Кольцо принца Файсала - Бьярне Ройтер

– Беды, Феликс? – переспросил Том, сосредоточенно очищая от шкурки коричневый банан. В отличие от кока, он куда легче переносил ожидание, потому что получил доступ к капитанской библиотеке, где кроме новейших морских карт хранились книги, собранные со всех концов света. Это была поистине неисчерпаемая сокровищница знаний, которая, казалось, только и ждала своего часа. Не обученный грамоте кок удивлялся своему рыжеволосому помощнику, который на досуге читал ему вслух сказки и истории. Каждый вечер около дюжины матросов подсаживались к ним и охотно слушали чтеца. Эта многочисленная публика весьма вдохновляла Тома, который не имел ничего против того, чтобы порой отложить книгу и начать рассказывать историю о зеленом пеликане, который принес тьму из речного потока. А как-то поздним вечером он принялся за долгую историю, которой предстояло стать Историей о Рамоне Благочестивом.

Матросы сгрудились вокруг рассказчика.

– Волны восемь дней носили их по морю, пока Альберто, сын бедной рыбачки, не подобрал их, получив тем самым добычу в лице этого раба.

Том обнаружил, что у него есть дар приукрашивать истории, особенно когда он дошел до борьбы Альберто против английских надсмотрщиков на сахарной плантации. Рассказ о малышке Санди Морнинг, которая была продана в вечное рабство, а потом выкуплена Альберто, произвел на всех большое впечатление.

– Какой же у этой истории был конец? – наперебой спрашивали матросы.

– Счастливый, – ответил Том и замолчал, сомневаясь в правдивости своих слов.

Когда речь шла о несчастьях и бедах, у многих моряков была очень живая фантазия. Многие из них свято верили в сирен, которые появляются в ночное время и несут с собой смерть и кораблекрушения.

– В штиль, – шептал кок Феликс, – вспыхивают пожары и мятежи. Команда начинает сходить с ума от ожидания, но хуже всего – страх перед пиратами.

И кок схватился за голову.

– Известно ли тебе, Хосе, что сейчас мы находимся в водах, которые просто кишат пиратами? Они нападают внезапно и именно в тот момент, когда меньше всего этого ждешь. Откуда ни возьмись из тумана появляется черный парус, и вот они уже налетают, как демоны ада. И глазом не успеешь моргнуть, как они захватят корабль. Не забывай, что за груз мы везем. Негодяи слетаются на золото, как мухи на мед.

Том придвинулся поближе к коку.

– Доводилось ли когда-нибудь сеньору Феликсу слышать о морском разбойнике по имени Ч. У. Булль?

Кок испуганно оглянулся и прижал палец к губам.

– Не говори о нем, – прошептал он, – случается, одного его имени, сказанного вслух, достаточно, чтобы накликать беду. Проклятие тяготеет над этим мерзавцем.

– Ты встречал его?

Кок перекрестился и постучал три раза по бочке с водой.

– Если бы встречал, то сейчас бы не сидел здесь перед тобой. Но наш боцман мог бы поведать тебе одну историю о Булле и о том, как шесть лет назад он напал на португальский галеас, следовавший в бразильскую колонию. Галеас сдался без боя. Но выяснилось, что на судне почти нечем поживиться, и тогда Булль схватил капитана, разрубил его на куски и сожрал на глазах до смерти перепуганных пассажиров. Потом сжег корабль дотла, а португальцев высадил на крошечный островок, где, быть может, они обретаются и поныне. Нет, я никогда не видел капитана Булля, но я был близок к этому. Однажды, когда мы бросили якорь у берегов Кюрасао, я отправился промочить горло в местную таверну, и там я увидел человека, который сидел один-одинешенек в сумрачном зале. Никто не отваживался приблизиться к нему и уж тем более заговорить, ибо у этого человека, Хосе, было всего девять пальцев на руках. Верный признак того, что он из людей Булля.

Том кивнул.

– А сеньор Феликс знает, почему у людей Булля только по девять пальцев на руках?

– Потому что десятый съел Булль, – не задумываясь ответил кок.

Том покачал головой.

– К сожалению, нет, – вздохнул он, – видите ли, дело в том, что я встречал Булля.

– Врешь, – проворчал кок.

– Нет, не вру, я даже пил с ним. Ровно год назад. Его бриг бросил якорь в миле от Гренады. Меня позвали к нему, чтобы осмотреть две пушки. Я ведь, как вы, должно быть, помните, одно время работал у кузнеца. Мой мастер не отважился отказать самому Буллю, и мне пришлось подняться к нему на борт. Да, вот ведь было времечко… – вздохнул Том.

Кок прищурил глаза.

– Ну-ну, рассказывай дальше, врунишка, – проворчал он.

Том пожал плечами.

– А что тут рассказывать, – пробормотал он, – мы выпили рома. О, это был лучший ром, который я когда-либо пробовал. Капельку его я до сих пор храню в дырке зуба. Он был белым, как зубик у ребенка, и сварен из отборнейшего сиропа.

– Черт возьми, должно быть, сам дьявол подвесил тебе язык, – рассмеялся кок и хотел дать Тому подзатыльник, но тот увернулся и сам засмеялся, однако почти тут же снова стал серьезным, вспомнив, откуда ему известна эта история. Которая вдруг показалась ему довольно печальной.

– Чтобы хорошо лгать, – пробормотал Том себе под нос, – надо иметь хорошую память.

Внезапно ему вспомнилась совершенно другая история, которую много лет назад рассказала ему мама. И правда, чего только не придет в голову моряку, пока судно стоит в полосе штиля и дожидается попутного ветра.

Он лежит на руках у матери, еще совсем маленький. Она что-то напевает ему, чтобы он уснул, но Тому больше хочется услышать о том, как он родился. Как же здорово иметь маму, которая может так хорошо и понятно рассказать о том, откуда берутся дети. И вот она доходит до той ночи, когда Том Коллинз появился на свет.

– Я уже три недели как должна была тебя родить, – рассказывает мама, – но в ту ночь старая Самора сама пришла ко мне. Она сказала, что на мостках у берега лежат семь упитанных крокодилов, все с разинутыми пастями, и что это верный знак того, что родится мальчик. Помню, я выскочила из таверны, чтобы посмотреть на этих здоровенных животных. Самора кидала им рыбу. «Если они съедят ее, – говорила она, – то ребеночек будет расти спокойным и здоровым, но, если оставят пищу нетронутой, сынок родится слабым». Самора утверждала, что она многое повидала на своем веку, но никогда не видела такого. Крокодилы накинулись на рыбу и передрались, да так, что мостки сломались. Суматоха продолжилась в воде, где эти животные своими хвостами вспенили всю бухту. А прямо перед рассветом родился ты, малыш Том.

Роды были легкие и безболезненные, но старая гадалка сказала матери, что боль ждет ее впереди.

Почему эта история вспомнилась именно сейчас, когда он сидел под ночным усыпанным сияющими звездами небом, Том не знал, но только ему вдруг показалось, будто его сердце сжала чья-то холодная рука.

Он посмотрел на кока, который снова перевел разговор на пиратов.

– У великих морских разбойников, – говорил кок, – настоящий нюх на золото – они носом чуют, что лежит у судна в трюме. Им известно, что мы держим путь из земли ацтеков, и они знают, что у нас на борту. Надеюсь, Господь будет милостив к жалкой душе ничтожного кока. Но рано или поздно пробьет наш последний час – мы все умрем, и морское дно станет нам могилой.