Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

Я провела пальцами по уголкам его губ.

— Когда ты вообще научился так дерзко улыбаться?

— О чём ты? — он прикусил мой палец, затем отошёл, схватил прихватки и вынул тарелки из духовки.

— Эта твоя… дерзкая ухмылка.

Он поставил тарелки не на стойку, а на обеденный стол. И я поймала себя на мысли, что теперь вряд ли смогу когда-нибудь есть на кухонном острове, не вспоминая, что мы здесь делали.

Мэддокс придвинул мой стул и склонился к уху.

— Скажи это ещё раз.

— Что?

— Дерзкий.

Я рассмеялась, но он сжал мою шею в игривом захвате и прикусил мочку уха.

— Серьёзно, МаК. Скажи это снова.

— Дерзкий. Дерзкий, дерзкий, дерзкий.

Он поцеловал меня — жадно, влажно, жёстко — прежде чем отступить.

— Ты точно не монах, — сказала я, уголки губ дрогнули в улыбке.

А смех, который он издал в ответ, снова наполнил мою душу. Глубокий, свободный, заразительный.

Я взяла вилку, лежащую рядом с тарелкой, и с подозрением уставилась на эту гору еды.

— Доверься мне, — сказал он мягким, манящим голосом.

— Если я от этого вырву, всё наше веселье закончится.

— Ты сейчас звучишь, как Мила. Тебе не станет плохо.

Он уже принялся есть, а я осторожно зачерпнула кусочек смеси, которую он навалил на тарелку. Крошеное мясо из тако, лазанья поверх солёных картофельных шариков — неожиданное сочетание. Но он был прав. Вкус оказался интересным, странной, но удачной смесью.

— Вкусно, правда? — спросил он.

— Если я это признаю, то как будто ещё больше раздуваю твоё и без того огромное эго, которое, похоже, разрослось за время моего отсутствия. Чувствую, что должна встать на сторону Сэди и немного тебя осадить, — поддразнила я.

Но его лицо вдруг стало серьёзным, и я поняла, что невольно напомнила ему о том, о чём мы оба пытались не думать — о десяти годах, которые я провела вдали.

Он прочистил горло и отложил вилку.

— Вчера я арестовал Сибил.

Я замерла, едва не поднося еду ко рту.

— Мне жаль, — тихо сказала я.

— Почему тебе жаль? — спросил он.

— Потому что я знаю, как сильно тебя это выматывает. Так же, как и моё присутствие здесь.

— Это было неизбежно, — сказал он. — Я устал чувствовать, что обязан её слушаться. Но было странно. Она даже не упомянула отца Милы. Просто сказала, что не может дождаться, когда всё развалится… как будто уже рассказала ему.

У меня сжалось горло.

— Мэдс…

Он криво улыбнулся, но в этом выражении было больше грусти, чем насмешки. Я выбралась из-за стола, села к нему на колени и обняла.

— Кто бы он ни был, он никогда не станет для неё отцом. Ты её отец. И точка.

Он кивнул, опираясь подбородком на моё плечо, его лоб коснулся моей щеки.

— Думаешь, мне стоит попробовать снова связаться с Трэпом? — предложила я.

— Не знаю, поможет ли он с Милой, но мне кажется, у него может быть информация насчёт Гирс. Сибил сказала, что Чейнсо недолго будет главарём, и это заставило меня задуматься, не пытается ли Трэп снова взять клуб под контроль. Мне нужно с ним поговорить.

Я оставила еду, начала искать на полу джинсы, которые мы сбросили в коридоре, нашла телефон в кармане. Очередное сообщение с неизвестного номера. Даже не стала открывать, просто набрала номер Трэпа.

Ответила та же женщина, что и в прошлый раз.

— Привет, это снова МакКенна, дочь Трэпа, — сказала я.

— Я передала твоё сообщение. Это всё, что я могу сделать.

— Спасибо. Просто… Это действительно важно. Ты можешь передать ещё одно? Объяснить, что это срочно?

— Подожди.

Я почти уверена, что она просто выключила звук. И вдруг подумала — а что, если она прямо сейчас с Трэпом? Если он специально заставляет её отвечать вместо себя, чтобы не говорить со мной?

Это укололо больнее, чем я ожидала. Я никогда не подпускала его слишком близко, когда была маленькой, не только потому, что он редко появлялся, но и потому, что боялась, что он увидит, что творит мама. Боялась, что он что-то сделает… или не сделает.

А то «ничего», что он в итоге выбрал, оказалось, наверное, даже хуже. Он позволил Хатли забрать меня, даже не бросив второго взгляда.

Хотя, по правде, я бы не захотела уйти с ним. И, возможно, он это знал.

— МакКенна?

Голос Трэпа, хриплый, пропитанный годами курения, каким-то образом заставил моё сердце сжаться. Хотя, по сути, он разрывал его на части тем, что так долго избегал моих звонков.

— Привет, Трэп, — сказала я. — Давно не общались.

Он хмыкнул.

— Да, прошло несколько лет. Ты как?

Нет, хотелось сказать мне. Нет, мой мир развалился. Но потом я посмотрела на Мэддокса, сидящего за столом, и подумала… а может, наоборот, он наконец сложился воедино? Та же мысль, которая пронзила меня, когда я ехала с Мэддоксом и Милой, снова ударила с новой силой — словно я нахожусь именно там, где и должна быть.

— Я в Уиллоу Крик, — сказала я.

Он тут же выдал:

— Ах, чёрт. Прости, крошка. Совсем забыл сказать, я продал это место. Мне нужны были деньги.

— Ничего страшного. Думаю, тебе они были нужнее, чем мне, — я усмехнулась.

Он промолчал, и я задумалась, испытывает ли он хоть какую-то вину или просто жалеет, что я узнала, как он нарушил единственное обещание, которое мне дал.

— Слушай, у меня есть к тебе вопросы… о маме и Гирс. Ты знал, что у неё была ещё одна дочка?

— Слышал что-то такое, — в его голосе появилось напряжение.

— Ты знаешь, кто отец?

— Это точно не я, — хрипло выдал он.

Это было как пощёчина. Я вздрогнула.

— Я так и думала, — сказала я, хотя его слова всё равно вызвали во мне странное облегчение. Значит, где-то глубоко внутри я всё-таки сомневалась.

— Слушай, я не могу говорить об этом по телефону, крошка, — сказал он, уже мягче, но с той же осторожностью в голосе.

— Хорошо. Мы можем приехать к тебе?

— Кто это «мы»? — теперь в его голосе звучало ещё больше сомнения.

— Мэддокс Хатли и я.

— Шериф? — он усмехнулся. — Ну да, уверен, у него найдётся пара вопросов.

Воцарилась тишина. Я почти слышала, как он взвешивает всё в голове. Наконец, он выдохнул:

— Сможете быть в Ноксвилле в пятницу?

Я прикрыла телефон рукой и повторила вопрос Мэддоксу. Он кивнул.

— Да, мы будем там.

Трэп назвал закусочную, где встретится с нами в десять утра, и повесил трубку.

Я вдруг почувствовала, что меня просто выбило из сил. Все эти последние