Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг - Мию Логинова

подняться и вновь попробовать пойти, и не сделала ли я своим отказом ещё хуже? Не вырастет ли на лоскутах старой защитной скорлупы новая, ещё более прочная, не затянет ли сердце Макса в стальные оковы бесчувственности?

Обреченно оглядываюсь, только сейчас замечая, что однокурсники и старшие студенты смотрят на меня так, будто я пришелец с другой планеты. Конечно, в их глазах какая-то девчонка, почти отброс посмела отказать не кому-то, а Латимеру! Взгляды настолько физически ощутимы, что я нервно поправляю юбку, поправляю волосы. Ловлю сочувствующий взгляд Бригитты. До меня только сейчас начинает доходить весь масштаб катастрофы. Он не мог так поступить! Со мной, с собой, с нами! Это очень… самонадеянно! Портупея, натянутая на блузу, сдавливает тисками, и мне становится трудно дышать. Голова кружится, а ноги предательски дрожат. Голоса, пёстрый ковёр из листьев под ногами, запахи, звуки музыки – всё сливается в единое грязное месиво, от которого к горлу подкатывает тошнота. Внутренности болезненно стягивает рвотными спазмами, пока твёрдая и такая же тёплая, как у Макса, рука не хватает меня, переплетая пальцы в замок… или кулак. Один на двоих. Против всего мира.

– Люка. – Тихий, но настойчивый голос Эйдана становится якорем. Поддержка и твёрдое слово вырывают из цепких объятий надвигающейся панической атаки. – Пойдём. – Он мягко, но настойчиво тянет меня со сцены. – Нам надо поговорить.

Послушно следую за сводным, схватившись за его руку. Сердце оглушительно стучит о рёбра так, что кажется, вот-вот проломит прутья своей своеобразной клетки.

– Вы разнесли мой мир в щепки. Оба, – выдыхаю я. – Как так можно, Дан? Осознанно. Намеренно. И в итоге ожидаете чего? Эта игра, в танцора, в галантного кавалера, предложение это…

– Увы, не последнее за этот вечер.

– Что?

– Ничего. – Он уводит меня всё дальше от веселья и возрастающего балагана.

– Я тону. Захлебываюсь шарашащими, контрастными эмоциями, – вываливаю на него всё то, что клокочет внутри.

– Я знаю… знаю. Прости. Но нам необходимо поговорить, сегодня.

Сжав с силой челюсти, молча иду к лабиринту. Страшному, опасному и неизвестному. Место начала и место конца. Каких только баек не успела услышать об этом месте. Эйдан тормозит у самого входа. Разворачивается ко мне и делает глубокий вдох, как будто собирается нырнуть. Мы молчим, он нехотя разнимает наши ладони, качает головой, словно всё ещё решает, начинать разговор или нет. И лишь когда руки прячутся в карман брюк, выдыхает, поднимает глаза, в которых плещется невыносимая тоска.

– Ты хотел поговорить? – вкрадчиво напоминаю, потому что мне страшно. Страшно от догадок, что может он сказать.

Глава 46

– Ты хотел поговорить… – Голос Люки звучит, как будто мыслями она всё ещё с Максом, переосмысливает сделанное напоказ предложение и свой отказ.

– О… о нас.

– О нас? – Брови её дёргаются, лицо чуть вытягивается от удивления. – В каком плане? О семье? Мортимерах? Маме? Или о нас с тобой?

– Я говорил с отцом. Тот документ, что мы подписали… Это документы на помолвку. Ты не могла бы стать невестой Латимера, даже если бы приняла его предложение. Потому что ты уже не свободна. Твоя подпись стоит под отложенным обязательством вступить в брак, как только я окончу учёбу в Муре. То есть этим летом.

Удивление на её лице сменяется гневом, и кажется, что сейчас она готова меня убить. Задушить голыми руками, растерзать зубами. Я вижу отголоски своих недавних чувств в её глазах. И понимаю так хорошо, как никто на свете.

– Я не знал, Люка! Клянусь, не знал до сегодня.

– Какой-то сюрреализм, честное слово. Разве так происходит где-то? Отложенное обязательство… вот как у вас называется семья? И что же вдруг Мэддок расщедрился? А как же Миранда? – Яд в голосе свидетельствует о неверии. Вздохнув, решаю, что сейчас самое время рассказать ей правду. Мы уже отошли от веселья ближе к лабиринту. Я специально повёл Люку именно сюда, в сторону заброшенного склепа. Посторонние сюда не сунутся. Слухи о кровожадных духах предков Латимеров и Мортимеров, несколько смертей много десятков лет назад… Люди верят, что место опасное, проклятое. И сносить его тоже нельзя, чтобы не разворошить осиное гнездо. Тут наши с Гревье секреты в безопасности.

– Я узнал, что болезнь мамы не то, о чём думал все эти годы, поехал домой разбираться с отцом, и вот… – развожу руками, пытаясь доказать свою невиновность. – Я бы не женился на тебе без согласия!

– Как будто с согласием бы женился, – ехидно парирует она, привычно закатив глаза. Такой уже родной и знакомый жест.

– Как будто ты согласилась бы!

Фыркнув, Гревье останавливается у заросшей лианой полуразрушенной стены беседки. Здесь начинается старый лабиринт. Обычно именно отсюда стартует четвёртое испытание для Змей и Диких.

– Так что там с леди Мортимер? – Как ни странно, этот вопрос её всё же волнует. Мне казалось, что после новости о навязанной, ещё и тайком, помолвке Люка не станет со мной даже разговаривать дальше. Отправится прямиком в особняк требовать разъяснений от матери и отчима.

– Я всю жизнь думал, что это результат неудачного отцовского эксперимента, запрещённой кристаллической магии, а оказалось… Оказалось, что в семье Беркли уже много поколений бушует опасная болезнь. Непредсказуемо, ни с чем не связано, один из наследников непременно сходит с ума. За редким исключением. Маме не повезло стать той самой.

Глаза Люки расширяются, она прикрывает ладонью рот, сочувственно покачивая головой:

– То есть…

– То есть тебе навязали бракованный товар. Твой женишок мало что характером редкая сволочь, так ещё и скорый кандидат в дурку. Именно поэтому мой ответ – нет. Не женился бы. Потому что ты заслуживаешь другого будущего. Детей, надёжного мужа, который бы любил тебя и оберегал. Который проведёт с тобой всю жизнь, до старости. Будет вывозить летом внуков к морю и баловать их на праздники. Я никогда не смогу обещать тебе ничего из этого. Я – бомба замедленного действия, и вечно придётся жить на пороховой бочке, гадая, не рванёт ли сегодня.

Первые часы было до удушья трудно даже думать обо всем этом, но теперь слова даются на удивление легко. То ли от желания держать лицо перед девушкой, которая мне дорога. То ли от нежелания вызвать жалость.

– А меня ты спросил? – обиженно отвернувшись, тихо уточняет она.

– Так ведь вот. Спрашиваю. Мы можем расторгнуть то соглашение. Я добьюсь этого, только скажи. Или можем оставить как есть, но детей заводить не станем, а как только я… как только я стану, как мама, ты оформишь развод и выйдешь замуж. Будешь счастлива, как