Первая дочь - Эми Хармон

Наверняка боги даровали ему такую силу не для того, чтобы убивать людей, имеющих все основания напасть на воинов двух его кланов. Но он, Байр из Долфиса, был обязан обеспечить защиту своей земли и народа своего клана, и выбора у него почти не оставалось. Он будет убивать людей, которые бегут к нему, скаля зубы и замахиваясь обнаженными мечами, потому что, если этого не сделать, они убьют его и тех, кто рядом. Если он погибнет, его клан снова придет на земли истландцев, чтобы отомстить, и бесконечная череда страданий и воздаяния повторится. Мужчины его клана приходили за женщинами истландцев не для похоти. Главным было то, что без женщин Сейлок ждала гибель.

Люди, которых он собирался убить сегодня, не заслуживали смерти. Но все же он их убьет. Он молча молил Всеотца о пощаде, а мать просил поддержать его щит и направить меч. Она навела эту чуму на их народ, и Байр молил о спасении, которое, как она обещала, придет через него. Потом, вскинув руки, он заревел, как медведь, в честь которого получил имя, и ринулся вперед. Перед глазами у него стояло ее лицо; на устах было ее имя.

* * *

Лезвие вонзилось в руку Байра прежде, чем он разжал кулак женщины, чтобы отобрать нож. Дэниэл замахнулся, собираясь ударить нападавшую.

– Не надо, – проворчал Байр, отстраняя его. Женщина разрыдалась и упала к ногам Байра, а он протянул нож спутнику.

Стараясь не запачкать своей кровью – той, что она пролила, – пыльную одежду женщины, Байр помог ей встать. Он держал ее за плечи, чтобы она не напала снова. Женщина тряслась от злости.

– Я не п-причиню тебе вреда, – пообещал Байр.

– Ты убил моего мужа! – завизжала она.

Мокрое от слез, раскрасневшееся лицо исказилось от ярости.

– Женщина, твой муж погиб в бою! – заорал Дэниэл. – Он умер с мечом в руках! Не делай себе хуже!

– Мы поубивали их мужчин, вождь. Что им теперь делать? – пробормотал Дакин, не сводя глаз с женщин и детей, собравшихся в храме – самом большом здании деревни.

Байр молчал. Ему хотелось побежать обратно, на берег, броситься в море и смыть с себя кровь и грязь, покрывшие кожу. Воин никогда не моется, пока не получит награду. Он бережет доказательства своего участия в бою, показывает всем, что победил. Байр не стал бы убивать мужчин этой деревни, но они напали. Однако Дакин прав. Он всех их убил, и теперь эти женщины смотрят на него со страхом и ненавистью.

– Мы заберем их с собой в Долфис. Половину нам, половину Берну. Здесь две дюжины женщин и по крайней мере вдвое больше детей, половина из них девочки. Теперь, когда их мужчины погибли, другого пути нет. Потом скажут спасибо, что мы о них позаботились. В конце концов, мы же за этим приплыли, – высказался Дэниэл, пожав плечами.

– Мы приплыли торговать, – проворчал Байр. Он прикрыл глаза, прося у богов мудрости и терпения, но увидел только неистовое сверкание клинков и падающие вокруг него тела.

– Расскажи им, зачем мы здесь, Дэниэл. Объясни, что м-мы приехали просить, а не убивать. Расскажи про Долфис и Берн. Про Сейлок. Про то, к-как мы нуждаемся в женщинах, – велел Байр.

Дэниэл не умел держать рот на замке, и это делало его отличным переговорщиком.

– Они подумают, что мы слабые, вождь, – пробубнил он себе под нос.

– Мы убили их мужчин. Теперь мы за них отвечаем. Я согласен побыть слабаком, если они станут сговорчивее, – проворчал Байр.

Кровь из раны капала на каменный пол. Ему нужно было позаботиться о руке и дать указания воинам Берна. Бенджи никогда с ними не плавал, и Байр командовал всеми воинами – отдавал приказы и делил добычу между двумя кланами.

Дэниэл ухмыльнулся, словно его посвятили в грандиозный замысел. Белые зубы сверкнули на забрызганном кровью лице молодого воина.

– Присмотри, чтобы говорил честно, – сказал Байр Дакину, прежде чем уйти. – Убеждайте их. Принуждать не надо. И п-пусть сначала помоется. Нам нужны жены, а не пленницы.

– Слушаюсь, вождь, – ответил Дакин. – Я найду тебе такую женщину, как моя Магда.

Байр фыркнул, и Дакин рассмеялся. Уже не первый раз его воины и дед делали подобные намеки и даже предложения. Клан хотел, чтобы он взял себе невесту.

* * *

– Он ищет союзника, – пробормотала Тень, стараясь шагать твердо, не выдавая волнения.

Король уехал на месяц; обычно такому событию радовались, но он отправился в Северные земли, а король Гудрун подыскивал себе невесту.

– Он уже десять лет ищет союзника, – ответила Альба, махнув рукой, словно речь шла о пустяках, однако принцесса недовольно нахмурилась. – Я прохаживалась перед ярлами, вертелась, как ощипанный цыпленок на вертеле, болталась, как гроздь винограда у их разинутых ртов, но Банрууд никогда ничего не объясняет.

– Даже есть захотелось, – сострила Тень голосом теплым и сухим, как летний день. Альба рассмеялась – именно этого Тень и добивалась. Ее дочь мало смеялась.

Они шли длинной дорогой от широких северных ворот вниз, к деревне. Позади следовала дюжина стражников короля. Женщины научились общаться едва слышными голосами, опустив головы и соприкасаясь плечами, хотя ростом Альба давно обогнала Тень. Она была высокой, хорошо сложенной, с твердым взглядом и упрямым подбородком, в котором Тень узнавала свой.

Это не был официальный визит члена королевского семейства. Тень никогда не сопровождала Альбу в таких случаях. Когда они спустились с горы, к ним подбежала стайка детишек, и принцесса помахала им рукой. Потом они с Тенью развернулись и пошли назад, вверх по холму, не заходя в деревню, а два стражника принялись, следуя указанию принцессы, раздавать ребятне медовые пряники. Это входило в обязанности Альбы – показываться народу, чтобы все чувствовали ее присутствие. Банрууд верил, что таким образом доставляет людям удовольствие. По той же причине он брал с собой Альбу в поездки по кланам, всем кланам, кроме Долфиса.

Уже десять лет Тень жила на горе. Поначалу таилась по темным углам, боялась, что кто-нибудь из приспешников короля заметит ее бледное лицо и сообщит, что она здесь. Носила лиловый балахон хранителя с капюшоном, прятала руки в длинные рукава, всегда ходила с покрытой головой, опуская капюшон на лицо. Шли годы, и мало-помалу она начинала верить, что король забыл о ней. Тень осмелела, стала чаще появляться на людях, а теперь, когда на горе жили и другие женщины – беженки и бесприютные, спасавшиеся в храме у хранителей, – среди них стало проще затеряться, притвориться одной из несчастных. К тому же кое-кто встречал Тень и за стенами храма, так что вопросов не возникало.

– Надеюсь, отец будет пользоваться моим присутствием как можно дольше, – задумчиво сказала Альба, возвращаясь к разговору. – Я гораздо полезнее ему как принцесса Альба, чем в роли королевы Северных земель или одной из жен короля Кембы. – При этих словах она наморщила носик.

Тень готова была согласиться, но обстановка становилась все хуже. За прошлый год ни одна дочь не пришла искать в храме убежища. Дагмар считал, что это объяснялось трудной дорогой, полной опасностей… или, что совсем плохо, в стране просто не осталось дочерей.