Истоки неприятностей - Екатерина Шашкова

Биниас оказался там на рассвете, когда Ракун с Ниной ещѐ только подъезжали к городу. А выехал он наверняка позже. Обогнать карету на машине не так уж и сложно, только он не обгонял. Конечно, Нина половину пути проспала, а Ракун ни черта не видел, но уж водитель разбитой машины, ехавший вместе с ними, кабриолет за окном не пропустил бы.

Значит, Биниас гнал по параллельной дороге, которая идѐт, опять же, через склады.

А если ехать оттуда в Лидсу, лавка керосинщика оказывается как раз по пути.

Стр. 26, значит!

и Дорогие местные боги! — прочувственно обратилась к потолку Нина. — Я в вас не слишком-то верю, но, пожалуйста, сделайте так, чтоб это стр действительно оказалось складским строением.

С потолка немедленно шмякнулся кусок штукатурки.

Вряд ли причиной стало божественное вмешательство, просто дому Лисара давно уже требовался основательный ремонт. Но можно же хотя бы на секунду представить, что это хороший знак. А заодно — что все те адские логические конструкции, которые Нина выстроила в голове, имеют под собой хоть какую-то реальную основу.

Потому что на самом деле там допущение на допущении, и все притянуты за уши. Но других нет. А значит, придѐтся действовать исходя из того, что есть.

Только вот вопрос: хватит ли денег на ещѐ одного извозчика?

* * *

Долан огляделся. Следующее помещение было огромным. Сразу стало понятно, что именно оно занимало большую часть здания. Да и всѐ здание строилось именно ради этого места.

Посреди зала туманно мерцало пятно портала — небольшое, чуть шире обычного дверного проѐма. Повозка или машина в такой точно не пролезла бы, поэтому грузчики сновали туда-сюда пешком: таскали ящики, мешки, катили на небольших тележках цистерны. Телеги старались подогнать как можно ближе к проходу, поэтому помещение наполняли ржание лошадей, топот, окрики и ещѐ множество самых разных звуков, сливающихся в сумасшедшую какафонию.

и счастью, никто не толпился и не ломился без очереди: регулировщик, следящий за порядком, чѐтко указывал, кому в каком порядке проходить, или давал отмашку, чтоб все отошли от портала и пропустили в зал гостей с противоположной стороны. Иногда свежевошедшие направлялись к выходу из помещения, иногда — хватали следующий ящик и отправлялись обратно.

Всѐ это выглядело как давно отлаженный механизм в котором каждый знает своѐ место. Долан не успел даже задуматься, как бы аккуратнее встроиться в общий поток, чтоб никому не помешать, а его уже окликнули и без лишних слов пропустили вперѐд. Видимо, вон та дверь кроме всего прочего давала ещѐ и право прохода без очереди.

— снова переход из одного мира в другой никак не ощущался. Первый шаг в клок тумана, следующий — сквозь белѐсую пелену, и вот ты уже стоишь в точно таком же зале, и даже люди вокруг те же самые, и ящики те же самые. Разве что телеги другие, но всѐ равно чем-то неуловимо похожие.

Регулировщик (тоже безумно похожий на своего коллегу из Огорода. Родственники, что ли?) махнул рукой, требуя освободить проход и не задерживать движение. Долан скользнул взглядом по стенам и уверенно направился к самой крайней двери. Ведь если всѐ на тех же местах, то и выход должен быть там же.

Логика не подвела, за дверью обнаружилось знакомое помещение. Разве что за конторкой вместо старичка сидела серьѐзная девица с поджатыми губами.

и Добро пожаловать в Викену, — бесцветным голосом произнесла она, поставила ещѐ один штамп на пропуске и кивнула на выход.

и Спасибо, — откликнулся Долан, распахнул дверь — и первым же делом угодил в лужу. Грязная вода перелилась через голенища ботинок и прохладными ручейками потекла по ногам.

Вот уж действительно, добро пожаловать!

Похоже, ночь в Викене выдалась дождливой: луж вокруг оказалось множество, а там, где их не было, виднелась грязная, разбитая колѐсами и копытами колея. Работяги, не видя в

этом особой проблемы, шагали напрямую. Долан попытался наметить маршрут посуше, но не преуспел — сухих участков земли вокруг попросту не было, не говоря уж об асфальте или тротуарной плитке.

Здание с порталом стояло посреди небольшой площади, от которой солнечными лучами расходились многочисленные дороги. Вдоль каждой из них тянулись вереницы складов: старенькие деревянные строения, добротные каменные амбары, жестяные времянки — их ставили без какого-то особого плана, кто во что горазд. О том, что постороннему человеку не сориентироваться в этом лабиринте без указателей, местные явно не думали.

— Эй, а выход в город в какой стороне? — спросил Долан у пробегавшего мимо грузчика.

— Там, — махнул головой мужчина. Руки у него были заняты здоровенным и явно тяжѐлым ящиком.

А неведомое туда вела одна из самых широких дорог. Еѐ основным плюсом было наличие хоть какой-то обочины, а минусом — то, что эту обочину регулярно окатывали брызгами машины и повозки. К тому времени, как на горизонте замаячила арка выхода и очертания городских строений, Долан был по уши в грязи и сам себе напоминал не сотрудника разведуправления, а какого-нибудь ассенизатора. Без сопутствующих запахов, к счастью.

— том, чтоб соваться в центр в таком виде, и речи быть не могло. Долан уже начал мысленно перебирать знакомых, к которым можно без приглашения заглянуть в гости и привести себя в порядок, но осѐкся на первом же адресе. Потому что обнаружил, что прямо ему навстречу двигается Ракун.

Примерно в таком же не слишком опрятном виде, чуть прихрамывая, со здоровенным пластырем на щеке и наглой ухмылкой от уха до уха.

Вот уж с кем встречаться совсем не хотелось!

Долан нырнул в узкий просвет между ближайшими складами и затаился там, надеясь, что его не успели заметить. И почти сразу осторожно выглянул обратно, чтоб проверить спонтанное подозрение. Потому что заметил кое-что странное в магосе и его походке.

И дело было вовсе не в том, что Ракун шѐл босиком.

Ещѐ вчера Долан, скорее всего не почувствовал бы никакого подвоха, но прогулки по коридорам и лестницам с завязанными глазами пошли на пользу. Теперь он мог точно отличить обычную походку от той, когда не знаешь, куда ставишь ногу, не видишь, что впереди и изо всех сил пытаешься не упустить ни один посторонний звук.

Ракун двигался вдоль стены, будто бы невзначай касаясь еѐ рукой. Это помогало идти ровно, не виляя из стороны в сторону, но никак не спасало от грязной лужи прямо по курсу.

Впрочем, судя по виду магоса, это была далеко не первая лужа на его пути.

— Эллерт! — окликнул Долан.

— сам себе удивился. С Алиной он всегда старался соблюдать приличия (хотя сама девушка зачастую их игнорировала), а вот с еѐ дядюшкой, несмотря на разницу в социальных статусах, схема общения сложилась довольно панибратская.