Эхо чужих желаний - Мейв Бинчи

тайна, потому что у девочки не было парня. По школе ходили слухи, что в деле замешан кто-то из ее семьи: отец или брат. Клэр поведала несколько историй из Каслбея о том, что происходило среди песчаных холмов, но ее рассказы были заимствованы из вторых и третьих рук. Она хотела поделиться своими сомнениями по поводу Крисси и Могси, но они не тянули на роль гламурной парочки, поэтому Клэр решила о них не упоминать.

Насытившись ужином, проникшись взаимным доверием и симпатией, девушки встали из-за стола, чтобы вернуться в комнату, которую решили преобразить. Они хотели купить на набережной подержанную книжную полку и ввинтить в стену крючки для одежды. Еще они хотели выяснить, сколько стоит дешевая лампа для чтения, и приобрести хотя бы одну на всех.

Когда они выходили из кафе, кто-то окликнул их из-за переполненного столика:

– Эй, это Клэр, Клэр О’Брайен!

Клэр застыла в изумлении. Все, что она видела, – это море молодых людей в прямых пальто с капюшоном и шарфах. Один из них махал ей рукой. Это был Джеймс Нолан. Он поднялся и подошел к девушкам.

– Так-так-так, – протянул он, не зная, что еще сказать, хотя пересек ради этого зал.

Клэр представила его соседкам по комнате. Она вежливо улыбалась, словно желая заверить Нолана, что не претендует на дружбу с ним.

– Так-так, – повторил Джеймс. – А остальные жители Каслбея тоже перебрались в Дублин?

Его оценивающий взгляд скользнул по Мэри Кэтрин и Валери.

– Возможно, Джози Диллон приедет на несколько дней, – с готовностью ответила Клэр.

Джози умоляла ее выяснить, где живет Джеймс Нолан, и сказала, что с удовольствием приедет в Дублин, если Клэр сможет его разыскать. Подумать только, Клэр столкнулась с Ноланом в первый же вечер!

– Джози? – переспросил Джеймс.

Выглядел он озадаченным.

– Джози Диллон из отеля.

Джеймс Нолан рассеянно покачал головой.

– Ты должен ее помнить, ты встречался с ней этим летом, – выпалила Клэр и едва не укусила себя за локти.

– Не понимаю, о ком ты.

Джеймс был вежлив, но тема ему явно наскучила. Клэр с удовольствием ударила бы его как следует.

– Это моя ошибка. Уверена, что она тебя тоже не помнит.

Глаза Клэр блеснули, и Джеймс посмотрел на нее с удивлением.

– Так, ладно, послушайте, девочки, приятно было вас повидать. Кстати, в субботу у нас вечеринка. Я приглашаю всех троих. Сейчас запишу.

Он нацарапал адрес и время на листке бумаги.

– Десять вечера! Мы должны вернуться в общежитие к одиннадцати, – разочарованно протянула Валери.

– Поздний пропуск, попросите у них поздний пропуск. Скажите, что кузина пригласила вас всех на свое совершеннолетие. Монахини любят двоюродных братьев и сестер, думают, что с ними вы в безопасности и что у вас большая дружная семья. Они любят совершеннолетних и верят в преемственность.

Девушки пообещали прийти. Взявшись за руки и хихикая, они шли по темным незнакомым улицам и говорили, что пропали бы, если бы не Клэр, которая знала дорогу и к тому же раздобыла им приглашение на вечеринку в их самый первый день в Дублине.

Это был великий союз. Другие девушки страдали от одиночества и неуверенности в себе. Они кидали завистливые взгляды на трех студенток: высокую кареглазую и светловолосую красотку из ирландской глубинки, американку в диковинной одежде и Валери, кудрявую бестию. Именно Валери подружилась со строителем, который выполнял какие-то работы на стенах общежития, и попросила его вбить в стену через равные промежутки три прочные скобы, чтобы девушки могли ночью незаметно вернуться в комнату. Строитель очень нервничал.

«К вам могут забраться парни и напасть на вас», – протестовал он.

Чепуха! Валери объяснила, что их в комнате трое и любой парень, заглянувший без приглашения, встретит достойный отпор. Валери тщательно проследила за монтажом и маскировкой скоб. Ни одна монахиня, проходя мимо, не могла догадаться, что девушки проложили себе тайный путь на свободу. Коварная Валери попросила вбить пару дополнительных скоб, ведущих в никуда, запутав таким образом следы и скрыв истинное назначение секретной лестницы. План сработал, монахини так и не узнали об этом. Девушки рассказали о лазейке надежным друзьям, и с тех пор в их комнате регулярно раздавались легкие девичьи шаги: кто-нибудь спрыгивал с подоконника и крался к двери, зажав в руках туфли, шепча извинения, выражая благодарность и не вдаваясь в подробности.

Клэр и Мэри Кэтрин не так уж часто пользовались запасным выходом. Чтобы оставаться в здравом уме, им достаточно было знать, что он существует. Зато Валери извлекла из своей гениальной задумки максимум выгоды. Она ходила на танцы и вечеринки и возвращалась по тайной лестнице по меньшей мере три или четыре раза в неделю. Когда Клэр и Мэри Кэтрин бежали на лекции, Валери еще нежилась в постели, укутавшись в одеяло так, что ее кудряшки были едва видны. Монахинь и других девушек кормили отговорками, что Валери – редкая счастливица, у которой лекции начинаются позже. В любом случае Валери редко посещала занятия, независимо от времени их проведения. По ее словам, мать ничего не говорила ей о сдаче экзаменов, речь шла только о трате денег на учебу в университете.

На Рождество Валери поехала домой к матери, где ей предстояло выслушать множество проклятий в адрес отца, Мэри Кэтрин отправилась погостить к американским друзьям, а Клэр села на поезд до Каслбея. Ее мать попросила Джерри Дойла заехать за Клэр.

Джерри прислал открытку, где говорилось: «Фургон страсти будет ждать тебя в самой темной части двора за вокзалом. Увидимся. С любовью, Джерри».

Девушки были заинтригованы. Они заинтересовались еще больше, когда узнали, что Джерри – первый сердцеед графства и дважды зазывал Клэр в свой фургон.

Клэр возвращалась домой с радостным чувством. Ее совесть была чиста – она исправно писала матери и Томми каждую пятницу. Анджеле она писала гораздо реже. Клэр думала, что будет писать мисс О’Харе больше, чем кому бы то ни было, но почему-то не могла рассказать ей о своей жизни и регулярных походах в Национальную библиотеку, спокойная атмосфера которой так хорошо настраивала на учебу. Чувствовалось, что там занимались настоящей наукой, а не просто заучивали что-то наспех перед экзаменом, заткнув уши руками. Клэр перечитала все книги, предусмотренные курсом, а также много дополнительной литературы. Она могла встретиться с комитетом, присуждавшим премию Мюррея, посмотреть в глаза каждому члену жюри и честно заявить, что их деньги не были потрачены впустую. Было странно, что Клэр не могла написать об этом Анджеле.

В поезде Клэр увидела Дэвида Пауэра и снова уткнулась в книгу, чтобы он не заметил ее, идя по проходу. Клэр не избегала общения с Дэвидом, просто это выглядело глупо: они прожили три месяца в одном городе, ни разу не встретились и столкнулись нос к носу по дороге