Королевство душ - Рена Баррон

Во имя двадцати! Как же мне его не хватает! Он сказал бы сейчас какую-нибудь глупость и облегчил мое состояние. Отпустил бы глупую шуточку или рассказал о своей доблестной победе на арене. Я так скучаю по нему, что мне больно. Я скучаю по его полуночным глазам и по тому, как они сверкают, когда он смотрит на меня. По тонким волосам на его коже – коже, которую я так бесконечно желаю, – и его сладкому запаху сирени и древесного дыма. Я вдыхаю в себя воздух и почти чувствую его запах, совсем как в ночь того неудавшегося поцелуя.

Внезапно магия замолкает, и я вырываюсь из воспоминаний. Туман рассеивается в моей голове. Значит, вот так просто? Если я сосредоточусь на чем-то другом достаточно сильно, это удержит магию демона? Не выпуская Руджека из мыслей, я возвращаюсь к чтению свитка, решив во что бы то ни стало выучить наизусть ритуал и разрушить проклятие.

Мне следовало бы написать ему, но я не могу заставить себя сделать это после заявления Арти о том, что он умрет в Темном лесу. А вдруг я напишу одно, а демоническая магия исказит мои слова? Например, в письме будет просьба отправиться в Темный лес. Нельзя так рисковать.

До поздней ночи я тщательно изучаю свиток. Хотя он и написан на языке Аатири, некоторые элементы ритуала напоминают мне о других племенах. Если вспомнить последний ритуал, то мне понадобится несколько дней на восстановление, но это стоит того. Заклинание должно избавить мое тело от демонической магии и предотвратить любую попытку повторного проклятия.

Завтра я снова обменяю годы своей жизни и разрушу проклятие моей матери.

Завтра я буду еще ближе к смерти.

В основе ритуала лежит следующее: нужно раздобыть волосы Арти и предмет, которым она дорожит. На следующее утро я дожидаюсь, пока моя мать уходит в ванную, а отец – на первый этаж. Я прокрадываюсь в их комнату, ожидая, что придется ползать по полу в поисках выпавших волосков. Каково же было мое удивление, когда я увидела ее расческу. Моя мать либо стала беспечной, либо слишком самоуверенной. Колдуны сжигают свои волосы, чтобы никто не мог использовать их для заклинания. На дне сундука с безделушками я нахожу кольцо жреца Ка. Когда-то оно говорило о ее статусе. Моя мать заботливо завернула его в тончайший алый шелк, так что это кольцо все еще ей дорого. С тех пор как мы высадились в Кефу, проклятие действует на меня гораздо слабее. Чем дольше длится беременность Арти, тем больше у меня свободы, но я уверена, что это не навсегда. Я упаковываю ее вещи в узелок с другими предметами, необходимыми для ритуала. Для второго этапа своего плана я хороню кости предков прямо в саду. Прежде чем я успеваю ускользнуть в пустыню, Терра ловит меня возле пустой кабинки привратника:

– Ты что, убегаешь?

Терра смотрит на мой мешок, и ее глаза округляются от удивления. Не то чтобы я не думала об этом. Но Коре дала мне простую задачу: задержать мою мать, пока эдамы не придут на помощь. По крайней мере, это в моих силах.

– Нет, – говорю я и оглядываюсь через плечо на виллу. – Мне нужно… кое-что сделать. Скоро вернусь.

Терра крепко сцепляет пальцы.

– А если кто-нибудь о тебе спросит?

– Скажи правду, – отвечаю я, крепко прижимая к себе сумку. – Ты видела, как я ушла в пустыню. Вот и все.

– Будь осторожна, – говорит она и потирает пальцами кулон с Кивой. – Пожалуйста, возвращайся.

Я одариваю ее улыбкой:

– Обязательно.

Как только я удаляюсь от виллы, в небе появляется ночной ястреб. Его широкие черные крылья отбрасывают большую тень на песок, и я застываю на месте. Когда что-то на юге отвлекает от меня его внимание, я вздыхаю с облегчением.

Я иду до тех пор, пока вес мешка не вытягивает из меня последние силы, и сажусь прямо посреди пустыни. Око Ре’Мека светит так ярко, что почти ослепляет меня. Я выкладываю круг из костей животных и сажусь в середине, скрестив ноги. В руках у меня соломенная кукла, которую я сделала вчера вечером после прочтения свитка. Она такая же кривая и сломленная, как и я. Используя куриное перо, я пишу заклинание на кукле, аккуратно выводя собственной кровью свое имя и имя матери. Неестественно долгая ночь была идеальна для того, чтобы собрать все необходимое для ритуала.

Как только кровь высыхает, я заворачиваю куклу в тряпицу и откладываю ее в сторону. Нужно растолочь травы с помощью ступки и пестика. У меня даже не дрожат руки, хотя я и вспоминаю о тех безмятежных днях, когда помогала отцу в магазине, о том, как он рассказывал истории, пока мы работали. Или как мы съедали так много молочных конфет, что потом у нас болели животы.

Издалека доносятся крики ночного ястреба, а солнце сдвинулось так далеко, что оставило за собой яркий след в небе. Я вытираю лоб, морщась от того, как маленький порез щиплет от пота. К счастью, это кровяное снадобье можно принимать сразу. Я пью, обжигая горло. У него вкус имбиря, мяты, касторового масла и серы. Лекарство буквально кипит у меня в желудке.

Я погружаю пальцы в остатки и вожу ими по костям перед собой. Еще один глоток, и я бью немного по костям слева от себя. Солнце бьет мне в спину и оставляет волдыри на коже. Похожий жар растекается и по моим венам. Я повторяю эту последовательность дважды: один раз для костей за моей спиной и один раз для костей справа от меня. Все тело пульсирует, как от зубной боли, а зрение затуманивается.

Стук сердца вибрирует в ушах, но я слышу крик ночного ястреба все ближе. Я кладу куклу в пустую миску, и остатки лекарства пачкают ее коричневую рубашку. Прерывисто дыша, я обливаю куклу пальмовым маслом. Солома сама собой вспыхивает ярко-зеленым пламенем. Я кидаю в куклу кольцо и волосы моей матери.

– Шарлатанка, – раздается грубый голос. – Не вмешивайся в то, чего не понимаешь.

Я вздрагиваю и оглядываюсь по сторонам, но рядом никого нет. Поначалу мне казалось, что голос звучит внутри меня, но он путешествует по пустыне с потоками сильного ветра. Должно быть, так проявляет себя какой-нибудь демон, которого заточили в ловушку в Кефу. У него достаточно сил, чтобы общаться без тела. Вот как Король Демонов смог добраться до моей матери.

Я игнорирую его и сосредотачиваюсь на чаше, позволяя пламени убаюкать меня. В ушах гудит кровь, напоминая о пчелах. По телу течет пот, а в голове слышится низкий шум, который постепенно становится все громче и громче.

– Ну и мерзкое же на ней проклятие, – раздаются слова другого демона. Его высокий грубый голос кажется старым.

– Да от нее разит смертью, – размышляет первый демон.

– Убирайтесь, твари, – рявкаю я.

Чудовище со старческим голосом насмехается:

– Давай разорвем ее пополам и посмотрим, не набита ли она соломой?

Они хотят, чтобы я проиграла. Я практически чую их отчаяние. Если бы они могли остановить меня, то уже сделали бы это. Не стоит тратить на них время.

– Я отдаю свою жизнь, чтобы снять проклятие и освободить свою ка, – заявляю я.