Разбойник - Керриган Берн

– Я здесь, – пропел сквозь ее сон Дуган, лицо которого было печальным и свирепым. Но его голос… Его голос стал совсем не таким, каким она его помнила. Он растаял, превратившись в нечто темное и глухое. Это был голос взрослого мужчины. Зловещий, опасный и спокойный.

– Нет, тебя здесь нет, – пронеслось в голове у Фары, почувствовавшей, что она погружается в пустоту забвения. – Я совсем запуталась. Мне так одиноко. Я так боюсь.

– Спи, моя Фея. Ты в безопасности. – Судя по легкому щекотанию, Дуган намотал ее локон на палец, мягко потянул его и проследил, как тот пружинкой подскакивает на место, а потом повторил сделанное. Как всегда.

Он был здесь. Она в безопасности.

Фара понимала, что пока они стоят перед позолоченными дверями Высокого суда, ей следует подумать о масштабности того, что сейчас произойдет. Но она поймала себя на том, что изучает профиль Дориана, пересеченный черной лентой его глазной повязки, и гадает, преследовали ли его когда-нибудь ночные кошмары.

Или она сама.

Когда ее муж потянулся к двери, Фаре захотелось крикнуть ему, чтобы он подождал, но она заставила себя держаться стоически. Как он. Если Дориан Блэквелл был в состоянии сохранять самообладание после всего пережитого, то и она сможет. Расправив плечи и приосанившись, Фара вздернула подбородок, так что теперь у нее было уже не упрямое выражение лица, а чуть надменное.

Забыв о правилах приличия, Дориан вошел в зал суда первым, вместо того чтобы распахнуть дверь перед ней.

Благодарности Фары не было предела.

Разбирательство уже началось, и Фара с самого начала с недоумением поняла, что формально их действия направлены против короны.

Ошеломленная тишина окутала темное дерево величественного зала Высокого суда. Те, кто теснился на напоминающих церковные скамьях, обернулись при их появлении, так что все это было очень похоже на свадебную церемонию. Вот только никто не был рад их появлению. Самым приветливым выражением лица, которое Фара смогла разглядеть у присутствующих, был шок. Все остальное сводилось к неодобрению, недоверию, а в некоторых случаях и возмущению. Она следовала за мужем по широкому проходу, толстый бордовый ковер заглушал ее шаги.

– Мистер Блэквелл! – рявкнул невысокий мужчина с неподобающе большой головой, казавшейся еще более крупной из-за длинного завитого белоснежного парика. Он сидел за высокой трибуной, между двух мужчин в таких же одеяниях, а о его положении говорила серебряная печать, прикрепленная к середине его черной мантии. – Что означает эта бесцеремонность?

Без сомнения, главный лорд-судья, сэр Александр Кокберн, был знаком с Дорианом Блэквеллом или, по крайней мере, узнал его с первого же взгляда. У судьи была репутация человека спортивного, образованного, общительного и распутного. Несмотря на то что он был своего рода признанным гением, ходило много разговоров о том, каким образом шотландец со своей запятнанной репутацией поднялся до столь выдающегося положения.

Фара в изумлении уставилась на широкую спину своего мужа. Неужели Дориан имеет какое-то отношение к потрясающей карьере лорда – главного судьи Кокберна? Хотя это нисколько не удивило бы ее.

– Милорд! – Дориан отвесил официальный поклон в такой манере, которую вполне можно было бы назвать насмешливой. – Могу я представить вам достопочтенную Фару Ли Таунсенд, графиню Нортуок?

Громкий вздох эхом прокатился по залу суда и за его пределами, когда некоторые из стоявшей за дверьми толпы стали протискиваться вперед, ближе к Фаре, чтобы стать свидетелями беспрецедентных событий в уже громком деле.

– Это возмутительно! Я требую немедленно арестовать этих дерзких преступников! – У Гарольда Уоррингтона всегда был такой вид, словно он только что высосал лимон. Несмотря на это, у него была красивая и крепкая фигура человека, родившегося в крестьянской семье, а не в исторически кровосмесительной аристократии. Печально известный гедонист, кожа и волосы которого не слишком хорошо сохранились после долгих лет чрезмерных злоупотреблений, однако фигурой он походил на Голиафа, когда оглядывал зал суда с видом скорее королевского, чем гражданского служащего.

Резкий стук молотка заглушил разговоры, но воспользовался им не главный лорд-судья. Перед человеком слева от него стояла табличка с именем судьи Роланда Филиппа Кранмера-третьего, хотя все знали, что судья Кранмер недавно исчез таинственным образом.

Фара узнала лицо этого человека: им оказался сэр Фрэнсис Уидби, недавно назначенный судья Высокого суда. Обращаясь к сэру Уоррингтону, он украдкой переглянулся с ее мужем:

– Садитесь, Уоррингтон. Я напомню вам, что вы еще не член высшего сословия и все еще служите в суде, поэтому должны знать, что говорить без позволения не следует!

Фара остро осознавала, что они с Дорианом только что совершили такой же поступок, но она благоразумно придерживалась собственного плана. Кроме того, она не смогла бы сейчас говорить, даже если бы ей приказали. Вот и вся цена ее самообладанию. Дориан подошел к скамье без приглашения, что вызвало еще больше возмущения и даже заставило двух гвардейцев королевы в красных мундирах, стоявших по бокам скамьи, поспешно остановить его.

– Милорды, у меня здесь есть официальные документы, подтверждающие обоснованность наших притязаний. – Он взмахнул папкой с документами, которую вытащил из кармана. – Среди них – свидетельство о рождении леди Таунсенд, церковные записи о годах ее жизни в приюте для сирот «Эпплкросс», фальсифицированную запись о ее смерти, а также…

– Откуда у вас эти записи, Блэквелл? – потребовал главный лорд-судья, подняв руку, чтобы остановить гвардейцев.

– Я также прихватил копию нашего свидетельства о браке. – Блэквелл беззаботно проигнорировал вопрос судьи. – Важность которого мы сможем обсудить позднее. – Он бросил взгляд в сторону публики, что вызвало волну ироничного смеха, пробежавшего по залу.

– Это невозможно! У меня есть законный и обязательный контракт, подписанный ее отцом! – Уоррингтон вскочил на ноги, не обращая внимания на настойчивые мольбы своего адвоката в парике.

Третий судья наклонился вперед.

– Но вы же утверждаете, что уже женились на ней, Уоррингтон. Почему в таком случае вы возражаете?

– Вы… вы правы, милорд. – Он указал на стоявшую рядом с ним изящную, хорошо одетую блондинку с широко распахнутыми голубыми глазами. – Это моя жена, Фара Ли Уоррингтон, графиня Нортуок. В прошлом Фара Ли Таунсенд. Как ты смеешь посягать на ее первородство, коварная лгунья?! – Уоррингтон обратил свой гнев на Фару, его и без того румяная кожа приобрела помидорный оттенок.

Однако внимание Фары было приковано к третьему судье, она была потрясена догадкой, которая не имела никакого отношения к последним семнадцати годам ее жизни в качестве миссис Маккензи.

– Гребец! – выдохнула она, прочитав надпись на табличке перед его морщинистым лицом.

– Говорите громче, леди, – приказал главный лорд-судья.