Золотой дождь - Джон Гришэм

— Потому что он меня убьет. Он все время обэтом твердит. Послушай, когда я написала первое заявление, у меня быладвокат-мошенник, я нашла его по объявлению. Я думала, все адвокаты одинаковые.А он решил, что будет очень умно, если Клиффу вручат повестку о разводе прямона работе, перед его дружками по пьянке и бейсбольной команде. Клифф, конечно,был этим унижен. Тогда я впервые попала в больницу. Я забрала заявление оразводе через неделю, но он все время мне угрожает. Он убьет меня.

В ее глазах ясно читаются страх и ужас. Онаслегка меняет положение и хмурится, словно чувствует в лодыжке острую боль.Келли стонет и просит:

— Ты можешь положить мне под ногу подушку?

Я вскакиваю.

— Конечно.

Она показывает на две пухлые подушки на стуле.

— Одну из них, — говорит она. И это, конечно,означает, что простыню надо снять.

Я подаю подушку. Она секунду медлит,оглядывается.

— И подай мне халат.

Я встаю, делаю неверный шаг и вручаю ей чистыйхалат.

— Нужна моя помощь? — спрашиваю я.

— Нет, просто отвернись. — Она уже дергаеткверху халат, что на ней, и старается снять его через голову. Я очень медленноотворачиваюсь.

Она не торопится. Она зачем-то, черт возьми,бросает грязный халат на пол, около меня. Она за моей спиной, меньше чем в пятишагах, совершенно голая, если не считать трусиков и гипса. Я искренне верю,что, если вот сейчас обернусь и посмотрю на нее, она не станет возражать. И уменя кружится голова, когда я об этом думаю.

Я закрываю глаза и спрашиваю себя: что я здесьделаю?

— Руди, ты не подашь мне губку? — воркуетКелли. — Она в ванной. Намочи ее в теплой воде. И пожалуйста, принесиполотенце.

Я поворачиваюсь. Она сидит посредине кровати,придерживая у груди тонкую простыню. Чистый халат лежит рядом.

Я не в силах не смотреть.

— Вон там, — кивает она.

Я делаю несколько шагов в крошечную ванную,где и нахожу губку. Я подставляю ее под струю воды и наблюдаю за Келли взеркале над раковиной. Через щель в двери я могу разглядеть ее спину. Всюспину. Кожа у нее гладкая и смуглая, но между лопатками я вижу безобразныйсиняк.

И решаю, что помогу ей вымыться. Она ведь тожеэтого хочет, я вижу. Она уязвлена всем случившимся и очень волнуется. И ейхочется пофлиртовать, и чтобы я видел ее тело. Я же весь дрожу и трепещу.

А затем слышу голоса. Вернулась медсестра. Онауже вовсю суетится и болтает, когда я вхожу в комнату. Она замолкает иусмехается, словно ей удалось нас застукать.

— Время вышло, — говорит она. — Уже почтиодиннадцать тридцать. У нас здесь не гостиница. — Она выдергивает у меня губку.— Я сама помогу, а ты отсюда сматывайся.

Но я стою, улыбаюсь Келли и мечтаю о том,чтобы прикоснуться к ее ногам. Медсестра твердой рукой хватает меня за локоть итолкает к двери.

— Ступай, — ворчит она, делая вид, чтосердится.

* * *

В три утра я проскальзываю через лужайку вгамак и в забытьи качаюсь в эту тихую ночь, глядя на звезды, мерцающие сквозьветви и листья. Я вспоминаю каждое восхитительное движение Келли, слышу еежалобный голос и мечтаю о ее ногах.

Мне выпало на долю защищать ее, ведь большенекому.

Она ждет, что я ее спасу и опять соберу покусочкам. И так ясно и понятно нам обоим, что случится потом.

Я ощущаю ее цепкое прикосновение к своей шее икак на несколько драгоценных секунд она крепко прижалась ко мне.

Я чувствую ее легкое, как пушинка, тело, такуютно и естественно устроившееся у меня на руках.

Она хочет, чтобы я видел ее, чтобы вытирал еегубкой, намоченной теплой водой. Я знаю, она этого хочет. И завтра, вернее,сегодня вечером, я это намерен осуществить.

Я смотрю сквозь деревья на восходящее солнце изасыпаю, считая часы до того времени, когда снова ее увижу.

Я сижу в своем рабочем кабинете и готовлюсь кэкзамену, потому что больше мне делать нечего. Понимаю, что так и должно быть,потому что я еще не адвокат и не стану им, пока не сдам экзамен и не получулицензию.

Сосредоточиться трудно. Ну почему я влюбился взамужнюю женщину как раз накануне экзамена? Мой ум сейчас должен быть острымкак никогда и совершенно свободным от ненужной суеты и всего отвлекающего. Ондолжен быть четко настроен на одну определенную цель.

Келли относится к числу побежденных, убеждаю ясебя.

Она пропащая женщина со шрамами и синяками, инекоторые травмы могут остаться навсегда. А муж ее — опасный человек. Мысль,что другой мужчина может коснуться его аппетитной лапочки, приводит его в бешенство.

Я раздумываю над всем этим, положив ноги настол, сцепив руки на затылке и мечтательно глядя в туманную дымку за окном,когда дверь рывком открывается и вваливается Брюзер.

— Ты что делаешь? — лает он.

— Занимаюсь, — отвечаю я и быстро опускаю ногисо стола.

— А я думал, ты решил заниматься во второйполовине дня. Сейчас десять тридцать. — Он быстро расхаживает перед моимстолом.

— Но послушайте, Брюзер, ведь сегодня пятница.А экзамены начинаются в следующую среду. И я беспокоюсь.

— Тогда отправляйся заниматься в больницу. Инарой какое-нибудь дельце. Вот уже три дня прошло, а у тебя ничего нового.

— Но ведь это довольно трудно — заниматься и вто же время охотиться.

— Деку же удается.

— Точно. Но Дек — вечный студент.

— Сейчас мне позвонил Лео Ф. Драммонд. Тебе онне звонил?

— Нет. А должен был?

— Он старший партнер в «Тинли Бритт».Великолепный адвокат по судебным делам, по всем видам коммерческогозаконодательства. Редко проигрывает. Действительно замечательный юрист изкрупной фирмы.

— Насчет «Трень-Брень» мне все известно.

— Ну что ж, тебе предстоит поближепознакомиться с ними. Они будут представлять на суде интересы «Прекрасного даражизни». И Драммонд выступает в качестве ведущего консультанта.