Отвернись. В плену у зверя - Кира Райт

– Меня здесь никто не держит, но я останусь.

Семейка психов. Она же боится его! До дрожи! Да она всего боится! И всё равно хочет остаться тут? Рядом со своим… Чёрт. А я сама-то?

У всех нас, «избранниц» оборотней, выходит, нет других вариантов? Нас выбрали, а нам выбирать не положено? И они могут делать с нами, что вздумается? Но почему тогда мы всё равно остаёмся рядом…

Я вздохнула и поплелась вслед за мужчиной, который вроде как и правда не собирался больше злиться и орать на меня. Внутри билась паническая мысль о том, что может значить «его больше нет», если он жив. Но уже тогда я точно знала, что не уйду из этого дома, не увидев его в последний раз.

Я стояла в дверях кабинета, обустроенного, нужно отметить, в весьма аскетичном стиле, и сверлила взглядом широкую спину Эрнарда. Собственно весь его дом, хоть и двухэтажный, был обставлен весьма уютно и преимущественно из натуральных материалов, явно хозяин не любитель роскоши, скорее, комфорта (кстати, совсем не как в офисе, где всё кричало о богатстве и огромных масштабах. Может, то был не их офис вовсе?).

Прежде мне казалось, что он весьма принципиален и твёрд в своих убеждениях и мотивах. В смысле, что просто так вредить никому не стал бы. Но видимо, так твёрд он только до момента, пока эти его принципы не пересекаются с интересами по поводу Элиссы.

Потому что прямо сейчас он снова был зол и готов был меня прибить, хоть и сдерживался.

– Я же предупреждал, Мия, – процедил сквозь зубы.

– Она ребенок, а Вы…

– Что я?! Почему ты судишь, ничего толком не зная? И так хреново, ты ещё…

– Я не понимаю.

– Вот именно! ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ. А уже делаешь выводы. Неправильные, заметь! И я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь.

– Но она…

– МИЯ!

Мы смотрели друг на друга, и в этот момент я радовалась тому, что между нами находится массивный стол. Словно он мог меня защитить. А ещё я была готова сколько угодно говорить на любые темы, даже пытаться спорить с ним, разглядывать интерьер, лишь бы не задать свой главный вопрос.

Точнее, до ужаса, до дрожи в коленях, боясь услышать ответ на него.

Но как можно было тянуть дальше? Тревога увеличивалась с каждой секундой, а внутри я ощущала едва ли не панику, а не только беспокойство. И не могла понять, мои это чувства или его.

Видимо, мужчина заметил мои метания, потому что решил закрыть эту тему и перейти к главному сам.

– Тебе не нужно переживать за Элиссу. Это моя забота. Она сама тебе сказала, что никуда не уйдёт, это её выбор. Но я бы всё равно не отпустил. И впредь не нужно говорить с ней об этом. Я могу сделать тебе больно, но не хочу этого. Сейчас говорю с тобой только из-за того, что отчасти тоже виновен в том, что тебе пришлось пережить, когда вовремя не вмешался. Но и моё терпение имеет границы. Больше к этой теме мы возвращаться не будем.

Стиснув зубы, я кивнула. Бодаться наедине с этим упертым взрослым мужиком было себе дороже, даже если в благих целях. К тому же… Его мне не переспорить, а вот Эрдана я могла бы уговорить всё же вмешаться. Если он, конечно, будет меня слушать после того, что там с ним сделали. Чем-то внутри ощущала его и не могла верить в то, что его больше нет.

Казалось, я бы почувствовала, если бы в этом мире он перестал существовать. Возможно, им не удалось разорвать связь между нами. Или они просто пока этого не успели сделать. Но тепло от метки ощущала, как и прежде.

Я открыла рот, чтобы спросить, но так и не решилась. Лишь продолжила смотреть, пытаясь по выражению лица и позе дяди понять, насколько всё ужасно.

– Ваша связь с Эрданом разорвана, ты свободна. Он принял такое решение, а я не видел причины его оспаривать. К тому же, это помешало бы ему в будущем встретить настоящую пару, прайду нужны наследники, – он вздохнул. – И мы не знали, как завершится процесс приведения его в порядок. Он не хотел, если что, чтобы ты пострадала. Твой организм практически чист, лишнее мы удалили.

– Но я ощущаю всё, как и раньше.

– Да, это возможно. Остаточная реакция, как мне пояснили наши специалисты. Возможно некоторое время ещё ты не будешь чувствовать разницы, но если ты сейчас чувствуешь себя нормально, то это уже говорит о многом.

– О чём же?

– О том, что нет больше вашей связи. А с Эрданом мы не справились. Или формула была неверная и нас намеренно ввели в заблуждение, или, как сейчас утверждают волки, это воля случая и генетическая ошибка, от которой никто не застрахован.

– Что это означает? И что… с ним?

– Мутация, которая была вживлена в его тело, оставила неизгладимый след. Нам казалось, что мы вывели всё, как и из тебя, но последствия…

– Да говорите же уже!

Я шагнула к нему ближе, будто это могло заставить его рассказать.

– Всё пошло не по плану. Случилось то, чего мы опасались.

– Эрнард!

– Он жив, Мия, но… теперь его разум потерян навсегда.

– Что значит «потерян разум»? Он снова ведет себя, как со мной в лесу?

– Нет. Он теперь больше животное, чем человек. В этом плане, его полутрансформация была гораздо разумнее.

– Он стал барсом?

– Не совсем.

– Вы издеваетесь? Как понимать «не совсем»?!

– Я видел это лишь однажды. Люди сделали подобное с младшим сыном дружественной нам стаи серых волков из-за мести. Эмин* когда-то поддержал меня в одном важном деле, и сильно подставился сам... Я всеми силами старался помочь ему, вытащить, но ничего не вышло. Он в таком состоянии уже много лет, и что бы мы не предпринимали, вернуть его не смогли. Мутация необратима. Его семья смирилась, потому что других вариантов просто нет. И он такой не один… С Эрданом произошло то же самое. Они больше не люди и не оборотни, даже не нечто среднее. Чудовища без разума и чувств…

– Я хочу его видеть.

– Тебе не нужно это видеть.

– Я должна поговорить с ним.

– Да не с кем там разговаривать, услышь же!

– Он и прежде был больше зверем…

– Нет, это не сравнимо.

– Не решайте за меня. Я. Хочу. Его. Видеть.

Он смерил меня раздражённым взглядом.

– Синдром спасательницы? Считаешь, кроме тебя никто ему помочь не может? Думаешь, мы несколько дней бились с этим, сделали всё возможное, подключили целый штат врачей из нашей и дружественной стаи (никто из них много лет уже не может это изменить с другими), а всё исправишь ты одна, Мия? Ты даже не пара ему теперь. И не была ею, по правде говоря.

Слова отчего-то причиняли боль. Она горела внутри всё сильнее. Мне казалось, если между нами больше ничего нет, то должно стать всё равно. Но не стало!