Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец - Александр Семёнов

– Кто там? – мелодично спросил женский голос.

– Алло… А Лида дома?

– Это Рома, наверное? Заходите, Рома, поднимайтесь на третий этаж.

Никак Рома не ожидал, что угодит на званый вечер! Сел за стол, накрытый белоснежной скатертью, не пытаясь скрыть робость, – всё равно не удастся. Лида и её мама, Екатерина Павловна, ухаживали за ним наперебой, но друг дружке не мешали: одна подкладывает такое красивое угощение, что жалко есть, в кудрявой зелени и цветной мозаике овощей, от родной моркови до чего-то экзотического, насыщенно лилового; другая наливает в бокал фруктовый коктейль, по одному запаху которого сразу ясно, что всё натуральное, никакой химии; третья двигает фигурную дощечку с нарезанным хлебом… Стоп, откуда третья? У него и вправду голова пошла кругом… Здесь было всего две хозяйки, очень похожие друг на дружку. Лида – совершенно не такая, как в воскресенье и, тем более, летом в «Лесном». Настоящая юная леди в кремовом платье с открытыми плечами, в вишнёвых туфлях на каблучке, с золотым кулоном – виноградной гроздью на тонкой цепочке, с красивой причёской, чуть небрежной на вид, но Рома, с детства глядя на сестёр, знал, как нелегко достичь этой верно отмеренной небрежности, будто случайно выбившихся на высокий лоб и гибкую шею локонов. А ещё у неё был неброский, естественный макияж; и, проходя мимо Ромы, она задевала его рукой, и он не мог понять, что легче: эти прикосновения или цветочный аромат духов, заметный только вблизи; в двух шагах он уже не чувствовался. Екатерина Павловна была чуть меньше ростом, такая же стройная, без единой морщинки на лице, и Роме не верилось, что она по возрасту годится Лиде в мамы. Она держалась скромнее, была проще одета и всем видом давала понять, что не главная здесь, на празднике дочери. И это, на взгляд Ромы, было очень странно. Чтобы его ровесники, школьники, устраивали такой приём? Только если родители захотят и будут настаивать, – тогда можно подчиниться, вытерпеть час-другой, прежде чем устроить привычное головохождение. А здесь именно Лида была душой всего и получала настоящее удовольствие. Вот подошла к музыкальному центру, выбрала диск – а на полке их стояло не меньше сотни, – присела, быстро нажала несколько кнопок, загрузила выехавший привод и, отправив его на место, распрямилась, взглянула Роме в глаза, вся засияла улыбкой. Из колонок по углам комнаты, не мешая разговаривать, зазвучала песня – кажется, та самая, под которую они танцевали на дискотеке, или очень похожая… А Екатерина Павловна, забрав опустевший графин, тихо вышла и принесла из кухни блюдо с невероятно аппетитным салатом…

Что ещё почти мгновенно понял Рома – здесь живут люди совсем иного достатка, нежели тот, который он всегда видел вокруг: у себя, у всех друзей, у Ксении тоже… удивительно, что она сейчас вспомнилась. Достаток этот не кричал о себе, но был заметен хотя бы в том, что все вещи, к которым Рома тут прикасался, выглядели новенькими, точно купленными специально к его приходу. Раньше в представлении Ромы такая обстановка была связана с холодом, чопорностью, скукой, с боязнью лишний раз повернуться, чтобы что-нибудь не разбить, – но здесь этого не было в помине. Конечно, всё зависит от людей, а не от вещей. Пережив минуты растерянности, Рома почувствовал себя легко; а хорош бы он был, явившись сюда в рэпперском прикиде!

Екатерина Павловна расспрашивала его о танцах и между делом призналась, что сама хотела бы заниматься.

– Ещё, наверное, не поздно начать?

– Тебе? Конечно, не поздно, – уверенно сказала дочь. Екатерина Павловна, достав из книжного шкафа альбом с фотографиями, раскрыла его перед гостем.

– И ты, Лида, взгляни сюда, – позвала она. – Не забыла себя четыре года назад?

– Да всё помню, – ответила Лида, глядя в альбом.

– А почему щуришься?

– Линзы не хочу вставлять. А очки сломала, села на них.

– Опять? Ну, что с ней будешь делать, – сказала Екатерина Павловна. – Носит очки только дома, и на тебе: три пары в год.

– Это можно исправить, – ответил Рома. – Моя сестра Ира делает так. Во-первых, если потерял очки, надо сразу осмотреть всё, на что можешь сесть. Диван, кресла, стулья, пол, если есть привычка сидеть на полу… И, пока не нашёл, не садиться. А во-вторых, отучить себя оставлять там очки. Чтобы это было на автомате.

– Слышишь, Лида, что умные люди советуют? А сколько лет сестре, Рома?

– Шестнадцать. Через две недели будет семнадцать, как раз в субботу.

– Да это хорошо, когда ты знаешь, что потерял, – отозвалась Лида. – А я вспоминаю, что потеряла, когда они уже хрустят подо мной!

Они посмеялись, досмотрели альбом с фотографиями из бассейна, а потом Екатерина Павловна сказала:

– Ну, всё, ребята, больше вас не утомляю, поговорите вдвоём.

– Идём, – шепнула Лида и, показывая дорогу, вышла в коридор. Она привела Рому в свою комнату, уютную при всей дорогой и качественной простоте обстановки, усадила на кровать.

– Подожди немного, я скоро приду, – сказала Лида, – сейчас кино поставлю, чтобы не скучал, – и, включив домашний кинотеатр, добавила: – А оно уже здесь стоит!..

Она приоткрыла шкаф, что-то в нём выбрала, заслонив от Ромы спиной, и, обмахнув его подолом платья, вышла. Рома, оставшись в одиночестве, смотрел фильм «За бортом», постепенно увлекался, вместе с Куртом Расселом летел в воду и посылал проклятия стервозной блондинке, удаляющейся на яхте…

– Ну, вот, – сказала вернувшаяся Лида, – впечатление на тебя произвела, теперь можно быть проще.

Она успела смыть макияж, распустила волосы, переоделась в свободные белые брюки, солнечно-жёлтую футболку и того же цвета пушистые тапки.

– Смотрел раньше? – спросила она, кивнув на телевизор.

Рома покачал головой.

– А интересно? По-моему, он чем-то на тебя похож?

– Может быть…

– А ты знаешь, что они в жизни муж и жена?…

– Нет. Правда, что ли?

– Абсолютная. Возьми домой, вместе посмотрите большой командой.

– Спасибо. Наверное, по очереди посмотрим, – ответил Рома. – Вместе мы не так часто собираемся.

– А я пока выключу, ладно? Лучше поговорим, а то уже поздно…

Рома убрал в сумку диск. Лида вдруг покачнулась, взмахнула руками и сделала несколько неуверенных шагов к кровати. Рома успел подхватить Лиду и помог сесть: почти к себе на колени, но, скользнув по ним, она всё-таки оказалась рядом, тесно прижатая к его боку.

– Спасибо, – сказала Лида, открыв глаза, – всё… уже проходит. Со мной так бывает… Когда сильно волнуюсь, голова кружится.

– Точно всё в порядке?

– Да. Вот смотри. – Она встала и походкой манекенщицы прошлась по комнате, от двери до окна и обратно. – Видишь, уже хорошо. Я говорила, что занимаюсь в школе моделей, да? Учат нас ходить и вообще хорошим манерам. Ты спрашивал про танцы, помнишь? Я думала, стоит ли заняться… но я ведь буду смешная рядом с вашими девочками? А научусь – стану такая же, как они. Не буду ничем отличаться. Может, когда-нибудь попробую, позже…