Ферма механических тел - Катерина Мелех

как твоя, помнишь? Спроси у него, какова цена такой фотографии и как мы можем ее получить.

Эрик снова закивал и даже дернулся было… наверно в астрал. Но тело медиума держит лучше любых ловушек. Мэй кивнул Дастину и тот парой слов и жестов отпустил фантома. Я разорвала круг и с наслаждением стекла по стулу. Многовато энергии тратится на подобные развлечения. Однако спиритические сеансы всегда такие познавательные? Или этот особенный, потому что впервые проводится с фантомом, способным запоминать информацию?

Сквозь полуприкрытые веки забрезжил тусклый, мягкий свет керосинки. В подвальном зале сразу стало уютнее. Я подтянула ноги к груди, обняв колени, свернулась калачиком и поерзала, устраиваясь поудобнее на потертом бархате стула.

Мэй и Ева принялись обсуждать последствия вселения фантома в робота, но конструктивный диалог быстро перерос в перепалку бывших супругов. Денис заплетающимся языком попытался было поделиться своим ценным мнением, но Дастин, стерев со стола сигилы, за шкирку потащил брата умываться святой водой. Да, меня тоже инквизитор ею кропил после экзорцизма…

Очнулась я от ощущения невесомости. Вдали, на церкви при кладбище, бил колокол. В нос, уткнувшийся в ложбинку ключицы, забивался аромат кофе и сигарет. Ухо щекотало жесткими смоляными прядями. Я обвила руками шею инквизитора, прижимаясь теснее. Ладонями, лбом, щекой, губами… и как я двадцать три года жила без этих прикосновений?

Правильный ответ — дерьмово. Зато сейчас, находясь в розыске, в бегах, ночуя в похоронном бюро через два этажа от трупов, я чувствую себя живее, чем когда бы то ни было.

— Анри, ты полетишь со мной в Контрем? — вдруг тихо спросил Мэй, вызвав толпу мурашек вдоль позвоночника.

На самом деле, конфедерацией мы оба не грезим. И в страну-утопию, в отличие от Барти, не верим. Я предполагаю, что нас там ждет со статусом создателей автоматона. В лучшем случае постоянные подковерные войны за патент и акции с дорвавшимися до власти бывшими беглыми каторжниками. В худшем — регулярные покушения на жизнь. К тому же народ там лицемерный и не в меру пафосный, а Мэй не выносит фальшь.

Мы могли бы отправить автоматона с Буревестником, а сами затеряться где-нибудь в Зангао. Только вот Мэй себе не простит, если бросит свое детище на произвол судьбы, а Контрем решит им воспользоваться так же, как Анталамория. А я не сдаю назад. Не для того я вляпывалась в дерьмо оппозиции, чтобы конфедераты на блюдечке получили идеального раба-солдата. Нет уж, придется и им попотеть.

— Я подумаю, — сонно фыркнула я, с замиранием сердца чувствуя, как губы, скользящие по моему виску, улыбаются. — Если утром проснусь не в одиночестве.

С губ инквизитора сорвался мученический стон, отозвавшийся во мне характерной пульсацией. Меня бережно уложили на скрипящий диван в одной из комнат второго этажа и присели напротив, чтобы наши лица были на одном уровне. Но я стоически жмурилась, потому что знала — открою глаза, взгляну в чернильные омуты с морщинками-лучиками и снова сдамся.

— Ты не понимаешь, на что обрекаешь меня.

На ночь рядом, но не вместе. Садизм требует своего, угу.

— На подвиг, — саркастично фыркнула я. И передразнила. — Я же делаю тебя лучшей версией себя.

— Для тебя, — сквозь зубы выдохнул Мэй, отпихивая меня к спинке дивана. — Все, что угодно, — меня настойчиво, но все равно ласково придавило мужским телом, заставив восторженно пискнуть.

Я бы попищала подольше, но недвусмысленная твердость, обжегшая поясницу даже через одежду, непрозрачно намекнула, что еще немного моих звуков, и весь мой издевательский план будет вертеться… на оси, ага. Поэтому я затихла, наслаждаясь неизведанными ощущениями, и вдруг неожиданно даже для себя прошептала:

— С Полли ведь все будет хорошо?

— Еще бы, — с успокоительной безмятежностью тут же откликнулся Мэй, как бы невзначай прижимая меня теснее. Мне сразу стало нечем дышать, но я не стала прерывать эту минутку нежности. — Она не первая, кого мы вытаскиваем из застенок Бюро.

Ну и славно. А то я как-то только сейчас поняла, что, если бы не она, я не встретилась бы с Мэем. Надо будет поблагодарить ее как следует.

Я думала, что после нервов сегодняшнего дня долго буду ворочаться, не сомкнув глаз. Но сама не заметила, как провалилась в спокойный сон без сновидений.

Зато утро началось бурно. С воплями, грохотом и отчетливыми колебаниями астрального фона.

Я подскочила в положение стоя, одновременно приглаживая наэлектризовавшиеся об обивку дивана кудри, растирая затекший левый бок и судорожно вспоминая, куда вчера скинула мехаскелет. Мэй уже был на ногах, трогательно помятый, но с «Уэбли» на изготовку. Кстати, а где он пополняет запас освященных пуль?

— Держись за мной, — скомандовал инквизитор, возвращая меня к насущным проблемам.

Я кивнула, послушно становясь за широкую спину с серебряным хребтом. И когда рубашку снять успел? Ложился вроде одетый.

Как всегда спросонья, мне никак не удавалось собрать мысли в кучу. Впрочем, в голове вовсе образовался вакуум, стоило только спуститься вниз.

По первому этажу аккуратным штабелем были разложены близнецы, Ева и мастер Дедерик. А над ними, непринужденно отряхивая руки, стоял невысокий, субтильный, даже скорее женоподобный дроу с волосами до плеч в неряшливо застегнутом черном костюме не по фигуре. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы толкнуть руку Мэя в сторону, спасая серокожего блондина с траектории выстрела. Точнее, спасая Мэя от последствий неосторожно выбранной жертвы выстрела.

— Здравствуй, Гаечка, — дружелюбно, как старой знакомой, улыбнулся мне гость, оскалив клыки. Все тридцать два клыка. В совершенно нечеловеческой улыбке до ушей, от которой у человека порвались бы губы. О его ноги почти в религиозном экстазе терся Джек Потрошитель.

— Анри? — напряженно вопросил Мэй, но снова поднимать все еще удерживаемый мной револьвер не торопился. Да, веры он может и лишился, но чуйка экзорциста осталась.

— Это… — я сглотнула вязкую слюну и продолжила скорее вопросительно, нежели утвердительно. — Друг?

— Друг, — еще шире, хотя казалось дальше уже некуда, улыбнулся гость, довольный моей догадливостью. Проследил за моим скептическим взглядом на штабель поверженных противников перед ним и игриво, по-бабски шаркнул ножкой. — Прошу прощения за беспорядок. Эта сладкая куколка встретила меня словами «изгоняем тебя, дух всякой нечистоты и всякая сила сатанинская», а я очень боюсь щекотки.