Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

Лениво подняв уголок рта в кошачьей усмешке, Белория прикрыл на мгновение глаза и ответил:

– Вы неподражаемы, госпожа Даррит. Какая непосредственность. Сохраните это.

– Зачем? – скорее из желания попрактиковаться в остро-умии, чем ожидая услышать ответ, спросила принцесса.

Мужчина не шевельнулся, только перевел на нее загадочный взгляд. Чуть сощурившись, он сказал:

– Так вы заставите окружающих заблуждаться на ваш счет. Позвольте им недооценивать себя, это всегда более выигрышная позиция.

И снова ощущение, что Белория видел ее насквозь, неприятно сдавило Омарейл горло. Она не знала, как ответить. Не понимала, действительно ли он знал больше, чем они думали, или ей это просто казалось, так как совесть была нечиста.

Несмотря на смятение Омарейл вначале, ужин, по ее мнению, все же прошел интересно. Они много говорили на общие темы, обсуждали и последние новости, и здравоохранение, и новые поезда.

– Я давно говорю о том, что следует сделать в вагонах общий коридор, – заявил хозяин дома, – и чтобы двери купе выходили не сразу на перрон, а в этот коридор. Во-первых, это позволит перемещаться от пассажира к пассажиру между остановками. Представьте, как удобно было бы заказывать чай или ужин. Во-вторых, сократило бы количество ограблений.

В этот момент в дверь постучали. Лакей в темно-зеленой ливрее распахнул створки и позволил мужчине с густыми усами пройти внутрь.

– Эхо! – поприветствовал его Белория чуть удивленно, точно не ожидал увидеть.

Пришедший мужчина поклонился и, оставаясь на месте, сообщил:

– Новости от Овода, мой господин.

Белория заметно оживился: распрямился, сложил руки в замок и, медленно моргнув, предложил доложить. Эхо глянул мельком на гостей Патера, но, очевидно, решив, что хозяин дома и сам бы сообразил провести разговор наедине, если бы счел нужным, ответил:

– Терний, так-скать, перебил цену на корабль. Мне сказал кучер Овода, что ему сказал кучер Терния, что тот узнал от…

– Эхо… – вкрадчиво произнес Белория, и мужчина запнулся, чуть испуганно взглянув на хозяина дома.

– Прошу простить, мой господин. В общем, стало, так-скать, известно, что Овод теперь собирается продать «Тень Ночного Призрака» Тернию, – тут Эхо совсем расчувствовался, его искреннее возмущение передалось всем присутствующим: – Шельма! Знает ведь, что вы хотели.

Белория неторопливо кивнул. На его лице по-прежнему была вежливая улыбка, однако нервно сжатые в замок пальцы выдавали внутреннее напряжение. В голосе Патера звучала сталь:

– Это весьма печально. Мы не можем этого допустить. «Тень» моя по праву.

– Эт по какому именно? – спросил Эхо растерянно.

Омарейл чувствовала – не с помощью дара, а просто наблюдая за хозяином дома, – что у Белории было на уме сразу несколько колких ответов. В его взгляде читались оскорбления, губы то сжимались в тонкую линию, то недовольно кривились. Он пару раз покрутил кольцо на мизинце, а затем довольно сдержанно ответил:

– Как тебе известно, я первым подал Оводу идею продать «Тень» и веду переговоры о продаже уже полгода. Я не позволю кому-то просто воспользоваться проделанной мною работой.

– А, ну, если так, дак корабль ваш без разговоров. Я просто уточнил.

– Ты просто уточнил, а я просто ответил, – бросил Белория и погрузился на какое-то время в думы.

Омарейл переглянулась с Дарритом. Она не понимала, как стоило вести себя в такой ситуации – разговор казался приватным. Но спокойное ожидание Норта убедило ее, что для волнений не было причин. Белория не был похож на человека, который стал бы ставить настроение гостей выше собственных интересов.

– Эхо, – вдруг заговорил Патер, на его лице проявилось едва сдерживаемое ликование.

Торжество читалось и во взгляде полуприкрытых глаз, и в скупой ухмылке. Если бы Омарейл пришлось подбирать слово, чтобы описать то, как сейчас выглядел Белория, она бы остановилась на «коварно».

– Вели моему секретарю купить лучшую пушку, какую можно найти в городе, – размышляя, он сжал двумя пальцами подбородок и чуть нахмурился, – свяжитесь с Нагорным заводом, у них должны быть готовые торпедные трехсотки, только не берите «Алиану», она легко демонтируется… «Аквалена» подойдет. И подарите ее от моего имени Оводу. Обязательно с установкой. Я напишу письмо, которое следует передать вместе с подарком.

Эхо растерянно посмотрел по сторонам, то ли надеясь, что кто-то объяснит странное решение Белории, то ли желая убедиться, что он не один ничего не понял.

– Дак… вы же хотели купить корабль. Мы чего, не будем, так-скать, бороться за «Тень»? Еще и пушку за так отдадим? Что-то я ничего не понимаю.

Патер улыбнулся уголками губ, чуть снисходительно, но устало.

– Проигрывать нужно с достоинством, мой друг. Этим подарком я хочу продемонстрировать, что принимаю любое решение Овода и уважаю его выбор. В конце концов, это бизнес.

– Но вы ж говорили, что «Тень Ночного Призрака» – самый прекрасный корабль из ныне существующих. И что хотите проплыть на нем вокруг Ордора. И что…

– Не время для сантиментов, Эхо. Каждый поступает так, как ему выгоднее. Иди и поторопись. Все должно быть сделано до того, как Овод заключит сделку с Тернием.

Подручный Белории пожал плечами, поклонился и вышел, бормоча что-то себе под нос. Патер же широко улыбнулся, повернувшись к гостям.

– Я большой любитель техники, в особенности – кораблей. Вы знаете, что у порта Нортастера самый большой грузооборот по королевству?

– Не только самый большой, но и в последние пять лет самый быстрорастущий, – отозвалась Омарейл.

Комментарий показался ей уместным. Принцесса хотела сказать что-то лестное Патеру, подчеркнуть его достижения.

Но когда повисла пауза, она перевела взгляд с чашечки кофе на Белорию. Он глядел с любопытством. Омарейл невольно прочистила горло и торопливо пояснила:

– Мы проходили это в школе. Я запомнила, потому что получила за это плохую оценку.

Луна и Солнце, она чувствовала себя невыносимо глупо. Но, задумавшись, девушка поняла: дело было не в том, что она говорила, а в том, как реагировал Белория.

Он вновь улыбнулся, но глаза его оставались холодными.

– Отрадно, что такое миловидное создание, как вы, запоминает столь скучные факты, даже если из-за плохих оценок.

Внутренности Омарейл сжались, живот скрутило в узел. Мужчина не сказал ровным счетом ничего, что стоило бы воспринимать как угрозу, смысл его слов был безобидным. Но отчего-то принцессе стало страшно.

– Благодарим за прекрасный ужин, господин Белория, – произнес вдруг Даррит, и наваждение пропало.

Все трое обменялись любезностями.

– Так приятно поужинать в компании без постоянного эмоционального шума, – произнес Патер, пожимая руку Норта на прощание. – Пускай раздражение Иронии меня и забавляет, но иногда хочется просто тишины.