Благородство и страсть - Барбара Пирс

Ей стало легче от слов отца.

– Значит, вы думаете, что он не способен на убийство?

– Не совсем так, – поправил он. – Если бы такой, как Милрой, захотел убить, он бы не скрывался за тьмой ночи. Он бы прямо встретился со своим врагом, и все бы знали о его намерениях.

– Вы так говорите, словно понимаете его.

Томас прижал голову дочери к своей груди и крепко, но нежно обнял, как обнимал девочкой, когда хотел утешить ее.

– Да, понимаю. Если мужчина претендует на мою дочь, я Должен все о нем выяснить.

– Его жизнь была такой ужасной, – сказала Уинни, вспомнив, что Кенан рассказывал ей о своем детстве.

– Нам всем в жизни доставалось. Но он сумел сделать себя человека. Это должно тебе кое о чем говорить.

Уинни подняла на него глаза.

– Может, его и выгнали из этого дома, но он еще вернется.

Брук проснулась от прикосновения Типтона. Ее лицо исказил ужас, когда она обнаружила, что раздета.

– Вы в безопасности, леди А'Корт. Вы знаете, кто я? Дотрагиваясь до своих повязок, она медленно кивнула головой.

– Да, вы лорд Типтон.

– Простите, что разбудил вас. Вы так долго спали, что я подумал, что недосмотрел какую-нибудь рану на голове.

Постепенно вялость пропала из ее глаз. Брук приподнялась и села в постели, но Типтон уложил ее обратно на подушку.

– Я должна идти.

– Вы же доверяли мне до сих пор, леди А'Корт. – О том, что у нее не было другого выбора, он умолчал. – Вы помните, кто это сделал с вами?

К ее голубым глазам подступили слезы.

– Это он… м-мой муж.

Типтон сжал зубы, чтобы сдержать ярость. Бедной женщине пришлось столько вытерпеть от этого человека!

– И давно он вас бьет?

– Муж не бил меня, милорд. Ведь у него есть право поправлять меня, – проговорила Брук без запинки, словно эти слова были глубоко врезаны в ее памяти. – Я всегда была эмоциональной и вспыльчивой. Для меня была такая честь, что он выбрал меня, сделал графиней и всегда поправлял меня, когда я ошибалась!

Не в силах сдерживать слезы, молодая женщина разрыдалась.

Он подумал: «Как же ей должны были заморочить голову, если она так слепо верит во всю эту чушь».

– М-да, мадам, в последний раз вы еле выжили от его инструкций.

Она вытерла слезы ладошкой.

– Это была ошибка, случайность. Обычно он очень осторожен, и следов не остается. Но в этот раз он так разозлился, понимаете?

– Что же тут не понять, леди А'Корт.

Осмотрев ей спину и живот, он пришел к выводу, что муж избивал ее со дня свадьбы. Не все ушибы были поверхностными. Его волновало психическое состояние Брук, которая, казалось, искренне верила, что заслуживает такого жестокого обращения.

– Мне было так больно! Надо было думать о ребенке, и я сбежала. Уинни мне не приснилась?

– Нет. Вы приехали в дом Бедгрейнов и потеряли сознание. Уинни тут же вызвала меня.

Ее рука судорожно скользнула вниз и остановилась на животе.

– Ребенок? С ним все в порядке? Типтон не знал, как ему смягчить правду.

– Мне очень жаль. Ваш ребенок не выжил. Все эти Ушибы… – Хирург замолчал, увидев, что она отвернулась и начала всхлипывать.

– Это моя вина… моя вина, – повторяла она снова и снова.

Типтон ничем не мог помочь, кроме как взять ее за руку и дать выплакать свое горе Он мог вылечить ее раны, но не ту, что появилась у нее в сердце. Его мысли переключились на неуловимого лорда А'Корта. Этот человек заслуживал сурового наказания. До тех пор пока его не поймают и не посадят в клетку, как животное, Типтон позаботится о том, чтобы он не добрался до его больной.

– Мистер Милрой, как мило, что вы выполняете все капризы старой женщины! – воодушевленно прощебетала тетушка Молли.

Они прогуливались по дорожкам Кенсингтон-Гарденз. Кенан подстраивался под шаг пожилой дамы, которая, прихрамывая, одной рукой опиралась на трость, а другой – держала под локоть Кенана.

Улыбнувшись ей, он сказал:

– Мэм, если честно, я всего лишь покорно принял королевское приглашение.

Она фыркнула:

– Если вы человек покорный, то весьма удачно этим пользуетесь для получения желаемого.

– Давайте не будем ходить вокруг да около. У нас общая цель, и вы хотели достичь ее с самого начала.

– Моя племянница, – согласилась Молли, довольная, что они могут разговаривать в открытую. – Вы оказались самым сложным ухажером, мистер Милрой.

Образ Уинни всплыл у него перед глазами. Она прогнала его, решив, что для него важнее не она, а доказать свое право на наследство. Когда-то Милрой не стал бы с этим спорить.

– Что ж, мы квиты, – и я еще не встречал такой своевольной женщины.

Остановившись, миссис Бедгрейн принялась любоваться замком, видневшимся на горизонте.

– Итак, каковы ваши планы?

Носком ботинка он играл с гравием на дорожке. Судя по ее дружелюбному и заговорщическому настрою, Уинни еще не рассказала тетушке о своем ребенке.

– В последнее время все так запуталось. Лучше мне держаться на расстоянии. Сэр Томас наверняка приказал стрелять в меня, если я посмею приблизиться к их дому.

Тетушка Молли подняла руку, изящно затянутую в перчатку, и потрепала его за ухо с такой силой, что ухо заныло.

– За что? – спросил Кенан, потирая покрасневшее ухо.

– За то, что вы так просто сдались. Вы должны вынести все трудности, чтобы завоевать ее руку.

– Уинни не примет меня, – с горечью признал он.

– У девочки есть гордость и темперамент, и она может превращать их в оружие, когда ее кто-то обидел. Поговорите с ней, мистер Милрой: покажите, что для нее есть место в вашей жизни.

– А есть ли для меня место в ее жизни? Мне не стать тем человеком, которого Бедгрейн желает в мужья для своей драгоценной дочери. Правда, у меня есть деньги. Ей не придется голодать со мной. Но я есть и навсегда останусь внебрачным сыном Рекстера. Нас будут обсуждать на каждом углу. Как долго она сможет выносить все эти взгляды и сплетни, прежде чем возненавидит меня за это? А наши Дети? Мой позор падет и на них.

Увидев, как Молли снова поднимает руку, Кенан благоразумно отступил, чтобы она не дотянулась до него.

– Вы недооцениваете Уинни, если думаете, что она оставит вас из-за кучки жалких сквернословов. А вот вы?

вы докажете, что хотите большего, чем ее имя и тело? Если бы такой дерзкий вопрос задал мужчина, Милрой из него всю душу вытряс.

– Я пошел в клуб и проучил пятерых подонков, которые могли очернить ее честь. Они уже наверняка думают, как лучше покончить со мной. Нужны еще доказательства?