Позови ее по имени - Галина Владимировна Романова

– Просто будьте на связи, – попросили.

Но никто ни разу ему не позвонил. И он успокоился. Почти. Правда, временами тревожила мысль о браслете, который он оставил в гараже. И пятнах крови на земле в подвале. Надо было прибрать за собой раньше, но он же не был убийцей, хладнокровно просчитывающим все шаги. Он не мог подготовиться. Но теперь он это исправит. Два мешка извести лежали в багажнике его машины. Он засыплет известью весь подвал. Следы исчезнут. А если когда-то, со временем, к нему возникнут вопросы, он скажет, что боролся с мокрицами и гнилью, что завелись там.

Влад огляделся. Ни одной открытой двери. В это время в гаражах почти никого не было.

Он отпер замки. Достал из багажника портативный сварочный аппарат. Коротко ткнул им возле петель замка. Опустился вниз, чтобы убрать вторую «пломбу». И обмер!

Взгляд его поймал носы дорогих кроссовок. Женских кроссовок. Выше были темные джинсы, туго сидевшие на стройных бедрах. Джинсы заканчивались на талии, далее резинка короткой курточки. Карман. И рука с пистолетом у кармана. Дуло смотрело ему прямо в лоб.

– Бог в помощь, Владислав! – произнес женский голос, знакомый голос. – Каждого преступника тянет на место преступления, не так ли? Или что-то не доделали в прошлый раз? Не уничтожили следы? Именно по этой причине в вашем багажнике два мешка извести?

– По этой причине, да, – не стал он спорить. – Кровь в подвале. Там ее полно…

Он медленно встал, по ее приказу опустил сварочный аппарат на землю, а руки завел за спину. Кто-то – не она – щелкнул на его запястьях браслетами.

– Ну что, Владислав? Сотрудничать будете? – спросила майор Гонителева, зачитав ему его права. – Или снова станете придумывать разные истории, как в прошлый раз?

– Буду. Сотрудничать, – промямлил он и не-ожиданно почувствовал странное облегчение. – Теперь говорить буду только правду. И ничего, кроме правды…

Мягкий шорох волн, накатывающих на песчаный берег, напоминал ей шуршание осенних листьев под ногами.

Странное ощущение, подумала Даша, жмурясь на ярком солнце. Сейчас начало лета, жара, а она уже думает об осени.

Торопится жить, как утверждает ее любимый мужчина. Она все время торопится жить. Торопится жить, торопится делать выводы. Так получилось у нее, когда она заподозрила своего непутевого двоюродного брата сразу в двух преступлениях: убийстве собственной матери и убийстве молоденькой девушки…

– Сам виноват! – огрызнулась Даша, когда в ответ на ее извинения Гришка принялся упрекать ее. – Не надо ходить по краю! Взгляни на Олега! Умница же, ну! За такое короткое время помог нам раскрыть убийство моей мамы. Помог не упрятать за решетку невиновного.

– Это ты кого имеешь в виду, дорогая сестра? – съязвил Гриша. – Меня?

– Нет. Мальчишку из соседнего подъезда, который мог бы запросто загреметь, да. Ну… И тебя тоже. Нет, Олег все же молодец. Сделал добрых дел кучу и вернулся в свой родной город. Вернулся победителем. Слышала, его приняли на прежнее место работы?

– С повышением, – нехотя отозвался Гриша. – Его бывшая начальница и девушка теперь бегает за ним как собачка. Не ожидал, если честно. Вот жирдяй, а что творит!

– А ты что творишь? Что со своей жизнью делаешь, брат? Так и станешь ее прожигать дальше? Станешь периодически попадать в поле зрения полиции, потом тратить себя на то, чтобы снять с себя подозрения! Не надоело? Не пора ли заняться серьезным делом? Достойным делом?

– Каким? – Гриша безвольно уронил руки, голова склонилась на грудь. – Я же ничего не умею! Только байк водить.

– А еще ты умеешь опекать тех, кто попал в сложные жизненные ситуации. Маша Ильинова рассказывала мне, как ты много раз удерживал ее от плохих поступков.

– И что? Где я стану опекать и помогать тем, кому плохо, Дашка? – возмутился он, вскидывая голову. – По детским площадкам буду ходить, разговоры за жизнь вести?

И вот тогда она достала папку с документами, которые с великим трудом оформила. Протянула ему.

– Вот, Гришка. Это документы на дом, который мама купила перед смертью. Она мечтала там сделать небольшой пансион для одиноких пожилых людей. Можешь воплотить ее мечту. Можешь сделать досуговый центр для подростков. Что тебе ближе, то и делай. Дом теперь твой.

– Из-за этого дома она и пострадала? – Он не сделал попытки взять из ее рук папку. – Так там же, со слов подозреваемого, шоссе должно пройти. Он весь этот ужас и устроил из-за этого!

– Никакого шоссе там не будет. Городские власти перенесли стройку севернее. Дом в природоохранной зоне. Действуй! Ремонт, конечно, потребуется. Деньги ищи сам.

– Ага. Есть! – он схватился за папку, вытряхнул документы на обеденный стол, впился взглядом в план. – Дашка, там же места полно! Там же можно будет и стариков разместить, и подростков. И чтобы молодые ухаживали за старыми. Дашка, это тема! Ремонт – ерунда. Команда будет!

– Если что, с оформлением помогу. Только определись, кому помогать хочешь, и…

– Всем! Всем хочу помогать! – перебил ее непутевый брат.

Разговор тот состоялся больше месяца назад, но слухи о бурной деятельности ее брата уже достигли местных СМИ. Открыты благотворительные счета. Народ вдохновлен идеей.

Монотонный шорох волн разбавился посторонними звуками. Она приоткрыла глаза, приподнялась с лежака. По берегу шел ее любимый Зайцев. В руках по стакану сока.

Даша обежала взглядом отдыхающих. В сердце кольнуло ревностью: многие женщины смотрели ему вслед.

– Привет, красавица. – Зайцев протянул ей стакан сока.

– Привет, красавчик. – Даша счастливо улыбнулась. – Как дела, какие новости?

Она знала, что он ходил звонить начальству.

– Новости? Неплохие новости, майор. – Иван поправил ногой свой лежак, сел, отпил из стакана. – Убийца Инги Самохиной активно сотрудничает со следствием. Вина его полностью доказана. Думаю, на суде не будет никаких сюрпризов. Чего нельзя сказать о Филиппове и его матери Люсовой. Каждый день меняют показания. Валят друг на друга. С доказательной базой тоже не очень густо. Следов человеческой крови на топорике для разделки мяса не обнаружено. Сумка, с которой Филиппов попался на глаза Геннадию Сахарову, не найдена. Защитный костюм, в котором Филиппов убивал твою мать, тоже. Нет, сначала он рассказал все, как было! Как он вошел в квартиру, зная, что в это время у Нины Васильевны послеобеденный сон. Тихо надел на себя все средства защиты, хотел идти в спальню, а тут она, разбуженная странным шуршанием. Все он рассказал. И мать его тоже. Но теперь…

– А что теперь? – У Даши во рту сделалось кисло, то ли от сока, то ли от нехороших новостей.

– А теперь Филиппов от показаний отказался, сказал, следствие на него давило и все такое. Показания Сахарова адвокат разметал в пух и прах. Сказал, что парень оговорит кого угодно, лишь бы отвести от себя подозрения. Он же был в квартире? Был! Наследил? Наследил! А тут еще Филиппов вспомнил о сокамернике, который убивал именно так – топором. И который, с его слов, откинулся летом прямо накануне убийства твоей матери.