Слониха-пациентка - Дэвид Тейлор
Шрифт:
Интервал:
— Фантастика! — крикнул я, похлопав по спине одного из томпсоновских ученых.
Даже мощной томпсоновской машине оказалось не под силу «пробиться» ультразвуком к центру груди Фрейи, но чем дольше мы наблюдали, тем понятнее становились нам картинки на мониторе, и стало очевидно, что в организме животного и в самом деле есть нечто отклоняющееся от нормы. Впоследствии я неоднократно просматривал видеозапись, которую мы сделали в тот день, и поныне считаю, что лучшим термином для описания очага поражения, который мы таки увидели, будет «голова дракона». Между ребрами и внешней стороной легкого с правой стороны обнаружился миниатюрный огнедышащий дракон — Tyrannosaurus rex, судя по масштабам изображения на экране монитора, размером с грейпфрут.
Я обсудил с радиологами, что могла бы значить «голова дракона» — «огнедышащая пасть», «разинутые челюсти», и другие черты, предполагающие спайки, пряди и узелковые утолщения волокнистой ткани, — и в конце концов они поставили диагноз. У Фрейи была одна из форм хронического плеврита.
Это был для меня самый утешительный из возможных итогов. Абсцесс в груди мог оказаться безнадежно недоступным для дренажа, но, коль скоро моим противником оказалась инфекция на внешней поверхности легкого, я сконцентрировал усилия на удвоенной атаке лекарствами и начал использовать семейство химических средств — кортизонов, употребляемых против спаек. Ученые светила, колдовавшие над страшным оружием борьбы с подводными лодками, достигли впечатляющего результата в борьбе за жизнь китообразного. Чтобы отметить успех, Майкл взял всю команду в Мугенс на памятный обед у Рожера Верже.
Мы продолжили изучать работу антибиотиков в крови косатки: «…на сей раз я стал вводить ей эритромицин — лекарство, которое чаще всего используют при лечении болезни легионеров»[32] и большие дозы кортизона. Мало-помалу у нее стал расти аппетит, и она начала плавать по госпитальному бассейну, тогда как раньше она обреченно торчала в углу. Через две недели после диагностики томпсоновские ученые приехали к нам снова, и мы повторили ультразвуковое обследование; «голова дракона» была по-прежнему различима на мониторе, но значительно уменьшилась в размерах и начала рассыпаться на фрагменты. Время шло, состояние здоровья Фрейи улучшалось, и, когда подошел срок, она вернулась к своим друзьям в родной бассейн. Теперь она уже ела с аппетитом, восстановила до нормального свой вес и с удовольствием участвовала в шоу.
Мы по-прежнему продолжаем следить за ее здоровьем и регулярно проводим обследования. Я и сейчас не уверен, что она пришла в норму на все сто процентов: возможно, шрамы в грудной полости время от времени беспокоят ее. Но хочется надеяться, что пройдет еще много лет, прежде чем мне придется увидеть легкие Фрейи невооруженным глазом. А пока — хорошо, что мне довелось взглянуть на них с помощью чудо-машины, превращающей неслышимые звуки волны в изображения.
Глава двенадцатая
Павианы и ханжи
Если не будешь обращать внимание на болезни, они сами уйдут.
Один из самых любопытных аспектов неистового фанатизма так называемых «либерционистов», или «борцов за освобождение животных», заключается в том, что они, по-видимому, испытывают наслаждение, убивая их. Конечно, иной раз дело может быть просто в непобедимом невежестве, например, когда однажды кучка этих деятелей «освободила» огромное количество норок с норочьей фермы (по правде говоря, отвратительное заведение — и это еще мягко сказано). Это было все равно что открыть ящик Пандоры. Оказавшись на воле, эти яростные маленькие существа принялись уничтожать всех, кто подвернется, — от цыпленка до котенка, и вовсе не потому, что были голодны. Время от времени «либерционисты» угрожают, а то и покушаются на убийства животных в зоопарках все с той же целью «освободить» их (От чего? От бренной плоти?). Как-то раз они набросали в бассейн с дельфинами игральные шарики с расчетом, что животные проглотят их и отравятся. Знаю также несколько случаев, когда «борцы за освобождение животных» поджигали помещения зоопарков с находившимися внутри зверями, чтобы привлечь внимание к скандальному положению животных в неволе.
Поэтому, когда однажды вечером некто позвонил председателю Виндзорского сафари-парка и сообщил, что отравление павианов в парке — дело рук «либерционистов», действовавших из самых лучших побуждений, меня это нисколько не удивило. Полдюжины павианов — главным образом самки и детеныши — и впрямь были найдены мертвыми утром того злосчастного дня. К тому времени, когда раздался вышеупомянутый телефонный звонок в кабинете председателя, мы с Джоном уже прониклись убеждением, что здесь все не так просто. Случилось нечто гораздо более чудовищное, чем чьи-то поиски лавров Герострата. «Либерционисты» просто прыгнули на подножку вагона после того, как прослышали об инциденте, и записали себе в заслугу то, чего на самом деле не делали.
Еще в пятницу вечером все павианы, общим числом около девяносто, были живы и здоровы. Когда же в субботу в четверть девятого утра смотрители пришли в новый обезьянник, то обнаружили в помещении, служащем местом ночлега павианов, шесть трупов. Еще трое животных выглядели очень больными, Час спустя мы с Джоном прибыли в сафари-парк и отправились осмотреть заболевших.
С моей точки зрения, павианы — в частности, гамадрилы в Виндзорском сафари-парке — во многих отношениях самые интересные из приматов. У них больше общего с людьми, чем у других обезьян. Они могут изображать самые разные выражения на лице. Они умные, общительные животные, живут в группах со сложной иерархией. Именно павиан почитался древними египтянами в образе бога Анубиса, а название одного из видов — бабуин — по-гречески значит «Древесная нимфа». В XVII веке считалось, что павиан — наполовину зверь, а наполовину человек. Весьма возможно, что именно его длинная и прямая морда породила поверье, что существуют люди с собачьими головами. Взрослые гамадрилы-самцы — бравые и грозные, вооружены клыками, похожими на кинжалы. Они готовы защищать домочадцев и друзей от самых опасных хищников, и даже львы и леопарды обычно предпочитают держаться от них подальше. Ветеринар, работающий на открытом месте с больным или травмированным павианом, должен опасаться его сородичей — волосатые и свирепые, точно древнескандинавские воины, они готовы ринуться на выручку своему собрату.
Мы с Джоном стояли на
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!