Кольцо принца Файсала - Бьярне Ройтер

– Далеко ли до Невиса, мистер Коллинз?

– Чертовски далеко, – угрюмо отозвался Том.

– Даже на лодке?

Том хлопнул себя по лбу.

– Да где ты достанешь здесь лодку, дурья твоя башка?

– На этом судне много шлюпок.

– О Господи, вразуми этого несчастного! Ты же ровным счетом ничего не знаешь. На этом судне столько золота, что на него можно скупить пол-Испании и Мадейру в придачу. Люди круглые сутки дежурят у пушек, а все реи и канаты просто кишмя кишат матросами. Тут даже стакан воды нельзя выпить без того, чтобы у тебя тут же не поинтересовались, а получил ли ты на это разрешение от кока. Ты думаешь, мы вот так запросто сможем спустить на воду двенадцативесельную шлюпку, и нас никто не заметит?

Бибидо указал на дверь, ведущую к трапу.

– Там, – сказал он, – находится пороховой погреб. Бочонки сложены штабелями, и я думаю, одного будет достаточно.

Том расширил глаза.

– Вот как, ты думаешь, что одного будет достаточно? Интересно. Значит, по-твоему, мы должны поджечь бочку с порохом? Это ты предлагаешь?

Бибидо посмотрел на Тома из-под полуприкрытых век и устало кивнул. Том с шумом выдохнул.

– Вот что я тебе скажу, ваше сиятельное ничтожество. Ты совсем сдурел, раз такое предлагаешь. Если ты подорвешь одну бочку, задымится полкорабля. Образуется дыра размером с ют, внутрь хлынет вода, и если двум помощникам кока – рыжему Хосе и черномазому Апрелю – не оторвет задницы, пока они будут подносить фитиль к бочонку, то болтаться им на рее, это как пить дать.

– Я вовсе не хочу поднимать тут все на воздух, – сказал Бибидо.

– Ага, теперь уже, значит, не хочешь!

– Нет, я просто хочу взять щепотку пороха и подложить его рядом с помпами в том отсеке, где хранится такелаж. Все вспыхнет почти мгновенно. Думаю, дым проникнет наверх, на весельную палубу, а потом…

Том внезапно поднял руку, призывая к тишине. Он увидел крысу, которая крадучись пробежала по полу и исчезла за шпангоутом.

– Само собой, – пробормотал он, – само собой…

Том уставился в пространство невидящим взглядом и заговорил ровным монотонным голосом.

– Порой, – забормотал он, – помощь приходит оттуда, откуда не ждешь, а долгая жизнь научила меня, что крысы умнейшие из животных. Должно быть, сам дьявол покровительствует этим хвостатым. Вот что, Бибидо, мы не будем ничего поджигать.

– Не будем?

– Должно быть, ты, вопреки всему, родился под счастливой звездой, – продолжал бормотать Том. – Но твоя удача может закончиться, когда последняя песчинка упадет на дно песочных часов. Теперь все будет зависеть от того, насколько ты умеешь слушать и вникать в то, что говорит твой хозяин и повелитель. Справишься, Бибидо?

– Да, – ответил Бибидо.

– Прости, я не расслышал. Что ты сказал?

– Я сказал, да, мистер Коллинз.

Том задумчиво поскреб подбородок.

– И ты во всем будешь полагаться на своего хозяина и выполнять все в точности так, как он скажет?

– Да, мистер Коллинз.

– Быть верным, как пес, не знавший других хозяев?

– Быть верным, как пес, не знавший других хозяев.

– А эта глупая, дурацкая ухмылка, которую я вижу на твоем лице, вызвана, надеюсь, не моими словами?

– Нет, мистер Коллинз.

– Как твое имя?

– Мое имя Бибидо, мистер Коллинз.

– Ты понятливее, чем я предполагал.

– Спасибо, хозяин.

– Не за что.

– Скажите же, что мне делать, хозяин?

– Приготовиться к смерти, – ответил Том и покинул трюм.

Он стоит перед вахтенным офицером. За его спиной, заламывая руки, маячит кок. Ситуация неприятная – нужно найти виноватого и взвалить на него всю тяжесть ответственности. Кок заявляет, что он вообще ни при чем. И добавляет, что рабы согласно регламенту принадлежат капитану, а за их здоровье и самочувствие отвечают судовой врач и хирург.

Голос кока звенит от возмущения, но видно, что он храбрится изо всех сил, пытаясь скрыть свой страх. Его пугает не выговор, а перспектива жуткой и преждевременной смерти.

Вахтенный, нервно покусывая пальцы, постукивает сапогом по палубе.

– Дьявол, надо же было такому случиться, – стонет офицер.

Только что он сменил на этом посту молодого лейтенанта и теперь проклинает свое невезение. От неожиданного удара он словно бы съеживается, потом принимается ходить взад-вперед по палубе. Но ноги не слушаются его, и он вынужден опереться на кока.

– Черт побери, как же я ненавижу этих дикарей! – рычит офицер. – Почти так же, как саму чуму. Все мужчины в нашей семье отправились в море, только чтобы избежать этой заразы. Но, видно, перед лицом смерти все равны.

– Да, – вздыхает Том, – что у богатого, что у бедного в носу по две дырочки.

Офицер с неожиданной яростью обрушивается на него:

– Ты, что, совсем рехнулся? Избавь меня от своих шуточек!

Том извиняется и получает подзатыльник от кока.

– Ну надо же было такому случиться, и именно в мою смену, – продолжает сокрушаться вахтенный.

– Возможно, нам следует разбудить капитана, – предлагает кок.

Офицер задумывается. Пока все ждут его решения, Том берет слово:

– Прошу прощения, сеньор, но мне кажется, что совсем не обязательно тревожить капитана ради какого-то чернокожего покойника.

– Не обязательно?! Да ты хоть понимаешь, о чем мы тут толкуем?

Офицер все больше накручивает сам себя и продолжает уже хриплым шепотом:

– Разве ты не понимаешь, что произойдет, если правда всплывет наружу? Люди и так на взводе из-за длительного бездействия. Это все равно что поднести горящий фитиль к бочке с порохом. Черт бы вас всех побрал. И именно в мою смену! К дьяволу всех негров… Ты уверен в том, что говоришь?

– Абсолютно уверен, сеньор, – отвечает Том.

– Черт! Но я должен взглянуть на него. Капитан же не будет этим заниматься. Cattus amat pisces, sed non vult crura madere…[13] Но хватит болтать. Показывай дорогу, Хосе!

– С удовольствием, сеньор.

Офицер делает шаг, но внезапно останавливается и с недоумением смотрит на кока, который поспешно стал спускаться.

– Куда это направился наш многоуважаемый Феликс?

– Я к себе, пойду немного посплю… – растерянно шепчет кок.

– Вот еще! Не думай убежать. Пойдешь со мной.