Эхо чужих желаний - Мейв Бинчи

слабость. Вот каково это – быть мертвым. Она почти забыла, что все еще держит Дэвида Пауэра за руку, и снова вспомнила о нем, когда повернулась. Клэр положила голову ему на грудь, и он обнял ее за плечи.

– Тебе нужно идти туда, – сказала она, чуть отстранившись.

Джерри Дойл и двое парней прошли мимо. Они помогали Саймону подняться по ступенькам. Доктор Пауэр осмотрел спасателя и попросил Джерри увести его как можно скорее. Он не хотел, чтобы Саймон находился на пляже, когда к берегу прибьет тела. Море вернет их в последние минуты прилива, который уже начинался.

Джерри Дойл спокойно взглянул на Клэр:

– Если вы закончили обниматься, можешь подойти к своей подруге – мисс О’Харе. Ей предстоит разбираться со всем этим и копаться в их вещах.

– Почему? – воскликнула потрясенная Клэр. – С какой стати она должна это делать?

– Потому что они остановились у нее. Они из ее дома, вот почему.

Джерри взял Саймона под руку и повел дальше по улице.

Клэр увидела Анджелу. Она одиноко стояла, зажав ладонями рот, не в силах поверить в случившееся. Волосы развевались у нее за спиной. Она смотрела вниз, на пляж, где люди заходили на мелководье, чтобы вытащить тела Пэдди и Кона на песок. Рядом стоял отец О’Двайер со святой водой, полы его длинной черной сутаны развевалась на ветру. Доктор Пауэр уговаривал людей увести детей подальше. Затем он склонился к груди мертвецов в тщетной надежде, что в них еще теплилась жизнь. Через минуту рядом с ним показался его высокий светловолосый сын и начал ему помогать. Дэвид выглядел спокойным и уверенным; это был не тот дрожащий мальчик, который недавно держал Клэр за руку.

Клэр отвернулась. Джерри был совершенно прав. Если она и должна кому-то помочь, то только мисс О’Харе.

Несколько дней в поселке ни о чем другом не говорили. В тот вечер танцы и кино отменили в знак траура. Что делать с аттракционами, было непонятно, поэтому их владельцы пошли на компромисс и выключили музыку. Клэр и Анджела отыскали адрес среди потрепанных вещей Пэдди и Кона. Они известили дублинскую гвардию и попросили сотрудников сообщить семьям погибших о трагедии.

Недавние события казались дурным сном. Больше всего жители Каслбея сочувствовали Саймону. Никто не знал родственников Пэдди и Кона и не успел познакомиться с парнями: они только вышли из автобуса, как уже через пару часов их бездыханные тела вытаскивали из моря. Непринужденный смех Саймона остался в прошлом, парень стал на редкость серьезным. Он не ходил вечерами на танцы и больше не дурачился на пляже. Он нервно сидел на высоком табурете, который смастерил из ящиков, и сердито покрикивал на детей, игравших в мяч у него на виду. Однажды вечером в пабе у Крейга Саймон вышел из себя и заявил, что комитет Каслбея ведет себя безответственно, поощряя планы по установке гирлянд и обустройству автомобильных парковок. Они должны сначала построить пирс с волнорезом и огородить безопасную зону для плавания, пределы которой смогут покидать только сильные, опытные пловцы.

«Вы же не разрешаете кому попало играть со спичками и прыгать через костры?» – в раздражении спрашивал Саймон.

Ему прощали дерзкие слова, напоминали о спасенных им детях, о парне, которого он вытащил, когда того прихватила судорога, о девочке, которая наглоталась воды и выжила благодаря тому, что Саймон сделал ей искусственное дыхание. Его хвалили за то, что он уберег от гибели множество людей, ежедневно обходя пляж с дозором. Но в ответ у Саймона только темнели глаза, и все понимали, что больше не увидят парня, когда лето закончится.

Анджела и Клэр не вспоминали о происшествии, с тех пор как в первый же вечер нашли адрес и аккуратно сложили одежду погибших в две потрепанные сумки. Разговоры только усугубили бы ситуацию. Вместо этого они лихорадочно репетировали ответы на вопросы, с которыми Клэр могла столкнуться в первый четверг сентября, когда ей предстояло выступить перед комитетом, присуждавшим премию Мюррея.

Они спланировали ее образ до мельчайших деталей. Клэр должна сделать вид, что премия ей очень нужна, однако она не бедствует. Она должна выглядеть тихой и прилежной, но не слишком тихой, чтобы не показаться скучной. Одеться следует опрятно, чтобы произвести впечатление благовоспитанной девушки, но не переборщить, чтобы ее не приняли за серую мышку. У Клэр отличные оценки, она в курсе текущих событий. Если она прямо скажет, что происходит из семьи, которая следит за ее успехами, но далека от академических кругов, ее откровенность поможет завоевать сердца жюри. К тому же Клэр никак нельзя назвать легкомысленной, она всегда была честолюбивой и целеустремленной. Разве она не получила стипендию для обучения в средней школе в возрасте двенадцати лет?

Мисс О’Хара сказала, что довольна ученицей. Больше ничего нельзя было сделать, чтобы лучше подготовиться к важному событию. Она не хотела слишком давить на Клэр, опасаясь, что на нервной почве девушка не сможет выговорить ни слова.

Анджела одолжила Клэр темно-синий кардиган и красивый шелковый платок, который мать Джеймса Нолана подарила ей много лет назад. Платок пролежал все эти годы в ящике стола, и теперь была прекрасная возможность устроить ему прогулку. Клэр надела добротную синюю юбку и туфли Джози. Она собрала блестящие волосы в конский хвост и нанесла легкий макияж – едва заметный, полустертый мазок персиковой помады.

Мисс О’Хара хотела поехать в город и подождать поблизости, пока Клэр не выйдет. Им обеим так было бы спокойнее.

Но в школе уже начинались занятия. Шел двенадцатый год пребывания Анджелы в монастыре – явный перебор для женщины, планировавшей задержаться в Каслбее на двенадцать месяцев. Она больше не чувствовала горечи и досады на Шона. Это было ее решение, и она не меняла его на протяжении очень долгого времени. Она даже не возмущалась, вспоминая проникновенный тон, которым брат наставлял ее на истинный путь. Она не испытывала ненависти к Шону, чьи слова не соответствовали поступкам. Анджела провела слишком много времени, работая под началом матери Иммакулаты. Но Шон тоже натерпелся, ожидая разрешения сложить с себя сан, которого так и не получил.

Джерри Дойл заехал в дом О’Брайенов накануне вечером.

– Завтра у меня работа в городе, могу тебя подвезти.

– Очень мило с твоей стороны, но я поеду на автобусе. В этот раз расписание мне подходит. Даже если я приеду чуть позже, все будет в порядке.

– Я еду прямо туда, – сказал он. – Меня попросили сфотографировать членов комитета и кандидатов на стипендию. Поезжай на автобусе, если хочешь. Я буду там.

На собеседование пригласили двух девочек и пятерых мальчиков. Джерри расставил их по росту и сделал несколько снимков. Он умел заставить людей расслабиться,