Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку - Дэвид Кинан

Химанном, Дэвидом Кенни и Тибетом с небольшим вокальным вкладом Андрии Дедженс и Ширли Коллинз. «Вероятно, In A Foreign Town в большей степени моя вещь, – говорит Химанн. – Я принес собственные звуковые источники и сам микшировал их, поскольку Тибет был настолько влюблен в Андрию, что большую часть времени висел на телефоне. Музыку создавали Стив, Дэвид Кенни и я. Когда мы закончили, то пришли к выводу, что читать под такую музыку не слишком удобно, и Тибет хотел все переделать. Он всегда делился своим мнением, но этой записью не руководил. Все, кто над ней работал, были на равных».

Do You Have A Special Plan For This World? – последний вопрос, который врач задает пациенту, чтобы определить, есть ли у того психические отклонения. Эта композиция открывает альбом I Have A Special Plan For This World 2000 года, вторую совместную работу Лиготти и Current 93. Альбом состоит из одного длинного трека, где Тибет читает прозаическую поэму Лиготти на фоне шумов старых пленочных магнитофонов и искаженной речи. Идея родилась после обнаружения Лиготти нескольких пугающих кассет, валявшихся в центре Детройта, где он работал. Кассеты были подписаны названиями вроде Sing A Song Of Wellness и Devil Plus Teens Equals E = MC2; их содержимое Тибет описывает как «странные аутсайдерские разговоры с самим собой человека, который мог быть ветераном Вьетнама, занимающимся самолечением или проходящим программу, связанную с ментальным здоровьем». Лиготти уже использовал эти пленки в рассказе «Дом с верандой», опубликованном в «Фабрике кошмаров», где речь идет об обнаружении кассет в художественной галерее, причем с каждой новой пленкой раскрывается очередная ужасающая глава истории. Увлеченный идеей, Тибет заказал Лиготти манифест таинственного распространителя кассет.

Записанный в Германии Кристофом Химанном, голос Тибета звучит так, словно вещает из иного времени, переходя от высокомерного пренебрежения к полному смирению на фоне психотического саундтрека, созданного Стэплтоном, Дедженс и Колином Поттером. Проект получился более зловещим из-за включения в него отрывков оригинальных кассет Лиготти, но Стэплтон не слишком доволен результатом. «Я не очень разбираюсь в музыке, ориентированной на текст, которой он занимался с Лиготти, – говорит он. – Я был бы куда больше рад, если там был только эмбиент. Поэтому так хорош Faust – там не было этого чертового текста. Я до сих пор остаюсь пуристом от звука». «Мы с Томом получили несколько писем от людей, утверждавших, что они не могли слушать музыку – им было слишком неуютно, – рассказывает Тибет. – Я их понимаю, сам сомневался, стоит ли ее выпускать». Кроме того, Лиготти подал идею, из которой затем родился «официальный» альбом Current 93 Soft Black Stars (1998), последовавший за The Inmost Light Trilogy.

Тем временем сообщество в Кулурте пополнилось скрипачом-цыганом Петром Вастлом и его тогдашней подругой Майей Эллиот. Под псевдонимом Араньош он украсил множество записей Nurse. Крис Уоллис встретил его на местном фестивале и, потрясенный его игрой, пригласил в следующие выходные на барбекю к Стэплтону. «Он спросил, чем я занимаюсь, и я дал послушать несколько альбомов, которые просто вынесли ему мозг, – говорит Стэплтон. – Он никогда не слышал ничего подобного и загорелся идеей сделать что-нибудь вместе. До нашей встречи он исполнял традиционный фолк и сейчас попал под мое влияние. Он взял все, что только можно, полностью погрузился в творчество. Я активно ему помогал, и после двух наших совместных работ он заметно вырос как музыкант». Араньош вырос в Богемии, в Чешской республике, выступал в диссидентских театральных труппах, а после ввода в страну советских войск сбежал на Запад. Несколько лет он разъезжал по Европе, работая садовником, обучал йоге и гнал выпивку, после чего поселился на юге Ирландии, где встретил Майю Эллиот. «Впервые я увидела Петра, когда он выступал на улице в Голуэе, меня привлекли его улыбка и харизма, – вспоминает она. – Я проходила мимо него каждый вечер, поскольку он играл напротив бара, где выступала я. Он удивительный, очень умный человек, с ним можно было разговаривать обо всем на свете, так что скоро я влюбилась. Благодаря Петру я встретила Криса и его подругу Сару, а через них – Стива и Диану. Прежде я много слышала о таинственном Стиве Стэплтоне и его экспериментальной музыке. При встрече он произвел на меня сильное впечатление своей музыкальностью и творческой искрой. Мне очень нравятся его дом и весь образ жизни».

Бэланс на холме святого Михаила

Араньош начал сотрудничать с Nurse With Wound в 1996 году, поработав над ритмичным альбомом Who Can I Turn To Stereo, вышедшим вслед за Rock’n Roll Station. «Мы записывались в студии в Эннисе, – вспоминает Араньош. – Я не слышал музыку заранее и спросил Стива, чего он от меня хочет. Стив сказал: начинай медленно, а потом в процессе наращивай темп. Я спросил, о чем будет пластинка, и он ответил: о велосипедах. Представь себе ситуацию: два мужика нормально разговаривают, а потом один из них упоминает велосипеды, и оба вдруг начинают злиться. Я ответил: „Ладно“. Играя, я видел, как Стив за пультом машет руками, чтобы я играл активнее. Когда все закончилось, я спросил, надо ли повторить, поскольку понятия не имел, на что это похоже, – с моей точки зрения, это был сплошной шум. А Стив говорит: „Нет, все отлично“». Записанный тогда трек Стэплтон выпустил на Acts Of Senseless Beauty (1997) под названием «A Window Of Possible Organic Development». «Со Стивом отлично работать, – признается Араньош. – У него нет никакого самомнения относительно своей музыки, зато есть масса прекрасных идей. Когда мне наконец удалось послушать Chance Мeeting, я ушам не поверил. За двадцать лет никто так и не смог его превзойти. Альбом ужасно хорош».

Вышедший под именами Араньоша и Nurse With Wound Acts Of Senseless Beauty – вершина их сотрудничества, где укромная скрипка Араньоша пересекает море звуковых глубинных разрядов и пулеметных ритмов. Этот диск гораздо ближе к живой дуэтной импровизации, чем все, что когда-либо делал Стэплтон. Особенно впечатляет последний трек, где Араньош извлекает из своей скрипки сбивчивые мелодии на фоне зыбких кластеров[176] гонга. Оставаясь верным выбранной форме, Стэплтон не мог не добавить в атмосферу немного мультяшного юмора. Когда трек стихает, погружаясь в задумчивую тишину, он неожиданно вводит звуки голоса, будто измененного действием гелия. К моменту работы над третьим совместным альбомом в 2000 году, Santoor Lena Bicycle, знание Араньошем языка свободной импровизации позволило ему эффективно дополнить резкие абсурдные склейки, составленные Стэплтоном из дурашливых ударных, по-паучьи цепких паттернов и чахлого скрежещущего дрона. Santoor Lena Bicycle звучал на выставке дуэта в галерее Таун-холл в Голуэе (первой выставке Стэплтона), где были представлены их совместные картины. Стэплтон и Араньош разрисовали несколько деревянных дверей разноцветными красками, а по окончании выставки разрезали их и смастерили коробки для дисков.

Постепенно Стэплтон становился настоящим магнитом для всех, кто жил на западе Ирландии и интересовался авангардной музыкой. Так он познакомился с гитаристом Питом Богом и его группой The Inflatable Sideshow. Стэплтон давно хотел записать диск в составе пауэр-трио[177] – как его герои Guru Guru. The Inflatable Sideshow, возникшие словно ниоткуда, подарили ему такую возможность. Он стремился направить их джем в ту взрывную зону, что впервые была исследована Guru Guru. После сведения нескольких импровизаций Стэплтон и Пит Бог отдали пленки Колину Поттеру, чья студия ICR теперь располагалась в Водонапорной башне у Престона – большом здании из красного кирпича, построенном в 1890 году для снабжения жителей водой. «Мы составляли из этих джемов отдельные композиции, – объясняет Поттер, – и новые песни из сэмплов, происхождения которых я уже не вспомню. Думаю, Стив хотел, чтобы результат звучал как реально играющая группа, но все получилось уж очень странным». Результат под названием An Awkward Pause появился в 1998 году. Композиция «Two Shaves & A Shine» напоминает чуть более приземленных Funkadelic с петлей басового ритма, порезанного на 93 куска, на фоне которых зажигает гитарист Пит Бог. Тибет весело распевает сюрреалистические куплеты: «Маскируйте звуки плача цыплят, / ощипывая их на рядах гвоздей». Последний трек «Mummer’s Little Weeper» – одна из самых прекрасных композиций Стэплтона. Этот эйфорический эйсид-рок мог бы прозвучать на одном из джемов Тимоти Лири с Ash Ra Tempel, когда бы их немного попустило. Впрочем, несмотря на все