Смерть заберет с собой осень - Эмма Рид Джонсон

– И впрямь, – растерянно промямлил я. – Мир тесен.

– О, опредёленно. – Он пригубил ту самую непонятную зеленоватую жижу. – Душно здесь, не находишь?

Я всё ещё пытался высмотреть Юки, но все мои попытки провалились. Только потеряться нам и не хватало в такой ситуации – пик глупости, который мог со мной произойти.

– Кого-то ищешь? – продолжал расспрашивать меня Рэй. Вероятно, ему было очень скучно, но у меня не было никакого желания болтать с ним; я переживал, что с Юки, с Кицуко-сан или с тем парнем могло произойти что-то нехорошее: вдруг законы ёкаев суровы, и Юки накажут за потасовку.

Слишком много неизвестных переменных. Я ничегошеньки не понимал.

– Типа того, – кивнул я. – Потерял своего друга.

– Думаю, что вы можете найтись у входа. – Парень осушил остатки напитка одним глотком и, поставив стакан обратно на стойку, скрестил руки на груди. – Это классика подобных тусовок.

Я неопределённо дёрнул плечами. Сложно было согласиться, потому что я никогда на таких мероприятиях не бывал и уж тем более не знал обо всех негласных правилах, но то, что мы потерялись, – неоспоримый факт, и лезть в эту гущу казалось самоубийством, учитывая, что я был человеком. Вдруг меня бы перепутали с потенциальной жертвой.

– Не хочешь выйти и подождать его снаружи? – снова предложил он. – Могу составить тебе компанию, отблагодарить за тот раз… Заодно покурю, а то уже невтерпёж.

Внутри меня нечто жалобно заскулило, предупреждая о том, что слова Юки о нём были не беспочвенны, но оставаться одному было ещё страшнее, поэтому я кивнул. Рэй хлопнул в ладоши и кивнул в сторону выхода. Перед нами будто бы все расступались, что меня немного смутило. Да и вообще, от него исходила какая-то непонятная тёмная аура, и именно в тот момент я чувствовал себя очень нехорошо. Всё летело в тартарары, и я в том числе.

По пути к выходу я вглядывался в толпу, но по-прежнему не замечал Юки. Меня это тревожило, злило и пугало. Всё происходящее казалось спутанным смазанным фильмом на старой киноплёнке.

Куртки и пальто висели в огромной гардеробной, но бо́льшая часть из них свалилась на пол. Никто за ними, разумеется, не присматривал, но я сразу же заметил рукав своего пальто и, потянув, с трудом вытащил его из этой кучи. Надел, привычным жестом хлопая по карманам, проверяя, всё ли на месте: ключ-карта от дома, смятый кассовый чек и металлическое колечко непонятно от чего, которое я погнул со всех сторон.

Мы вышли на заснеженную улицу. У входа все курили, болтали, и вечеринка будто бы и не думала утихать даже тут. Парень поманил меня чуть в сторону к кирпичной стене. Сначала я хотел ему отказать, но когда приметил среди курящих странноватого типа с особенно хищным взглядом, нервно сглотнул и пошёл следом.

Юки среди них не было.

Я напряжённо сжал руки в кулаки, прикусывая нижнюю губу. Происходящее с каждым мигом нравилось мне всё меньше. Кажется, чёрная полоса опять решила похоронить меня под собой.

– Давай сюда, – позвал меня парень. – Тут поспокойнее.

И впрямь. Казалось удивительным, что с этой стороны не было ни души, хотя я не мог сказать, что отошли мы очень далеко. Я скрестил руки, нервно потряхивая ногой. Мой новый знакомый достал из куртки сигарету и, прикурив её от массивной зажигалки, задымил, но дым этот был странноватый – совсем не сизый, а розоватый, даже пурпурный.

– Хочешь? – спросил он, когда заметил, что я пялюсь на дым. – Прикольная штука.

– Не-а. – Я тряхнул головой. – Не курю.

– Да ладно тебе. – Он шагнул в мою сторону, что меня сильно возмутило. – Вещь реально стоящая. Такую больше нигде не попробуешь.

– Не сильно и хочется. – Я пытался быть вежливым, но он так напирал, что моё терпение стремительно иссякало. – Спасибо, но я вынужден отказаться.

Не заметил, в какой момент он буквально впихнул сигарету мне в зубы. Я опешил и от неожиданности вдохнул, когда хотел на него накричать, но вместо словесного потока недовольства и брани я закашлялся, ощущая горький привкус во рту, а сразу после – слабость во всём теле.

Мои ноги и руки отяжелели, а перед глазами всё поплыло. Мне пришлось упереться рукой в стену, чтобы не грохнуться на колени. Я пытался удержать крупицы сознания, но они ускользали до того стремительно, что меня поражала скорость, с которой я терял над собой контроль, – ни один алкогольный напиток не мог сравниться с этим дымом. Я чувствовал себя пьяным, но мне не было ни хорошо, ни весело, скорее просто плохо. Меня затошнило.

– Ну как? – Рэй наклонился и заглянул мне прямо в лицо. Я пытался сфокусироваться на штанге у него под губой, но та раздваивалась и смазывалась. – Юки бы тебе такое никогда в жизни не дал.

– Мгм, – промямлил я, морщась. – Он те… тебя… не…

Говорить было невероятно тяжело. У меня больше не было сил стоять, и, скатившись вдоль стены, я уселся прямо на снег, практически не ощущая при этом холода. Смутно видел, как парень сел на корточки напротив и, подперев голову рукой, изучал меня странным взглядом.

– Не простит? Ну и ладно – не впервой, знаешь ли. – Он надул губы. – И что же он в тебе нашёл, Акира?

Это был риторический вопрос, да и в любом случае сил на то, чтобы банально открыть рот, у меня не было.

– Слабый, глупый и наивный. – Парень затянулся и выдохнул прямо мне в лицо. – Любит же он собирать вокруг себя убогих.

– Мгм.

– Не отвечай, Акира. – Он сделал ещё несколько затяжек, выпуская дым мне в лицо, чтобы я надышался им сильнее. – Мне неинтересны твои мысли, да и что толку, – тут он уже усмехнулся. – Ты ведь знаешь, что ты – неудачник?

Почему-то у меня не получалось пропускать его слова мимо ушей. Я сидел практически обездвиженный и с головой, набитой злополучным дымом. Каждое его слово больно хлестало меня по лицу и разуму, всё вокруг воспринималось как-то острее и непривычнее, точно в меня всаживали множество ножей.

– Я не… не неудачник, – злобно выдохнул я, чувствуя, что мою грудь болезненно сковало.

– Как раз-таки он, Акира. – Парень докурил и, затушив сигарету об асфальт, склонил голову к плечу. – Ты ведь обречён. Сколько тебе там осталось, год или два? Ха-ха…

Сперва я был решительно настроен возразить ему, что бы он ни сказал, но когда услышал, мигом передумал. Он был прав. Прав настолько, что на деле всё оказалось куда хуже – дай бог в запасе у