работяга – и ни в какую. Есть решение профкома, давайте ордер.

Ах, ты так! Ну, мы покажем тебе. Слово наше хозяйское: хотим – даем, хотим – назад берем! И пошли в ход те самые нюансы социалистической демократии, изгадившей жизнь не одному поколению советских людей, основное предназначение которых жить и работать по-коммунистически, то есть молча и «за так»!

Втихую, не предупредив даже его самого, прислали домой комиссию, которая установила «наличие излишков жилой площади». И неважно, что квартира совсем другой семьи и давно приватизирована сестрой, у которой дочь с внучкой где-то в Подмосковье мыкаются, никак доли своей не найдут и вот-вот нагрянут к матери! Неважно, было бы бумажно! А по бумагам-то вот оно: в трехкомнатной квартире – три человека: отец, сестра и сам гражданин Юдаков.

Начинается распределение. Как дела, интересуется он и у начальника цеха, и у начальника производства, и у зама по строительству.

– Да ты не волнуйся, – отвечают.

Люди уже въезжать стали в квартиры, а у него документы на получение ордера не принимают и по-прежнему темнят, что к чему и почему.

Видит Володя, что квартира уплывает, взял и вселился, предварительно проконсультировавшись в областной прокуратуре. Там совершенно резонно ему сказали, что если его провели в застройщики решением профкома, если профком сам проголосовал за выделение ему квартиры, если, наконец, он оттрубил на стройке положенное, то имеет все права занять квартиру.

Ничего подобного от скромного работяги начальнички не ожидали. Не понимали, что если загнать человека в угол, то не до скромности. Опять же, с волками жить… И далее по тексту. В общем, занял он квартиру и заперся в ней. Ход начальства прост, как газета «Правда». Тут же сняли его со старших на участке: если ты против начальства, на кой черт нам твое трудолюбие и авторитет. Найдем других, на все согласных.

С месяц в новую квартиру никто не приходил, потом пришли из ЖЭКа и опечатали ее вместе с жильцами. А как же решение профкома? А никак – забыть и растереть. Взяли и определили нового хозяина из того же цеха. Но тот понял, что в коллективе не поймут его сговорчивости, и от Володиной квартиры отказался.

Но начальство и не в таких интригах поднаторело, взяло да передало квартиру вообще в другой цех. Там определили её семье тоже нуждающейся, но с одним немаловажным нюансом: никто из членов той семьи ни дня не проработал на стройке. Стоит ли обращать внимание на такую мелочь! А ты бегай теперь по судам да нас помни. И заставили бедного Володю бегать, доказывая, что законно проживает в своей квартире. Но ордер-то у другого! И суд решает: квартира принадлежит тому, у кого ордер! Пришлось обратиться в областной суд, который, конечно же, решение районного отменил.

И снова районный суд. Первое заседание не состоялось: не явились представители завода, второй – по причине отпуска кого-то из судейских. И все это время на нервах, в своей и вроде бы не совсем своей квартире. А тут еще новые хозяева ходят, торопят: давай освобождай. Их-то понять можно, только ведь и его понять надо, да