Семь песен - Томас Арчибальт Баррон

Ее губы дрогнули, словно она пыталась улыбнуться.

– Даже когда … я оставила тебя висеть вверх ногами… на том дереве?

– Даже тогда! Риа, мое сердце видело все, но глупая голова просто отказывалась этому верить. Мне следовало прислушиваться к голосу сердца, вот что я хочу сказать! Сердце способно видеть вещи, недоступные глазам.

Голубая вспышка сверкнула среди камней, там, где Риа оставила посох. Мне не надо было смотреть – я понял, что на дереве появилась новая отметина, в виде глаза. Непостижимым образом я постиг душу Песни Видения. Но эта победа казалась ничтожной по сравнению с неизбежной потерей.

В этот миг воздух над вытянутой в сторону рукой убитого огра задрожал и замерцал. Невидимая завеса раздвинулась, открыв круглое отверстие, обложенное гладко отполированными белыми камнями. Колодец. Не лестница, ведущая вверх, а глубокий колодец, уходивший вниз, в недра земли.

Я видел его! И мне пришло в голову, впервые с того момента, как я узнал о его существовании, что путь в Мир Иной – на Небеса и в Преисподнюю – это спуск, а не подъем. Путешествие в неведомые глубины моей собственной души, а не полет в призрачные области вселенной, далекие от меня и моей жизни.

Леденящий ветер завывал вокруг нас. Риа заговорила так тихо, что я едва расслышал ее.

– Ты станешь… магом, Мерлин. Величайшим магом.

Я прижал ее голову к груди.

– Не умирай, Риа. Не уходи!

Ее тело содрогнулось в предсмертных конвульсиях, и глаза закрылись. Навсегда.

Я продолжал прижимать сестру к сердцу, и мои плечи вздрагивали от рыданий.

И вдруг у меня возникло чувство, что у меня на руках зарождается новый день, восходит солнце, и я ощутил присутствие чего-то такого, чего не замечал прежде. Того, что жило в теле Рии, – этого нельзя было увидеть, нельзя было потрогать. Сквозь мои пальцы как будто просочился слабый свет. Ее душа. Она покидала тело и направлялась в загробное царство. В мозгу молнией пронеслась новая мысль.

Я воззвал к ее духу. «Прошу тебя, Риа, не бросай меня. Подожди». Я крепче прижал к сердцу бездыханное тело. «Пойдем со мной. Останься со мной. Хоть ненадолго».

Я обернулся и посмотрел на круг белых камней, вход в Мир Иной. Путь к Дагде. Я подумал, что, даже если сейчас слишком поздно, чтобы спасти Элен, может быть… может быть, он спасет Рию. Надежда была слабой, но я в отчаянии цеплялся за нее. А если божество не сумеет вернуть ей жизнь, мы, по крайней мере, еще немного побудем вместе.

«Пойдем со мной. Пожалуйста».

Я сделал глубокий вдох и понял, что в легкие устремился не только воздух. С этим вдохом ко мне вернулись силы, кровь быстрее побежала по жилам. Я ощущал в себе чужую жизненную энергию, решимость и волю идти до конца. Риа была со мной.

Я обернулся к Бамбелви и взглянул в его вытянутое от горя лицо, залитое слезами.

– Помоги мне подняться, будь добр.

Он не шевелился и все так же мрачно смотрел на меня.

– Она мертва.

– Мертва. – Я снова ощутил присутствие чужой жизненной энергии. – Но еще не покинула нас навсегда, мой добрый шут.

Бамбелви с трудом помог мне подняться на ноги. На руках я держал тело Рии, и ее голова безвольно свисала с моего локтя.

– А теперь принеси мне меч. И посох.

Покачав головой, унылый шут вытащил оружие из трупа Балора и вытер клинок о сапог огра. Принес из укрытия среди камней мой посох, вложил меч в ножны, а посох заткнул за пояс, пропитанный кровью.

Шут угрюмо уставился на меня.

– Куда ты ее несешь?

– В Мир Иной.

Он приподнял брови.

– Тогда я буду ждать тебя здесь. Хотя и знаю, что ты никогда не вернешься.

Я направился было к колодцу, обложенному белыми камнями, но остановился и обернулся к шуту.

– Бамбелви, я хочу сказать тебе одну вещь, на случай, если я действительно не вернусь.

Он нахмурился.

– Что именно?

– Ты никуда не годный шут. Но верный друг.

Я повернулся к колодцу и зашагал по острым камням, неся двойную тяжесть – на руках и на сердце.

Когда я заглянул в Колодец, ведущий в Мир Иной, в лицо ударил порыв теплого ветра. Винтовая лестница с отполированными ступенями, вырезанными из того же белого камня, что и борт Колодца, уходила вниз. Трудно было сказать, насколько длинна эта лестница и где находится дно, но я подозревал, что оно довольно далеко.

Держа на руках тело Рии, я осторожно поставил ногу на верхнюю ступень. Набрал полные легкие воздуха Финкайры – возможно, в последний раз, промелькнуло у меня в голове – и начал спускаться. Я шел медленно, осторожно, чтобы не споткнуться. После стычки с Балором у меня болело все тело – ребра, горло, руки, – но сильнее всего была душевная боль. Я нес безжизненное тело своей подруги. Своей сестры.

Спустившись на сотню ступеней, я заметил две странные вещи. Во-первых, внутри Колодца не становилось темнее. В отличие от обычного колодца с питьевой водой или шахты, вырытой в земле, здешний свет не тускнел по мере удаления от поверхности. Напротив, он даже становился ярче. Вскоре белые камни лестницы заблестели, словно перламутровые.

Во-вторых, у этой шахты не было стен. Лишь мгла, непрерывно клубившаяся, постоянно перемещавшаяся с места на место, окружала ступени. Чем глубже я спускался, тем более сложными и причудливыми становились туманные узоры. Иногда пряди тумана окутывали мои ноги или завивались вокруг локонов Рии. Иногда молочно-белая дымка сгущалась и принимала странные формы, похожие на фигуры невиданных существ.

Мгла этого Колодца напомнила мне туман, окружавший берега Финкайры. Это был не столько барьер или граница, сколько живая субстанция, обладавшая собственным таинственным характером и подчинявшаяся собственным загадочным законам. Элен часто рассказывала мне о таких пограничных местах: о горе Олимп, горе Ир Видва, острове Финкайра. Эти места не принадлежали полностью ни к нашему миру, ни к Миру Иному, но действительно находились между мирами. И сейчас я думал, что, наверное, окружавший меня туман – это не туман и не вода в полном смысле слова, а нечто промежуточное, среднее.

Я вспомнил тот день, когда мама, сидя на земляном полу нашей хижины в убогой валлийской деревне, впервые заговорила со мной о Финкайре. «Страна многих чудес», – так Элен называла этот остров. «Она не принадлежит ни земле, ни небесам, но служит мостом, соединяющим их».

Спускаясь в туман, с каждым шагом приближаясь к Миру Иному, я размышлял и гадал о том, как выглядит эта страна. Если Финкайра действительно служит мостом, то куда ведет этот мост? По ту сторону пропасти обитают сверхъестественные существа, это я знал. Могущественные духи, подобные Дагде и Рита Гавру. Но как насчет душ простых, обычных людей и других живых существ, думал я. Живут ли они в той же стране, что и боги, или где-то в иных местах?