Отвернись. В плену у зверя - Кира Райт

– Я не говорила, что исправлю. Просто хочу видеть его…

Опустила голову и вздохнула. Фантазий по поводу помощи кому-либо нисколько не питала. До сих пор не была уверена, что из-за меня он снова стал человеком. Не то чтобы как-то повлиять на мутацию. Но всё моё нутро требовало встречи с ним. Каким бы он ни был.

А ещё… Меня звала метка. Тянула куда-то. И я верила, что к нему. Пока верила.

Говорить об этом Эрнарду не стала. Он снова решит, что я придумала, что это «остаточное». Пусть. Не поверю, пока сама не убежусь.

– Что ж. Идём. Увидишь сама. Может так дойдёт.

Когда мужчина проходил мимо, резко остановился, глядя прямо в глаза.

– Главное, не строй иллюзий, чтобы потом не разочаровываться. Я не уверен, что он хотел бы, чтобы ты видела его таким. Он взял с меня слово, что если с ним произойдёт нечто подобное, я отпущу тебя и помогу первое время материально и ещё чем нужно. На какой-то миг я даже узнал его прежнего… До всей этой истории. И вот снова.

Я кивнула, подтверждая, что услышала и поняла. Иллюзий не было. Своё место в жизни Эрдана-человека я знала отлично. А мой ласковый зверь… От мысли, что его больше не существует совсем, моя душа рыдала, а сердце разрывалось. Но сейчас я не должна была показать это, потому что глава прайда мог передумать, заметив мою слабость.

А увидеть своего оборотня любым мне было необходимо. Буквально физически ощущала эту потребность.

*Эмин – главный герой романа «Упрямая»

Вместе с Эрнардом мы вернулись в тот загородный дом, но пошли не на второй этаж, где была прежде моя комната с решётками, а куда-то вниз. Здесь помещения скорее напоминали камеры. Вместо дверей были установлены тяжелые конструкции из металлических прутьев или какого-то толстого стекла. А за ними…

Примерно так прежде я представляла себе больницы для психически нездоровых людей. Все «пациенты» были одеты в подобие смирительных рубашек, некоторые привязаны к постели ремнями. Я не уверена, что они были кожаными, как выглядели, потому что выдержать такую мощь, кожа или пластик смогли бы вряд ли.

Все они рычали, кричали, ревели, бились в своих оковах и эти звуки пробирали до глубины души паникой. Неужели тот, кого я люблю, тоже вот такой сейчас? Неуправляемый, безумный? Среди всего этого ужаса…

Мне стало дурно от мысли, что Эрнард оставил тут собственного племянника. Головой я понимала, что не в комнате же обычной его держать, но сердце разрывалось на части. А вот не слишком любящий дядя рядом лишь недовольно сопел.

Всю дорогу он молчал, не отвечая толком на мои вопросы, сказав, что раз решила, то сама всё увижу. Из его сухих ответов я поняла только то, что он уверен, исправить такое нельзя и мы лишь тратим время зря.

Когда подошли к одной из таких камер, он остановился. И я тоже. Но взглянув внутрь, увидела лишь ноги, покрытые скорее шерстью, чем волосами, а сам человек, или точнее – оборотень, был скрыт за спинами людей (или опять же нелюдей) в белых халатах. А вот когда они расступились…

Я пошатнулась и оперлась на стену.

Всё его тело, в меньшей степени разве что лицо, было покрыто неплотным покровом, но светлой шерсти, привычные когти и клыки увеличены раза в два, а на лице… Назвать этот оскал лицом можно было с натяжкой. Оборотень метался на постели, рычал и пытался освободиться из своего «одеяния» и пут.

Я обернулась к Эрнарду, не до конца понимая, что это такое и почему мы остановились тут, а не идём к Эрдану, как по выражению его лица и на уровне интуиции осознала всё же сама и повернулась к стеклу снова. Словно почувствовав моё внимание, существо (совершенно точно не человек) сфокусировало взгляд на мне.

Боже…

Безумные голубые глаза с вертикальными зрачками смотрели прямо в моё сердце, и не узнать их было невозможно. Кажется, в этот момент я поняла, о чём говорил Эрнард. Почему мне не стоило это видеть. Этот облик будет являться мне в кошмарах. Теперь же отвести глаза я уже не могла…

Метка горела, вопреки всему, в чем меня убеждали. Но я ощущала её так же, как и всегда до этого, даже сильнее. А ещё…

Та паника, боль, страх – кажется, действительно не только мои. Они были и его тоже. И именно эти эмоции бушевали в нём сейчас настолько, что дышать было тяжело…

Существо сделало резкий рывок, и удерживающие его путы затрещали, трое медработников бросились к выходу, но он уже успел освободить лапу и задеть одного когтями. Брызнула кровь. Они успели в последний момент захлопнуть дверь, когда монстр по ту сторону освободился и кинулся к ней, начиная биться в вроде бы бронированное стекло.

Эрнард отодвинул меня дальше, закрыв собой, когда произошло всё это, сориентировавшись буквально за пару секунд. Но я всё равно видела. И чувствовала.

Он смотрел только на меня, и методично, как сумасшедший (хотя почему как?), бился в одну точку, от которой медленно начинали расползаться трещины. Прибежали ещё несколько оборотней явно из охраны, потому что в их руках было оружие. Но судя по команде «усыпить» в них заряжено снотворное, а не боевой заряд.

Только всё это я отмечала лишь краем глаза и слышала вполуха. Моё внимание было приковано к тому, кто рвался из своего заточения, по всей видимости, именно ко мне. Когда Эрнард отвлекся, говоря с кем-то из своих ребят, я, не думая, на уровне инстинктов, шагнула ближе к прозрачной части двери и приложила ладонь к ней.

Меня тянуло туда как канатом, магнитом, не знаю, это не объяснить. И находясь в относительной безопасности, я позволила себе эту малость.

Существо с той стороны замерло на мгновение, уткнувшись в мою ладонь лбом, но продолжив скрести по стеклу когтями (от этого звука мы все дружно зажали уши руками), а потом продолжив биться с утроенной силой.

Трещина начала увеличиваться в разы быстрее. И я понимала с такой отчётливой ясностью, что он не прекратит и уговоры бесполезны, что казалось, слышу его мысли.

Нашей связи сейчас не должно быть, но притяжение к нему я чувствую даже больше, чем было. Возможно, это даже его ощущения, а не мои. Но сейчас-то они внутри меня. И бороться с ними я не могу. Хочется прижаться к этой двери всем телом, чтобы сократить расстояние между нами. Это виделось жизненно необходимым, хотя я не могла дать этому никакого рационального объяснения.

В сумасшедших глазах не было и капли человеческого. Не было даже того, что я видела прежде во взгляде своего зверя. Словно он совсем незнакомый мне, чужой, но одновременно… Будто только я могу понять.

– Эрдан… – позвала тихонько, почти прошептала, но он услышал, вновь притормозив, а затем продолжив как одержимый ломать дверь.

Только услышал не он один, за плечо Эрнард отвёл меня за себя, и тогда существо (из-за этой шерсти и выпирающих клыков назвать его даже просто оборотнем язык не поворачивался) зарычало громче и ударило сильнее. Трещина пробежала по всей диагонали двери.