Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

– Я понимаю тебя, дорогая, – проговорила Соль. – Все эти глупые правила…

– Это родители поставили такое условие, – вздохнула Омарейл, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами.

Но, кажется, часть ее волнения все же передалась и Соль, потому что та вдруг прижала руку к груди и заговорила дрожащим голосом:

– У меня примерно та же ситуация, только решение принял он сам. Он, конечно, любит меня, но если у Ила еще и есть что-то, о чем он мечтает, так это стать высокородным. А сделать это он может, только женившись на знатной женщине и приняв ее фамилию.

В следующее мгновение Омарейл пожалела, что встретилась взглядами с собеседницей, поскольку горечь и боль, которые испытывала Соль, вызвали резкий спазм. Слезы начали душить обеих, и они разрыдались.

– Что, о небеса, здесь происходит? – раздался вопрос, заставивший собеседниц вздрогнуть.

Омарейл вскочила и стремительно покинула комнату, пролетев мимо изумленного Даррита.

Оказавшись у себя, принцесса попыталась немного собраться с мыслями. Но сердце ее колотилось слишком быстро, а руки чуть дрожали, отчего спокойно подумать никак не получалось. Как она вообще поняла, что влюбилась? Никаких явных признаков не было. Просто… просто Даррит занял какое-то особое место в ее сердце, и почему-то сомнений не было – любовь.

Она походила по комнате, открыла окно, решив подышать, пока ждет, но уже через минуту закрыла и стремительно прошла к двери: она не могла больше держать все в себе, ей нужно было срочно рассказать Норту о своих чувствах.

Однако мысль о Соль остановила ее. Омарейл не могла появиться в гостиной, боясь обрушить все свои внутренние переживания на ничего не подозревающую женщину. Тогда она решила дождаться Даррита в комнате.

Как только он придет, она все ему расскажет, и пускай сам решает, что с этим делать.

Принцесса просыпалась медленно. Ей понадобилось какое-то время, чтобы понять, где она находилась. Комната в квартире Соль. Ее собственная кровать. Омарейл вспомнила, что прилегла, ожидая возвращения Даррита, но, очевидно, уснула. Хорошо, что деревянная перегородка с цветными стеклами отделяла ее часть помещения от той, где спал Норт: он не узнает, что она уснула прямо в платье.

Думать о том, какие открытия сделала накануне, Омарейл не хотелось. Понимая, что никакого светлого будущего их с Дарритом не ждало, так как он был не из первых семей, она быстро приняла решение спрятать чувства поглубже и никогда о них не вспоминать. Она даже была благодарна Норту за то, что он так поздно вернулся в комнату и не дал ей возможности поговорить. С утра откровенность казалась плохой идеей. Правда, почему-то эта самая благодарность нашла странное выражение: весь день, который из-за плохого настроения Омарейл они провели дома, она раздражалась из-за всего, что делал Даррит, и время от времени срывала на нем злость.

За ужином, за которым присутствовали и хозяйка с сыном, принцесса совсем разгневалась и на очередную шутку Норта процедила:

– Хватит уже.

– Правда, Норт, достаточно, – сказала вдруг недовольно Соль, хотя до этого она вполне дружелюбно с ним беседовала.

Она прижала ладонь к губам:

– Прости, не знаю, что на меня нашло.

– Зато я знаю, – отозвался Даррит и многозначительно посмотрел на Омарейл.

Та лишь ответила мрачным взглядом.

– Как неловко вышло, – взволнованно продолжила хозяйка.

И тогда Космос, видя обеспокоенное состояние матери, решил ее успокоить:

– Не переживай, мам, это не ты рассердилась, а Мирра.

Соль чуть подняла брови, вопросительно взглянув на сына.

– Ну, Мирра рассердилась и не сдержалась, поэтому и ты рассердилась. Они же как я. И как папа.

Даррит и Омарейл медленно повернулись друг к другу, чтобы обменяться многозначительными взглядами.

– Как ты? – выдохнула, в свою очередь, Соль и взглянула на гостей.

– Да, они эксплеты, – ответил Космос невозмутимо и продолжил есть вареный картофель.

– Что ж… это многое объясняет, – пробормотала Соль и с интересом посмотрела на Омарейл.

Та взволнованно взглянула на хозяйку квартиры, но постаралась оставить испуг при себе.

– Я немного удивилась своей несдержанности вчера, – пояснила Соль, даря собеседникам мягкую улыбку. – Я, конечно, бываю эмоциональной, но чтобы вот так – до слез… Я, знаете ли, обычно не испытываю такого отчаяния и безнадежности, как ощутила вчера. А это, оказывается, были твои эмоции.

Омарейл сделала вид, что не заметила заинтересованного взгляда Даррита. В этот момент в дверь громко постучали, и принцесса облегченно выдохнула.

Соль взглянула в сторону прихожей так, будто уже знала, кто там был. Она посмотрела на Коса, попросила его поправить жилетку и вытереть рот, а затем пошла открывать.

Ее не было пару минут. Омарейл заметила, как подобрался Космос: прекратил болтать ногами, чуть нахмурил брови, получше перехватил ложку. Принцесса и сама чувствовала себя как натянутая струна: тронешь – лопнет. Она догадывалась, кто мог оказаться внезапным гостем, поэтому дважды глубоко вздохнула, чтобы унять волнение.

Наконец в комнату вошел мужчина. Он был невысоким, таким же, как и Соль, но если для женщины такой рост казался обычным, то для мужчины – чуть ниже среднего. В темных, аккуратно уложенных волосах и короткой бороде проглядывала седина. Зеленые глаза с чуть опущенными уголками были точь-в-точь как у Космоса – любой, кто видел этих двоих, мог легко определить родство. Держался Ил Белория непринужденно и в то же время властно. Войдя в комнату, он уперся руками, еще обтянутыми перчатками, в бока и, улыбнувшись одними губами – глаза так и остались холодными – произнес:

– Так-так, новые постояльцы оказались эксплетами. Весьма любопытно. Весьма.

Говорил он мягко, вкрадчиво, совершенно не стараясь сделать так, чтобы его услышали. Однако желания переспросить ни у кого не возникло. Привлекать внимание, не прилагая никаких усилий, умел не каждый.

Омарейл вдруг стало страшно. Отчего-то ей показалось, что с этим Патером будет непросто.

Пока принцесса пыталась взять себя в руки, Даррит встал и протянул ладонь для рукопожатия. Белория снял перчатку и ответил. Оба представились. Спутник Омарейл назвался своим именем.

– А это – моя сестра, Мирра Даррит, – он указал на принцессу.

Белория с интересом взглянул на нее.

– И вы оба – эксплеты, – проговорил он, в это же время точно смакуя ощущение тишины, которое возникало у всех троих при зрительном контакте.