Обратный отсчет: Равнина - Токацин

рейки и рукоятки. Всё, на что жалко переводить мифрил — а гзеша не хватит…»

Его провожали негромким попискиванием. Сармат только щурился — Вепуат снова «откосил» от перевода, оставшись снаружи. Закрыв за собой «шлюз», Гедимин хотел было отругать разведчика, но обнаружил, что тот без дела не сидел — массивная крышка шахты была отодвинута, а каменные опоры подъёмника — вытащены на её край. Вепуат выволок последнюю из них на видное место и оглянулся на Гедимина.

— Полезешь туда? Именно сейчас? Уверен?

— Не люблю, когда меня таскают во рту, — буркнул Гедимин, устанавливая опоры вертикально. Трос, лежащий без дела, изнашивался медленно, но где-то успел подмокнуть. «Выдержит,» — решил сармат, проверив его на прочность. «Но в шатре его держать нельзя. Переедет в горячий цех, там сухо.»

— Ой-ёй, — Вепуат заглянул в тёмную шахту и поёжился. Перья на его плечах затрещали, укладываясь на броню. Гедимин недовольно сощурился.

— Кричи, если что, — он поставил ступню на якорь и жестом показал — «майна!».

Крюк шёл вниз то быстро, то медленно — Вепуат никак не мог сладить с блокиратором — и повис в метре от поверхности, не достав до дна. Гедимин спрыгнул, поднял выше фонарь, оглядываясь по сторонам. Долго искать не пришлось — выгнутые шестиугольные плиты лежали цепочками вдоль стен.

«Это двойной тектон,» — сармат тронул пластину костяшками пальцев, прислушался к звонкому стуку и поднял её, ставя на ребро. «Вот шипы, а вот паз,» — он прощупал углубления изнутри и довольно хмыкнул. «Всё по макету. А ведь на нём эти прорези миллиметровые, не разглядишь…»

Он осторожно положил пластину и поднял другую. Вес тройного тектона чувствовался сразу. Гедимин прикрыл глаза, пытаясь подключить «чутьё ремонтника». Оно молчало. «Как эта штука будет выглядеть через месяц?» — сармат тронул вогнутую поверхность. По степени изгиба мозг машинально высчитывал радиус собранной сферы, — это был элемент обшивки самого маленького, главного, корпуса. «Закончат с главным — дам другой образец,» — думал сармат, переворачивая пластину. «Надо отслеживать деформацию. Хотя бы сверху, сканером. А раз в десять дней — лично. Пока всё нормально. Только я всё равно не понимаю, зачем было разминать плиты…»

Когда Гедимин шагнул на край шахты и отпустил трос, Вепуат облегчённо вздохнул, а по ту сторону провала радостно заверещали. Сармат, мигнув, оглянулся на столярный цех. Все Бронны высунулись наружу, кто-то даже и вышел, не накинув верхнюю одежду. Заметив, что сармат на них смотрит, карлики прикрыли ухмылки ладонями, закивали и втянулись в ангар, утаскивая за собой зазевавшихся. Гедимин покачал головой.

— Десять пластин, — сказал он, сматывая трос — подъёмник пора было разбирать. — Хотя форма несложная. Не торопятся.

Вепуат пожал плечами.

— Они осторожные. А что, есть спешка?

— За месяц как-нибудь долепят, — пробормотал Гедимин, высчитывая про себя дни. «Если не похолодает, и не польёт кислота, и не будет никаких праздников… Ладно. Когда закончат, тогда закончат. Дальше будем смотреть по факту.»

…Гедимин закрыл дверь, и в горячем цехе стало тихо. Посреди коридора стоял Вепуат, задумчиво глядя в сторону склада. Существо, спрятанное там, сегодня не подавало признаков жизни — даже на занятия не вышло.

— Вот думаю — официальные порталы им, что ли, сделать? — Вепуат оглянулся на Гедимина и невесело ухмыльнулся. — Один для Шакхи, другой для Аса’ана. Как-то надо разделять их…

Гедимин хмыкнул.

— Это надо, чтобы они согласились лезть только в свой портал. Это с нашей стороны они будут разные. А с той их, наверное, не отличишь. Лучше подумай, куда девать жреца. Отсюда он, если его раскроют, даже не выберется…

Вепуат понуро кивнул.

— На склад я, конечно, никого не пущу. Но вдруг они его через дверь учуют. Каким-нибудь внутренним сигма-сканером… Может, в лабораторию его? С вещами вместе?

— Вот Гварза-то обрадуется… — пробормотал Гедимин, представив себе гамак, повешенный в лабораторном отсеке, и существо, жарящее над огненными камешками очередной гриб или кусок мяса.

— С Гварзой я договорюсь, — пообещал Вепуат. — Хуже то, что ему каждый день придётся так бегать. Со склада в лабораторию, из лаборатории на склад…

Гедимин пожал плечами.

— Других укрытий тут нет. Могу его взять в реакторный, туда никто не полезет. Но там он замёрзнет.

Вепуат невесело хмыкнул.

— Для него это было бы честью… Слушай, а правда! Если там воздух подогреть до плюс тридцати… Ему будет прохладно, но не замёрзнет. Гамак повесим вдоль стены… Хорошо придумал, точно. Сейчас ему об этом скажем.

…Кут’тайри на звук открывающейся двери приподнялся на локте, отложил ветвящуюся кость с нанизанными на отростки кусками еды и выбрался из гамака. Воздух в жарком помещении прогрелся до восьмидесяти градусов; еда не остывала, а сам Сэта не замерзал и даже выбрался из накидок, оставшись в набедренной повязке и малочисленных обмотках. Короткий мех на его теле выцвел до белизны, точно под цвет одежды, и плотно прилегал к коже — само существо сейчас было холоднее воздуха. Гедимин не знал, насколько это плохо, но на всякий случай насторожился.

Вепуат заговорил с Сэта, указывая то на дверь склада, то на что-то за торцевой стеной — не то на лабораторию, не то на реакторный бункер. Существо, не повернув головы, произнесло короткую фразу и село в гамак, глядя мимо сарматов. Вепуат озадаченно хмыкнул.

— Что с ним? Опять плохо? — встревоженно спросил Гедимин. «Тут вроде не холодно, еду он ест, даже, вон, помылся по-своему… Что опять не так?»

— Он говорит, что не будет бегать и прятаться, — ответил Вепуат. — И если его тут найдут — так тому и быть.

Сэта поднял голову и что-то добавил; его глаза слабо вспыхнули красным и погасли.

— Да чтоб тебя… — Вепуат поморщился и, махнув рукой, развернулся к двери. — Ладно, идём. Он, в конце концов, не мешок руды, чтоб таскать его туда-сюда. Захочет жить — спрячется, нет — насильно не заставишь.

…Мощный сигма-луч зацепил дозиметр на запястье и ушёл в сторону рассвета — к